Многочисленным ремесленникам, работавшим с металлом, нужно было железо и олово, бондарям и корабелам дерево, список этот можно продолжать и дальше.
По разнообразию ремесленного сырья городской рынок в XIV — XV вв. значительно отличался от рынка XI–XIII вв., что свидетельствовало об уровне развития ремесла. Но что делало отличие еще более явным, так это увеличение продажи готовых изделий. В постановлениях ремесленных гильдий и распоряжениях городского совета постоянно упоминаются конечные продукты труда. Это говорит о том, что городское население в основной своей массе занято теперь ремесленной и торговой деятельностью. Хотя, конечно, в XIV в. какое-то количество продовольствия производилось в городе, что ясно из записи в «Малой Красной Книге», касающейся свиней, «бродящих внутри городских стен», и навозе, лежащем на улице и на набережных. Но основные продукты питания, такие как зерно, горох, бобы, рыба привозились в город из разных мест.
Как же была организована торговля на городском рынке? В XII — XIII вв. регулированием городской торговли занималась королевские чиновники, если город располагался на королевской земле (а таких городов было значительное количество), или сеньоры городов. К XIV–XV вв. главная роль в контроле за рынком перешла к городским властям.
Основной объем торговли приходился на рыночные дни и ярмарки. В каждом городе в определенные дни был рынок, где крестьяне и горожане обменивались продуктами своего труда. О существовании таких базарных дней в XIV в. свидетельствует ордонанс сукновалов от 1346 г., в котором сказано: «Также, если какой-либо разносчик (porteress) будет обнаружен несущим пропитанную маслом шерсть или шерстяную пряжу для продажи в другой день, нежели пятница, или выставившим это в окно для продажи, то товары будут конфискованы в первый, а также второй раз, и если то же будет обнаружено в третий раз, то товары будут конфискованы, а названный разносчик отречется от своего занятия навсегда».
О продаже товаров в рыночные дни и на ярмарках говорится в постановлении суконщиков от 1370 г., в котором отмечается, что ни один горожанин не может продать «кусок или половину куска сукна чужеземцу (estranger), пришедшему в город в четверг или пятницу, если только это не будет на всеобщих ярмарках, а именно St. Philip Norton, Binegar, Midsummer Norton, Charlton и Priddy и двух ярмарках уэльских, Cosham и Bradley». Об ограничениях, накладывавшихся на торговлю «чужеземцев», будет еще сказано. Обычно рынок функционировал один или два раза в неделю. Например, в Йорке продукты питания, доставленные в город из округи, можно было продавать только в четверг (“Thursday market”). В Гулле — по вторникам и пятницам, в Линкольне — трижды в неделю. Поскольку поставка продовольствия и сырья зависела от ближайшей округи, то деревне требовалось время, чтобы произвести и собрать продукты, прежде чем доставить их на рынок. В крупных городах рынки имели тенденцию стать ежедневными, но даже в таком многолюдном городе как Париж официально они должны были работать лишь по средам и субботам. Вероятно, на протяжении десятилетий эти дни могли меняться. Например, в Бристоле в разные годы для продажи сукна указывались среда, четверг, пятница и суббота.
Установление рыночных дней городским советом объяснялось еще и тем, что так легче было регулировать торговлю и собирать пошлины. С этой же целью для продажи отдельных товаров устанавливались определенные места, которые время от времени менялись, так же, как и дни продажи. Например, в 1370 г. городской совет установил место продажи сукна — “Touker street”, а день — субботу. Во времена Ричарда II (1377–1399) в ордонансе, касающемся продажи сукна, было установлено, что «всякие люди, приносящие сукно в город, чтобы продать, должны класть их в доме в пределах двора Томаса Даньелла на Болдуин-стрит, который установлен для продажи сукон, и что указанные сукна, которые могут быть предложены для продажи, должны быть открыто выставлены дважды в неделю, а именно каждую среду и пятницу…». В 1370 г. были определены места для продажи утесника, ракитника, вереска, соломы, сена и угля. Для этого отвели улицы “St. Mary Port”, улица перед церковью Св. Петра, “Winch Street” перед аббатством и улица Св. Томаса. Для продажи рогатого скота, овец и свиней в первой половине XIV в. выделялась “Brodemede” и место перед домом Братьев-проповедников (доминиканцев). В начале XV в. подобная практика продолжала сохраняться. В 1403–1404 гг. в постановлении, касающемся кузнецов (“smiths”), подковывателей лошадей (“farriers”), ножовщиков (“cutlers”) и замочников (“lockyers”), было определено место для продажи их изделий рядом с “hye croys”. Там же должны были продавать свои изделия из металла и чужеземцы.
