— Просто поразительно, — восхищалась она. — Так интересно видеть все эти старинные надписи на стенах. Лучшего места, чтобы заняться историей, не найдешь.
Последний раз Флин был там совсем еще ребенком. Когда ты подросток, то в Лондон наведываешься не для того, чтобы по музеям таскаться, а чтобы побродить по замку в Камдене[7] и заглянуть в музей в Брикстоне[8]. А с тех пор, как он переехал в Лондон, осмотр достопримечательностей — это последнее, что приходило ему на ум. Постоянно находились какие-нибудь другие дела.
— Ты была в Национальном музее естественной истории? — спросил он, вспомнив, как был потрясен в детстве невероятных размеров динозаврами.
— Нет. Думаешь, стоит сходить?
— Стоит, как мне кажется. Я бы побывал там еще раз и проверил, на самом ли деле динозавры такие огромные, какими мне показались.
— Там есть динозавры?! — хлопая в ладоши от восторга, воскликнула Тиффани. — Тогда там действительно стоит побывать. Вот здорово будет.
— Отлично, сходим туда вместе, — согласился Флин. Но они не успели обсудить свои планы, потому что Мартина громогласно призвала их на еженедельное совещание отдела. Так и не договорившись о дате, они встали и направились к выходу.
К среде Флин был вынужден признать, что произошедшее с ним в выходные останется не более чем приятным воспоминанием. Но чуть позже, как гром среди ясного неба, все-таки раздался звонок Поппи. Трубку взяла Тиффани и, передавая ее Флину, заговорщическим тоном сообщила:
— Думаю, это она.
Сначала Поппи долго извинялась за то, что не могла позвонить раньше, а потом пригласила Флина в гости в свою квартиру. Она сказала, что приготовит ужин, а потом они вместе сходят в кино или займутся еще чем-то. Он ликовал. Ему и не снилось, что все будет так чудесно. Может, за эти дни она даже успела выяснить отношения с Марком.
Джессика посоветовала:
— Не сходи с ума, действуй осмотрительно.
— Все будет в порядке, — заверил ее Флин. — Мы просто немного повеселимся.
— Ладно, только не влюбляйся в нее слишком сильно, по крайней мере, пока она не даст отставку своему парню. Вот о чем я тебе толкую. А то будешь потом плакать горькими слезами.
— Уверен, она уже послала его подальше, — беспечно заявил Флин. — Иначе она не пригласила бы меня к себе.
Джорди и Джессика многозначительно переглянулись, но Флин не обратил на это никакого внимания. Они просто завидуют ему, потому что он вырвался вперед. Если уж у него с Поппи роман, так надо использовать это по полной. Эта неожиданная встреча сделала его жизнь такой интересной.
Подходя к дому Поппи, располагающемуся на Уэльс-Драйв, Флин чувствовал, как бешено бьется от предвкушения его сердце. Из подъезда как раз выходил какой-то человек, поэтому Флин проник в дом без предварительного звонка по домофону. Пробежав три лестничных пролета, он подошел к двери квартиры Поппи и громко постучал, отчего незапертая дверь распахнулась.
— Привет, Флин, — раздался откуда-то голос. — Извини, я еще в ванной. Иди сюда, поболтаем.
Поппи с забранными кверху волосами лежала в ванне, ее тело покрывала шапка пены. Ноги она закинула на кран, а возбужденные соски отчетливо проглядывали под густой пеной.
— Марка сегодня не будет, так что я вся твоя, — промурлыкала Поппи. — Давай, поцелуй меня.
Теперь все стало ясно: она все еще с Марком. Но, видя ее лежащей в ванне, Флин отчетливо осознал, для чего она его пригласила.
Выйдя из ванны, она накинула шелковый халат, который время от времени открывал ее соблазнительные формы — то грудь, то безупречные длинные ноги. Видно было, что Поппи нравится ее тело и еще больше нравится, когда ее телом восхищается кто-то еще. Из ванной Флин последовал за ней на кухню, где она протянула ему запотевшую бутылку белого вина, чтобы он ее открыл. Достав два бокала, Поппи принялась варить макароны, болтая тем временем без умолку.
Им много что было сказать друг другу, и каждая история казалось свежей и новой. Поппи смешила Флина и сама с неподдельным удовольствием смеялась над его шутками. Когда макароны были готовы, они переместились от стола к дивану, а потом плавно перебрались на пол. Поппи полулежала, а Флин одной рукой ласкал ее грудь, а другой бережно гладил по голове. Флин смутно услышал, как часы пробили десять, когда Поппи, дразня его, наконец скинула свой шелковый халатик. Все еще одетый, он прилег на диван, любуясь ее прекрасным, стройным, совершенно обнаженным телом; ее растрепавшиеся волосы падали ему на лицо, пока Поппи отчаянно пыталась расстегнуть его ремень. Ему хотелось смаковать этот момент вечно, чтобы дряхлым стариком он смог мысленно вернуться в этот день и пережить его заново. В отличие от сада, где их секс был по необходимости стремительным, теперь у них было время, чтобы как следует изучить тела друг друга и сделать каждое прикосновение, каждый поцелуй долгими и значительными. Когда наконец Флин содрогнулся от финального наслаждения, Поппи тоже застонала от удовольствия, а потом, крепко обняв Флина, осыпала его поцелуями.
Впоследствии Флин не мог не признать, что следующие две недели были самыми захватывающими в его жизни. Друзей он видел редко и максимум времени проводил с Поппи. Его постель в новом доме оставалась холодной, а на работе и Мартина, и Тиффани язвительно прохаживались насчет его утренней усталости. Он понимал, что Джессика обязательно поинтересуется, порвала ли Поппи с Марком, а Джорди все уши прожужжит о том, что Флин должен закончить красить стены, а потому он прикладывал огромные усилия, чтобы не встречаться с ними. Он смутно понимал, что ведет себя как настоящий эгоист, но, в конце концов, их отношения с Поппи только начинали развиваться, и он надеялся, что друзья поймут его. Он знал, что Марк в командировке, но Поппи никогда не говорила о нем, потому что это только все испортило бы. В любом случае, после стольких дней, что они провели друг с другом, Марк едва ли был угрозой их отношениям. Они устраивали пикник в парке, взявшись за руки, бродили вдоль реки, ночи напролет занимались любовью… и Поппи всегда была такой красивой, такой сексапильной! Кожа на ее длинных стройных ногах стала гладкой и оливковой после нескольких дней, проведенных под солнцем. Казалось, что в мире существуют только они двое, и время, которое Флин провел с этой роскошной женщиной, вряд ли могло быть более романтичным.
Но все это внезапно прекратилось. Однажды вечером, взбежав по лестнице и очутившись в квартире Поппи, Флин застал там Марка. Это был невероятно красивый молодой человек. Линия его подбородка была очень четкой, отчего он выглядел здоровым, уверенным в себе и мужественным. У него словно на лбу было написано: «Я сильный и успешный человек». Флин был огорошен: он полагал, что Поппи порвала с Марком. Справившись с волнением, Флин пожал руку своему сопернику. Манжет рубашки Марка приподнялся, и на руке его Флин заметил «ролекс».
