Никто не горел желанием торчать в пустом помещении несколько часов, гадая, помнят ли о нас еще полицейские, а потому надо было искать выход из ситуации. Видя только один вариант — мою «Симку 1000», припаркованную напротив служебного входа «Олимпии», я сказал парням, что остановлю машину на улице перед дверью, ведущей за кулисы, а им надо будет всего лишь прорваться через толпу фанатов и запрыгнуть в машину, после чего мы умчимся оттуда так быстро, как это будет возможно.
Предмет моей гордости — моя «Симка 100 Абарт», послужившая лимузином для таких артистов, какслужившая лимузином для таких артистов, как Чак Берри, Томк Берри, Том Джоунс, The Rolling Stones и других.
© Архивы Доминика Ламблена
Группа одобрила план, и он был мгновенно приведен в действие. Как только я остановился на улице, музыканты выбежали из здания и сели в машину. Я занимал самую удобную позицию — водителя. А вот пятерым парням пришлось потесниться, чтобы втиснуться в салон «Симки». Теоретически она не рассчитана на шестерых пассажиров, но это был вопрос жизни и смерти! Я дал по газам, а толпа бросилась за нами вдогонку, хотя, конечно, не могла состязаться в скорости с машиной, особенно с наддувом. Нам предстояло проехать всего несколько сотен метров, но это была самая напряженная поездка в моей карьере молодого водителя. Что касается «роллингов», то их такие до боли знакомые приключения скорее забавляли. В Англии подобные случаи уже стали для них обычным делом, раз за разом вынуждая избегать проблем в последнюю секунду. Так что требовалось нечто гораздо более серьезное, чтобы потрясти The Rolling Stones. Так или иначе это происшествие заставило нас задуматься о вечернем концерте. Фанатов будет гораздо больше, и на эффект неожиданности рассчитывать не приходилось. Нужно было придумывать новую хитрость.
План был простым и в то же время оригинальным. Вновь обретя ненаглядную «салатницу», мы отправились в «Олимпию», когда первые участники концерта были уже на сцене и, соответственно, большая часть публики находилась внутри. Однако около сотни настырных фанатов предпочли пропустить эту часть концерта и взяли в осаду служебный вход при поддержке поклонников, не имевших билета, для которых данная осада была единственной возможностью увидеть своих кумиров. Было решено воспользоваться главным входом на бульваре дез Итальян и бегом пересечь фойе, пока зрители будут соображать, что происходит. Дерзко и чертовски эффективно!
Мы приехали во время выступления Винса Тейлора. Вошли с главного входа, расположенного напротив сцены, так что зрители стояли к нам спиной. Пока что все шло по плану, но промедление было подобно смерти. По мере нашего продвижения вглубь зала, зрители последних рядов стали нас замечать. Видя, что в толпе началось волнение, мы ускорили шаг. Нужно было пробраться к двери около сцены до того, как это все поймут, и нас поглотит поток фанатов. Время шло на секунды!
Мы добрались до первого помещения — бара, открытого для зрителей, но в данный момент пустующего, так как концерт уже начался. Но радоваться было еще рано, ведь бар открыт для всех, а преследователи бежали за нами по пятам.
Оказавшись за кулисами, мы наконец-то вздохнули свободно. В тот момент я понял, какими нервами нужно обладать, чтобы жить подобной жизнью, постоянно устраивающей тебе новые испытания, и как парадоксальна роль жертвы идолопоклонничества, ежесекундно пребывающей в опасности умереть в объятиях толпы… Конечно, я не сравниваю это с буднями фронтовика «Верденской мясорубки», но опасность была вполне реальна. Истерия, которую повсеместно вызывало появление The Rolling Stones, еще не раз будет угрожать их жизням, что, впрочем, не мешало ей иметь такой сладостно-пьянящий, возбуждающий привкус.
После полутора лет такого сумасшествия группа стала придавать ему меньше значения. Располагаясь в баре «Мэрилин», парни не выказывали большого удивления только что пережитыми событиями. Со временем привыкаешь ко всему, и даже безумство становится рутиной. И потом, они были людьми здравомыслящими и прекрасно понимали, что даже обязаны сумасшествию препубертатной толпы. Спорткары, квартиры в элитных кварталах, дорогая одежда, красивые женщины… Все это стоило периодических забегов по улице Кромартен или где-нибудь еще.
Во всем этом хаосе о музыке вполне можно было забыть. С некоторых пор The Rolling Stones на своих концертах больше думали не о песнях, а о том, как бы выжить, хотя к каждому выступлению они продолжали относиться со всей ответственностью. Может показаться, что выход на сцену стал простой формальностью в перерыве между двумя побегами от толпы, но это было не так. Фанаты кричали, теряли сознание, бросали в музыкантов различные предметы, но The Rolling Stones всегда выдавали шоу и никогда не фальшивили. Высочайший уровень поведения на сцене служит их визитной карточкой и делает им честь. С этим никто не шутил. Возможно, «битлы» и звучали лучше в записи, но в живых выступлениях «роллингам» нет равных, и они этим дорожат.
С октября прошлого года концертная программа изменилась. Теперь выступление открывала перепетая композиция Соломона Берка «Everybody Needs Somebody To Love». Звучали все еще популярные во Франции «Around And Around» и «Carol» Чака Берри. Но некоторые песни предыдущей программы уступили место новым хитам «Little Red Rooster» и «The Last Time».
Песня «Little Red Rooster» — один из музыкальных подвигов группы. Это старенький блюз, написанный Вилли Диксоном и ставший популярным в исполнении Хаулина Вулфа. Полная противоположность коммерческой музыке. The Rolling Stones были единственными в мире, кто мог так исполнить столь невыигрышную с точки зрения финансовой выгоды песню, чтобы она взлетела на первые строчки хит-парадов. Надо признать, их интерпретация оригинала великолепна, и прежде всего эта заслуга принадлежит Брайану.
Брайан был одним из основоположников слайд-гитары в Англии — техники, при которой гитарист играет с металлическим или стеклянным цилиндром на безымянном пальце, усиливая вибрацию струн. На парижском концерте он продемонстрировал свое мастерство владения инструментом и затмил всех остальных участников группы.
Объявил песню Чарли. Это было еще одно новшество от группы, которая решила хотя бы на несколько мгновений ставить в центр внимания своего вечно молчащего барабанщика. Мик объявил его в микрофон на французском: «Merci bien, ici Charles… Ici Charles… Come on… Charles ne parle pas le français. Mais patience…»[7] Надо признать, что Чарли не только не говорил по-французски, он еще и не отличался оригинальностью: «We’d like to play one of our favourite numbers… This one’s called… «Little Red Rooster»[8]. Вопреки ожиданиям его монотонные анонсы, не изобилующие витиеватостями, неизменно вызывали смех в зале. Видеть Чарли, далекого от образа шоумена, в столь противоестественной для него роли, само по себе было небольшим шоу, на что и рассчитывали его четверо товарищей, с улыбками наблюдавшие за этими краткими выступлениями.
