Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
– Не волнуйся, Маша. Не волнуйся.
Но я уверена, что его другая рука была в кармане и ее пальцы сжимали деньги. Что делать? Нанять машину? Сесть на автобус? Если бы он даже нашел кого-то, кто согласился бы нам помочь, этот человек не говорил бы по-русски. Наконец мимо нас прошли мужчина и женщина. Это была пара из самолета. Отец объяснил им ситуацию.
– Если бы я мог позвонить тренеру…
Мужчина объяснил ему, что среди ночи сделать ничего невозможно.
– У вас на руках маленькая девочка, которой нужно выспаться.
У них был номер в гостинице в Майами-Бич. Он предложил взять нас с собой.
– Поспите на полу, – сказал мужчина. – А завтра будете звонить.
Утром, еще не открыв глаза, я почувствовала, что нахожусь в незнакомом месте. Я слышала, как мой отец быстро и негромко говорит по телефону. В его голосе слышалось разочарование. Он не спал уже много часов. Может быть, этой ночью он вообще не ложился. Увидев, что я проснулась, он расслабился, сел рядом и попытался объяснить мне, что будет дальше. А я была счастлива просто быть с ним во время этого приключения, так далеко от дома. В той ситуации весь мир, казалось, ополчился против нас. Он не смог дозвониться ни до тренера команды, ни до наших в России. Линии были то заняты, то не работали, то еще что-то в этом роде. А те несколько человек, до которых ему удалось дозвониться, не захотели помочь. Но у нас был наш распорядок, которого мы должны были придерживаться. Я надела свой теннисный костюм. Кроссовки. Юбку. Я всегда тренировалась в юбке, чтобы чувствовать себя в обстановке матча (хотелось тренироваться в точности так, будто уже играешь). Завязала хвостик на затылке и вышла вслед за папой из номера. Однако в нашем распорядке произошло одно изменение – в нем не было места маме и ее объятиям, которыми она всегда награждала меня перед выходом. Отец нес две ракетки, свою и мою, и контейнер с мячами. Мужчина с самолета пошел вместе с нами, желая, видимо, посмотреть, что будет дальше.
– Что вы делаете? – спросил он.
– Нам надо тренироваться, – ответил Юрий.
Мы были в Майами-Бич, скорее всего на Коллинз-авеню. Я тоже не была уверена, что понимаю, чего хочет мой отец. Скорее всего он решил, что мы сможем найти корт. В конце концов, мы были во Флориде, месте, где тренировались сестры Уильямс и Анна Курникова, в раю для теннисистов. И вот мы шли все дальше и дальше, проходя квартал за кварталом, и оглядывались в поисках корта. Время от времени Юрий замечал корт – сквозь живую изгородь, через решетку – хватал меня за руку и бросался к нему. И каждый раз его останавливал русский с самолета.
– Нет, Юрий. Нельзя. Это частный корт.
Папа все еще жил советскими понятиями, что все вокруг общее.
– Нет, Юрий. Не в Америке.
Мы продолжали идти и, наконец, заметили несколько кортов возле плавательного бассейна. Они принадлежали отелю, и рядом с ними люди нежились в шезлонгах. Отец поговорил с человеком, который отвечал за бассейн и за корты. Наш попутчик переводил. Папа объяснил всю ситуацию, рассказал, как он с дочерью, потенциальным членом российской детской команды по теннису, только что прилетел из Москвы и сказал, что мне необходимо тренироваться. Мужчина осмотрел меня с ног до головы. Я была прелестное дитя. Мужчина сказал ОК. Мы устроились на корте и проделали весь наш обычный комплекс: побегали, растянулись, подготовились и начали отрабатывать удары. Сначала неторопливо, и мяч летал по корту по ленивой параболе. Потом мы стали ускоряться и перебрасываться мячом с задней линии. Было ранее утро, я была совсем крохой, но я реально владела мячом. Каждый форхенд я заканчивала небольшим закручиванием мяча так, как учил меня Юдкин. Стонала ли я в то время во время удара? Возможно. Это происходит бессознательно и всегда было частью моей игры. Было необычно видеть такую малышку, которая настойчиво наносит сильные удары по мячу. Это вызывало любопытство. Люди, сидевшие у бассейна, подходили ближе, чтобы получше видеть происходящее. Потом их стало больше. Прошло совсем немного времени, и вокруг нас стояла целая толпа из нескольких десятков туристов, которые провожали взглядами каждый мяч.
