— Я никогда не стану насмехаться над храбростью, госпожа настоятельница. Столкнуться с этим существом лицом к лицу без оружия…
— Вера была ее оружием против зла, капитан. — Она подалась вперед.
— Считаете, этого достаточно, чтобы остановить создание из земель Диких? Нет, тут одной верой не обойдешься. — тихо возразил он. — Впрочем, мне не стоит озвучивать собственные суждения по поводу зла.
Настоятельница резко поднялась.
— Ты недостаточно религиозен, капитан, не так ли?
Его лицо оставалось хмурым.
— Толку от нашей теологической дискуссии не будет, госпожа настоятельница. Ваши земли привлекли злобную сущность — врага человека. Они редко охотятся в одиночку, особенно так далеко от своей земли. Желаете, чтобы я избавил вас от них? Что ж, я могу. И сделаю это. Вы, в свою очередь, заплатите мне за услуги. На этом и покончим.
Настоятельница предпочла сесть; резкость движений выдавала недовольство. Капитан понимал, что ей приходится нелегко — смерть монахини стада сильным потрясением. Ведь та, как и все прочие, находилась у нее в подчинении.
— Не уверена, что, наняв тебя, +поступлю правильно, — не сдавалась она.
Он кивнул:
— Возможно. Но вы послали за мной, и вот я здесь, — произнес он тише и жестче.
— Угрожаешь?
Вместо ответа Красный Рыцарь вновь взялся за кошелек и достал порванную цепочку с кулоном в виде листка, выполненного из бронзы и покрытого зеленой глазурью.
Настоятельница отшатнулась, словно от змеи.
— Мои люди нашли, — пояснил он.
Женщина отвернулась.
— Среди вас есть изменник, — продолжил он, поднимаясь со стула — Сестре Хавиции выстрелили в спину, когда она пыталась остановить нечто ужасное, нечто воистину страшное.
Капитан склонил голову.
— Осмотрюсь здесь пока, ведь вам понадобится время, чтобы решить окончательно, нуждаетесь вы в нашей помощи или нет.
— Ты искушаешь нас, — заметила она. — Ты и тебе подобные не приходят с миром.
— Мы несем не мир, но мечи[15], миледи, — переиначив строки Священного Писания, мужчина усмехнулся. — Мы не чиним насилия, но лишь боремся с ним, когда оно происходит.
— Дьявол тоже может цитировать Священное Писание.
— Уверен, он его и писать помогал, — парировал капитан.
Настоятельница предпочла промолчать, но он заметил, что в ее лице что–то изменилось. Угрызения совести из–за того, что он ерничал, прошли так же быстро, как боль в запястье после слишком долгой тренировки. Он редко сожалел о своих поступках.
— Могу лишь добавить — надеяться на мир не стоит, — ухмыльнулся Красный Рыцарь и внезапно посерьезнел. — Мои люди уже несколько недель не питались как положено, да и деньги им не выплачивались. Я не угрожаю, просто делюсь полезными сведениями, а вы взвесьте все «за» и «против». Более того, думаю, существо, с которым мы столкнулись, намного опаснее, чем я предполагал вначале. Оно огромное, сильное, злобное и очень сообразительное. Скорее всего, оно не одно, их двое.
Настоятельница невольно вздрогнула.
— Действительно, стоит поразмыслить.
Капитан поклонился и направился во двор, прицепив на ходу к поясу кавалерийский меч.
Его люди все еще стояли по стойке «смирно» — их ярко–красные сюрко выделялись на сером фоне крепости. Кони проявляли беспокойство, напряжение чувствовалось и в замерших воинах.
— Свободны, — скомандовал Красный Рыцарь.
Все, переведя дух, принялись разминать затекшие от тяжести доспехов, покрытые синяками от кольчуг и кирас руки и ноги.
Майкл не удержался и спросил первым:
— Мы в доле?
Капитан не удостоил его внимания, поскольку углядел в открытом окне с противоположной стороны двора знакомое личико.
— Не сейчас, голубка.
Он обернулся к оруженосцу.
— Нет, пока не в доле.
Затем послал девушке воздушный поцелуй. Окно опустело.
Сэр Милус, примипил[16] и к тому же знаменосец, заворчал.
— Скверное дело, — высказал он свое мнение.
И, спохватившись, добавил:
— Милорд.
Капитан мельком взглянул на него и вернулся к изучению окон дормитория.
— За нами, как пить дать, наблюдают девственницы, — перевел разговор в другое русло Майкл, — еще не раздвигавшие для меня ножки.
Йоханнес, главный маршал, с напускной серьезностью уточнил:
— Разговор об одной, юный Майкл, или парочке?
Гийом Длинный Меч, второй маршал, залился хохотом, напоминавшим лай тюленей в северных заливах, который был присущ только ему.
— Одна из них поведала, что некогда была–таки девственницей, — насмешливо и нарочито жалостливо протянул он. — Доверительно шепнула!
Произнесенные утробным голосом из–под забрала шлема слова прозвучали как–то неестественно, словно зависая в воздухе. Забыть об увиденном кошмаре старались все, но воспоминания о бойне в поместье все еще будоражили воображение. Засмеяться не засмеялись, скорее, хохотнули в ответ, но веселость была напускной.
Капитан пожал плечами.
— Я, да будет вам известно, решил предоставить нашей заказчице время поразмыслить над случившимся, — заявил он.
Милус хмыкнул.
— Пусть поварится в собственном соку, обдумывая, не поднять ли нам плату, верно говорю? — Знаменосец кивнул в сторону часовни. — А вон тот нам явно не рад.
Священник все еще стоял на прежнем месте.
— Как думаете, он недоумок или сводник? — полюбопытствовал сэр Милус, уставившись на церковника. — Эй, приятель, если не надоело пялиться, тогда валяй, продолжай.
Присутствующие прыснули, священник скрылся за дверью часовни.
Майклу не по нраву была грубость Милуса, и, чтобы скрыть досаду, он шагнул вперед и спросил:
— Какие будут распоряжения, милорд?
— Пока никаких. Поохочусь–ка я, — сказал капитан, усмехнувшись, и поспешно направился к кузнице.
Пройдя пару шагов, он… пропал, словно испарившись.
Майкл огляделся в недоумении.
— Где он?
Милус пожал плечами и обратился к Йоханнесу:
