К лету 1940 года у Гитлера созрел план вооруженного нападения на Россию. Этот план находился в противоречии не только с его прежними взглядами, когда он, основываясь на опыте Первой мировой войны, считал борьбу на два фронта смертельной для Германии и потому поспешил заключить пакт с Советским Союзом накануне своего нападения на Польшу, но и в противоречии с мнениями большинства его ближайших помощников.
Начиная слета 1940 года лица, занимавшие руководящие посты, и в частности главнокомандующий Военно-морскими силами Германии гросс-адмирал Редер, все чаще указывали Гитлеру в своих докладах, что в связи с невозможностью осуществить высадку десанта в Англии осень и зиму 1940–1941 года необходимо использовать для разгрома Англии на Средиземном море и для овладения Мальтой. С помощью итальянцев немцы могли плотно закрыть Гибралтарский пролив и Суэцкий канал для доступа западных держав и тем самым проложить себе путь на Ближний и Средний Восток.
Осуществление этих планов, которые были вполне приемлемы при имеющихся у Германии силах, не только укрепило бы решающим образом позиции итальянской империи и тем самым все южные подступы к Германии, но и оказало бы определенное влияние на Балканы и Турцию, а при удачном исходе операций явилось бы для Англии сокрушительным ударом.
Но Гитлер отклонил все шедшие в этом направлении предложения. Он был буквально помешан на планах «Восточной кампании» и, находясь в плену идеи «параллельной войны», сильно переоценивал военные возможности Италии, очевидно, веря в то, что Муссолини удастся одному, без помощи со стороны Германии, успешно закончить войну в бассейне Средиземного моря, в этом «mare nostro» итальянцев.
Причины, побудившие Гитлера изменить свои взгляды относительно войны на два фронта и пойти на связанный с этим риск, размеры которого, кстати, невозможно было даже предугадать, были, по-видимому, обусловлены различными факторами политического, экономического, идеологического и военного характера.
Решительная политика, проводившаяся Россией в отношении Финляндии и всех прибалтийских государств после заключения русско-германского пакта, а также становившиеся все более очевидными планы русских на Балканах указывали на то, что Россия и впредь будет последовательно и целеустремленно использовать скованность сил Германии на Западе, чтобы захватить позиции, позволявшие ей в нужный для нее момент добиться от Германии решающих уступок. Это опасение, которое Гитлер испытывал уже в течение длительного времени, приняло форму открытого беспокойства вследствие той неясной позиции, которую занял Молотов во время своего визита в Берлин в ноябре 1940 года.
Гитлер также полагал, что отказ Англии от его предложений заключить мир вызван надеждой на то, что она сможет получить в лице России в решающий момент войны сильного союзника на континенте.
Что касается продовольственных и сырьевых запасов, то в случае затяжки войны на Западе Германия в значительной степени попадала в зависимость от доброжелательности России и от ее поставок.
Сознание того, что эта доброжелательность будет обходиться Германии недешево и что Россия всегда сможет в критический момент серьезно ограничить свободу действий немецкого руководства, было для Гитлера невыносимым. Он считал, что Германия только тогда будет в состоянии вести длительную войну с англосаксами, когда у нее будут иметься необходимые для этого база и средства.
Московский договор не устранил противоречий, существовавших между идеологиями обеих стран, а лишь на время прикрыл их. Советская Россия в глазах Гитлера и многих старых национал-социалистов оставалась по-прежнему идеологическим противником № 1.
«Русский сфинкс» со своими силами, которые было трудно определить, со своими планами, которые было трудно разгадать, и со своей опасной идеологией угнетающе действовал на Гитлера и мешал ему. Он надеялся, что ему удастся разделаться с ним путем быстротечной военной кампании и показать миру призрачность мощи Советского государства и его мировоззрения.
После усиления Германии за счет расширения ее экономической базы Гитлер решил добиться соглашения с Англией, к которому он, между прочим, всегда стремился. Он считал, что в случае окончательного отказа Англии от перемирия ему удастся сломить ее мощь в результате крупных военных операций, которые захватят в свою орбиту и такие обширные территории, как Ближний и Средний Восток.
Япония, свободная от угрозы со стороны России, могла также направить все свои силы на борьбу с Англией, а в Соединенных Штатах Америки должно было усилиться влияние кругов, выступавших за нейтралитет.
Стратегическое развертывание немецких и русских войск в 1941 г.
Гитлер был настолько уверен в успехе своих планов, что начал уже готовить некоторые мероприятия и составлять программу действий, согласно которой после разгрома России германские вооруженные силы и экономика должны были быть организованы и направлены для решительной борьбы с Англией.
Переброска войск на Восток, которую в первое время еще можно было расценивать просто как усиление обороны почти совершенно неприкрытой восточной границы, начала проводиться сразу же после окончания войны с Францией. Уже в июле 1940 года на Восток был переброшен штаб группы армий фельдмаршала фон Бока, а также штабы 4-й, 12-й и 18-й армий. Тогда же сюда было переведено и около 30 немецких дивизий. Так были сделаны первые шаги к стратегическому развертыванию сил, которое заняло довольно продолжительный период времени.
Одновременно в немецком Генеральном штабе началась разработка первых набросков оперативных планов, которые в последующие месяцы несколько раз пересматривались и дополнялись. 5 декабря результаты проделанной работы были доложены Гитлеру в качестве проекта плана кампании.
Немецкая Восточная армия
В соответствии с поставленной задачей «победить Россию в результате быстротечной военной кампании» немецкие сухопутные силы должны были стремиться к тому, чтобы по возможности высвободить все имевшиеся в их распоряжении войска для действий на Востоке. Это все, безусловно, осложнялось тем, что немцам приходилось держать значительные силы в оккупированных странах: в Норвегии, Дании, Бельгии, Голландии, Франции и на Балканах, а часть сил выделить для ведения боевых действий в Северной Африке. Во всех этих странах, за исключением Северной Африки, можно было использовать такие войска, которые по уровню своей боевой подготовки и оснащения не были полностью пригодны для ведения маневренной войны, поскольку в 1941 году никаких крупных операций, связанных с вторжением западных союзников в Европу, еще не ожидалось. Однако уже сам факт невозможности использовать эти соединения (около 60 дивизий) на Востоке означал существенное уменьшение боевой мощи немецкой Восточной армии. Эту нехватку сил можно было частично компенсировать за счет формирования примерно 40 новых пехотных дивизий, а также посредством увеличения числа танковых дивизий вдвое. В отношении последних надо было, однако, учесть, что связанное с удвоением числа танковых дивизий значительное уменьшение количества танков в каждой из них хотя и повышало маневренность дивизий, однако весьма отрицательно сказывалось на их боеспособности, особенно во время затяжных боев.