Таким было мое первое утро в Америке.
Мы поработали около часа, а потом уселись в тени зонта, чтобы немного охладиться. Люди стояли вокруг нас и задавали вопросы. В толпе оказалась пара пожилых поляков. Они представились, но сейчас я не помню их имен. И папа тоже. Смешно, что мы не запомнили ни имен, ни примет людей, которые оказались для нас так важны в эти первые несколько часов в Америке. Без них, если бы нам не повезло их встретить, кто его знает, как развивались бы дальнейшие события. Я хотела бы рассказать вам, как они выглядели и как мило они себя вели, но, честно говоря, в голове у меня осталась всего одна деталь, правда самая главная. Они говорили по-русски. Юрий был счастлив встретить людей, с которыми мог общаться. Они рассказали ему, что являются поклонниками тенниса, любят и следят за этим видом спорта. Сказали, что видели Монику Селеш и Андре Агасси в моем возрасте и что я ничуть не хуже их. Мой отец рассказал им нашу историю – о том, как мы ранним утром прилетели из Москвы, о тренере детской команды, который так и не появился, о сне на полу в гостиничном номере, о телефонных звонках.
– И что же вы собираетесь делать?
Отец сказал, что мы каким-то образом доберемся до теннисной академии Рика Маччи в Бока-Ратон.
– Там тренировались сестры Уильямс, – объяснил он. – Когда они увидят Машу, все будет в порядке. Единственная проблема в том, что я не знаю, где находится Бока – Ратон и как туда добраться.
– Не волнуйтесь, – сказала полячка, – мы отвезем вас туда.
В жизни приходится слышать много негативного об окружающем нас мире и людях, которые в нем живут. В детстве нам велят не говорить с незнакомцами. Когда мы вырастаем, нас предупреждают о преступниках. Но факт остается фактом – в те первые дни нас постоянно выручали именно незнакомые люди. Это не было частью нашего плана, но мы были готовы отдать себя в руки счастливого случая.
Мы забрали багаж из гостиницы, попрощались с нашими попутчиками и вышли на улицу, где польская пара ждала нас в большой, мускулистой американской машине с кондиционером. Было воскресное утро. Мой отец общался с поляками, а я смотрела в окно. Мы пересекли дамбу и поехали по побережью. Вокруг все было новым и красивым.
Позже люди спрашивали меня, о чем я думала в те первые часы? Была ли я напугана? Скучала ли по своей маме, своему дому, своей кровати? Если честно – нет. Для меня в тот момент и еще долго после этого все выглядело как приключение, как волшебная сказка. И я просто ждала, что же будет дальше.
Мой отец до сих пор вспоминает о том, насколько он был разочарован в теннисной академии Рика Маччи, и о том, как нас там встретили. Но стоит задуматься о том, насколько странно мы должны были выглядеть в глазах людей в приемной. Воскресным утром, совершенно неожиданно, на пороге вдруг появляется мужчина, говорящий только по-русски, со своей шестилетней дочерью, которая тащит ракетку больше ее самой. За ними следует польская пара, которая предлагает свои услуги в качестве переводчиков. Отец потребовал самого Рика. Ему объяснили, что в данный момент мистера Маччи нет на месте. Позже оказалось, что женщина, с которой он разговаривал и которая подозрительно осматривала нас из-за стойки, была женой Маччи. Она взглядом оценила нас и отвернулась. Папа спросил, нельзя ли нам пройти на корт, чтобы продемонстрировать мои удары. Он просто хотел, чтобы кто-то посмотрел, как я играю.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