Очень большое внимание уделяли городские власти мерам и весам, поскольку от их точности зависело нормальное функционирование торговли. Свидетельством важности этой проблемы было внимание к ней со стороны английских королей. Первую «Ассизу о мерах» (“Assize of Measures”) издал Ричард I в 1197 г. Согласно ей весы и меры должны были быть везде одинаковыми. В каждом городе и торговом местечке назначались 4–6 специальных людей, которым полагалось следить за исполнением этого постановления. В XIII–XIV вв. требование единообразия мер повторялось в различных ассизах, статутах, грамотах.
Данные распоряжения центральной власти вряд ли были бы особенно действенными, если бы их не поддержали городские власти. В XIV в. городские советы энергично стали проводить в жизнь ассизы о мерах и весах. В начале XIV в. городской совет Бристоля постановил: «Пусть бушель и галлон, помеченные железной печатью господина короля, надежно и бережно сохраняются под угрозой штрафа в 100 фунтов. И пусть не будет в городе мер, кроме тех, которые соответствуют королевским мерам и помечены знаком общины города или сеньора города Пусть все меры города, которые больше или меньше [стандарта], будут осмотрены и усердно проверены дважды в год или чаще. Если кто-нибудь будет обнаружен с двойными мерами, а именно, большими для покупки и меньшими для продажи, пусть будет заключен в тюрьму как обманщик и будет сурово наказан». В 1344 г. городской совет подтвердил, что «все меры, весы, эллы и ярды будут дважды в год испытываться и удостоверяться печатью стражами мира».[2] Охрана стандарта весов и мер в XIV в. была поручена мэру, бейлифам и шестерым «законно присягнувшим» членам общины. К вопросу о стандартах весов и мер Совет обращался и в первой четверти XV века.
Кроме контроля за использованием правильных мер и весов и установления специальных мест для продажи определенных товаров городские власти стремились регулировать цены (чтобы за продаваемые продукты платили «справедливую» или «разумную» цену) и качество товаров. Особое внимание уделялось продаже продовольствия и, прежде всего, хлеба. Твердую цену на зерно установить было трудно, т.к. она зависела от урожая в том или ином году. Цена должна была свободно устанавливаться на рынке. Должностные лица следили только за тем, чтобы в продажу не вмешивались перекупщики, а заодно пресекали спекуляции зерном.
Цены регулировались только на печеный хлеб, отсюда — большое количество постановлений, касающихся пекарей. Все эти постановления опирались на «Ассизу о хлебе» 1202 г. (“Assize of Bread”), по которой вес хлеба ценою в фартинг должен был меняться в зависимости от цены квартера пшеницы. Например, в XIV в. в «Малую Красную Книгу» было записано правило, по которому «пекари должны производить хлеб из хорошего теста и хорошего веса, и продавать 4 булки за [оставлено пустое место] пенсов и 2 булки за 1 пенс и не иначе, под угрозой штрафа». Ассортимент хлеба — достаточно широк: белый, который назывался различно (“wastel”, “simnel”, “cocket”, “doman bread”), качественный и наиболее дорогой, “bastard wastel” был менее дорогим и более грубым, кроме того, пользовался спросом “panis integer”, изготавливавшийся из цельной пшеницы. Поэтому внимательно следили за качеством муки: если кто-либо осмеливался продавать муку с примесями, то первый раз его штрафовали, во второй раз конфисковали муку, в третий раз продавца выставляли к позорному столбу, в четвертый раз изгоняли из города. Устанавливалось, сколько пекарь должен дать лоточнику за продажу хлеба: «Ни один пекарь отныне не даст какому-либо разносчику (Hockestere), продающему его хлеб, больше одного пенни с каждого шиллинга…».
