Загадка Артура восходит к содержанию горстки старинных рукописей; по сути дела, личность Артура представляет собой текстуальную проблему, и чтобы разрешить ее, нам придется повнимательнее рассмотреть эти манускрипты. Пора британской истории между уходом из страны римлян (ок. 410 г. н.э.) до норманнского завоевания в 1066 году обычно именуется «темными веками», однако рукописных и исторических свидетельств о них существует гораздо больше, чем старается доказать нам только что использованный термин. На данном этапе рассуждений нам важно различать время, когда впервые была написана или составлена работа, и датировку ее самой ранней из дошедших до нас рукописей. До изобретения книгопечатания в XV столетии рукописи копировали от руки — для обращения и замены обветшавших и износившихся. Труд, впервые написанный в 1100 году, вероятно, копировался заново каждые пятьдесят лет, и потому к 1400 году он должен был пройти через руки шести различных копиистов, каждый из которых мог сделать свои ошибки или вставки, предназначенные якобы Для «улучшения» текста. Оригинальная, относящаяся к 1100 году рукопись едва ли находилась в употреблении в 1400 году, поскольку более поздние копии находились бы к этому времени в лучшем состоянии, и ее могли отправить на хранение или попросту выбросить. До нас могли дойти копии, относящиеся к 1400 годам, точнее поре, предшествовавшей изобретению печатного пресса, однако оригинал 1100 года давно канул в небытие, а вместе с ним и оригинальная версия текста.
Нам известно, что во времена Артура в Британнии был написан всего один текст — монахом по имени Гильда, — в котором имя нашего героя не упоминается (весьма важный пункт, к которому мы вернемся позднее). Труд Тильды «О погибели Британнии» (De Excidio Britanniae) был датирован примерно 540 годом, однако самая ранняя рукопись относится к XI веку и была написана примерно через 500 лет. Самый ранний из дошедших до нас и упоминающих Артура манускриптов датирован ок. 1100 года и содержит материал, впервые записанный ок. 830 года. В самом строгом смысле слова первичного материала не существует, мы имеем дело только с более поздними копиями со всеми присущими им ошибками и характерными особенностями, и потому нам приходится иметь дело не с произведением рук самого автора. (Ситуация эта отнюдь не уникальна для британской истории: описания римского периода истории Британских островов также дошли до нас отнюдь не в оригинальных рукописях. Написанное Тацитом «Жизнеописание Агриколы», например, является фундаментальным для изучения римской Британнии, однако самая ранняя из дошедших до нас копий восходит к XV столетию и была переписана через 1400 лет после оригинала.)18 Более того, люди, населявшие Британнию в «темные века», видели в истории смесь пророчества, героической поэзии и саги, в которой исторические и героические персонажи ходят рука об руку. Подобное легендарное восприятие являлось наследием века, не разделявшего реальный и сверхъестественный миры — и представление это настолько глубоко укоренилось в народе, что проявления его зафиксированы в кельтских странах даже в XX столетии19. Поскольку сама идея безупречного исторического повествования во времена Артура отсутствовала, нам приходится иметь дело с легендарной историей, мифами, фольклором и устными преданиями, передававшимися в течение столетий. Факт этот оставляет простор интерпретациям и ошибкам, что и является причиной столь разнообразных истолкований личности Артура.
В британских манускриптах, восходящих к устному преданию, упоминаются считавшиеся в прошлом важными люди, хотя описания связанных с ними событий сохраняются редко. Однако от природной устной традиции сохранились самые крохи, поскольку большая часть преданий не дожила до обретения ими письменной формы, хотя в записанном фольклоре сохранились и утраченные варианты сюжетов. Тем не менее самые старые из связанных с Артуром преданий сохранили множество указаний на названия местностей, селений и посвящения церквей, способных свидетельствовать об исходном ландшафте, забытом за ненадобностью потомками, но сохраненном бардами, историками и летописцами Уэльса. В оригинале предания Артур не был королем; не было в нем и Ланселота, Галахада и упоминания таких мест, как Лондон (исторически находившийся под контролем саксов). И, конечно же, его собственная родня, его народ не ждали, что спящий в пещере Артур восстанет в час нужды своей страны и придет ей на помощь, — эта честь была отдана другим, более достойным фигурам, таким как Кинан и Кадваладр, считающиеся в предании спасителями Уэльса. Кроме того, исторический Артур был похоронен после последней битвы отнюдь не на далеком, населенном эльфами острове или в английском монастыре, а в конкретной области своей родной земли.
Если бы Артур не удостоился сомнительной чести стать символом королевской власти нормандских захватчиков, короткие упоминания его имени в ранних хрониках и анналах, вне сомнения, заставили бы видеть в нем всего лишь малоизвестную и второстепенную историческую фигуру, и большая часть мира, конечно же, никогда не услышала бы о нем, осчастливив тем самым несколько лесов. Если бы нормандцы не сделали бы этот политический ход, не было бы ни короля Артура, ни великого христианского монарха, ни Круглого Стола, ни Гластонберийской легенды, ни Камелота, ни Тинтагеля с Винчестером — и на месте их остался бы только Артур-воитель. Если бы материалы валлийских хроник дошли до нас, не претерпев воздействия англонорманнской пропаганды, Артур, очевидно, попал бы в другую графу классификации — вместе с другими валлийскими вождями того времени, например такими, как Уриен Регед. Могилу Артура никогда не отыщут на землях расположенного в Сомерсете аббатства. Останки его, если они сохранились, следует искать в летописях и преданиях его собственного народа; если их не обнаружится там, значит, следы подлинного Артура изгладило время.
Прежде чем приступить к поискам королевства Артура на карте древней Британнии, нам необходимо посетить другой ландшафт — ландшафт, образованный старинными текстами, утраченными сагами и героическими преданиями. Тот ландшафт, в котором горы, холмы и долины образованы древними пергаментами и веленью, моря, реки и озера наполнены многоцветными красками и выцветшими чернилами, а леса, поля и города очерчены кончиком давно сломавшегося гусиного пера. Нам придется возвратиться к преданиям об Артуре, существовавшим до Гальфрида Монмутского, — к материалам, свободным от англо-нормандского влияния, — чтобы изучить историю и легенды соплеменников Артура и докопаться до географии того мира, который родил предание о нем. Дело это окажется не менее сложным и трудным, чем деяния, совершенные воинами Артура в поисках Олвен, однако исход их может в той же степени вознаградить нас за старания.
Ниже приведена хронологическая схема внесения дополнений в артуровскую легенду, произведенных после периода Гальфрида Монмутского. Из нее следует, что большинство известных эпизодов жизни Артура принадлежат более поздней романической традиции.
1136—1138. Гальфрид Монмутский пишет «Историю королей Британнии» и переносит войны Артура на континент.
1155. Уэйс первым упоминает Круглый Стол
1165. Кретьен де Тру а впервые упоминает в своей поэме имя Ланселота. Там же содержится первое упоминание Камелота в качестве Двора Артура.
