Следующее десятилетие будет богато и приятными сюрпризами, но вы не сможете определить, где их ждать, оглядываясь на страны, вызывавшие наибольший ажиотаж в последние годы, и рассчитывая на то, что и в будущем они непременно достигнут новых, еще более невиданных высот. Новыми «звездами» станут новые «прорывные экономики» – так я называю страны, способные обеспечить устойчивое и быстрое экономическое развитие, превзойти большие ожидания инвесторов либо, по меньшей мере, соответствовать им и сохранить средние темпы роста доходов на душу населения в своем классе доходополучателей. Например, Чешской Республике, где уровень доходов на душу населения составляет 20 тысяч долларов и выше, для прорыва достаточно обеспечить прирост ВВП на 3–4 процента, в то время как в Китае (класс доходополучателей до 5 тысяч долларов) прирост менее чем в 6–7 процентов будет восприниматься как рецессия.
Очень хорошие перспективы стать прорывными экономиками у Индонезии и Филиппин – благодаря умным лидерам, большой численности населения, относительно небольшому внешнему долгу, низким доходам граждан и обоснованным ожиданиям. Все необходимое есть и у Турции, за исключением высоких ожиданий, сильно возросших в последние годы. По сути, Турция и Индонезия уже встали на путь вступления в клуб триллиондолларовых экономик мира, в который входят всего пятнадцать стран. Кстати, эти государства представляют собой мусульманские демократии – факт, весьма вдохновляющий весь остальной исламский мир. Прорывной нацией будущего десятилетия может остаться Индия – при условии, что лица, формирующие национальное общественное мнение, сумеют излечить своих сограждан от явного самодовольства и излишней самоуверенности при оценке потенциала экономического роста страны.
Незаслуженно обделенной вниманием следует считать одну из величайших экономических историй нашего столетия – Европейский союз, который сегодня многие насмешливо называют «музеем под открытым небом». ЕС служит стабилизирующей моделью и источником вдохновения для некоторых своих новых членов, в частности для Польши и Чешской Республики, относящихся к той небольшой группе избранных, которые готовы к прорыву, готовы влиться в ряды богатой элиты. Один из членов этой эксклюзивной группы, Южная Корея, приобрела сегодня непререкаемый авторитет в автомобилестроении и сфере высоких технологий и благодаря этому постоянно поднимает планку возможного для производителя экспортных товаров. Эта страна прошла огромный путь от «чуда» в категории развивающихся стран до «экономического чуда» в категории развитых наций; в определенном смысле она находится сегодня в своем личном обособленном классе. А еще в этой книге я разобью ставшую в последнее время чрезвычайно модной группу «пограничных рынков» – на тех, кто обладает реальным потенциалом роста (Шри-Ланка, Нигерия), и тех, кому идею величия явно навязали преждевременно (Вьетнам). И попутно расскажу о базовых правилах, которые помогали мне в оценке перспектив разных развивающихся рынков (я называю их правилами уличного движения).
Прежде всего надо понять, что экономические системы – то есть набор факторов, определяющих экономический рост любой страны в любой момент времени, – находятся в постоянном движении. В разных странах действуют разные правила, зависящие от реальных обстоятельств, которые постоянно меняются. Экономические системы похожи на рынки. Достигнув пика, они имеют тенденцию слабеть и истощаться, подготавливая условия для собственной гибели. И наше понимание этой динамики обычно отстает от реальности: к тому времени, как эксперты систематизируют действующие в системе правила и их начинают активно обсуждать в СМИ, сама система чаще всего уже вступает в стадию спада. Данная динамика легла в основу так называемого закона Гудхарта, родного брата закона Мерфи. Закон этот был выведен бывшим работником Bank of England Чарльзом Гудхартом, и суть его состоит в следующем: как только экономический показатель становится целью экономической или социальной политики, он утрачивает свою достоверность при составлении прогнозов.
В период неизбежных грядущих перемен – в каком мы находимся сейчас, – людям свойственно и слишком сильно цепляться за устаревшие идеи и правила, и с излишней готовностью принимать любые новомодные теории. Одна из таких теорий-новинок превратила демографические данные в инструмент финансового консалтинга. Например, из-за того, что бум в Китае отчасти был обусловлен наличием в этой стране многочисленного молодого поколения, эффективно пополнявшего рабочую силу государства, сегодня сформировалась целая армия консультантов, которые старательно перелопачивают данные переписи населения самых разных наций в поисках похожих моделей, считая их однозначным индикатором очередного заметного всплеска экономического роста. Их прогнозы изначально базируются на предпосылке, что молодые работники имеют нужное образование и обладают навыками, необходимыми для трудоустройства, а правительства способны обеспечить их всех достойно оплачиваемой работой. Даже для страны, экономика которой находится на подъеме, такой прогноз имеет смысл только короткий период времени, а, как нам уже известно, данная ситуация долго продолжаться не может, и система непременно изменится. Она всегда меняется.
Все правила в данном случае так или иначе базируются на понимании того, как меняется система, – на признании темпов этих изменений; умении определить их направление, продуктивное или деструктивное; оценке того, способствуют ли они сбалансированному росту либо, напротив, усугубляют опасный дисбаланс. То, что новоявленные богачи Варшавы скучны и не пользуются особым уважением у соотечественников, а московские нувориши шумны и гламурны, а их значимость явно переоценена местным обществом, обусловлено не только национальными и культурными особенностями этих стран. Это еще и четкий сигнал, что Польшу ждет более привлекательное в финансовом смысле будущее, чем Россию. И то, что у европейского туриста, приехавшего в Рио, создается впечатление, будто любая мелочь, от коктейля Bellini до поездки на такси, стоит целое состояние, – не просто неприятный сюрприз для приезжих. Это знак общего раздувания и разбухания, которое, конечно, сделало местную экономику поспокойнее и «пожирнее», но из-за притока спекулятивного иностранного капитала местная валюта стала непомерно переоцененной и неконкурентоспособной. При этом на мировых рынках и сегодня чрезвычайно популярна идея, что исходя из недавних тенденций экономического развития стоимость валют развивающихся рынков просто обречена на неуклонный рост – невзирая на то что многие из них уже и так явно переоценены.
За прошедшее десятилетие несколько валют крупных развивающихся рынков резко выросли по отношению к доллару – больше всех бразильский реал. Это стало главной причиной, по которой доля США в мировом экспорте достигла в 2008 году своего нижнего предела (8 процентов) и с тех пор, хоть и медленно, но увеличивается. Иными словами, запредельная дороговизна коктейля Bellini в барах Рио – косвенный признак потенциального возрождения Детройта – того, что конкурентоспособность США по сравнению с развивающимися рынками растет.
Мой подход к оценке перспектив разных стран основывается на практическом сборе неопровержимых доказательств, а не на теории или голых цифрах. Как уже говорилось, чтобы понять, как меняется экономическая система, нужно отслеживать и учитывать самые разные факторы, начиная с уровня дохода на душу обычного населения и заканчивая соответствующим показателем в топ-десятке миллиардеров. Надо внимательно слушать выступления радикальных политиков, следить за ценами на черном рынке валюты, за настроениями местных инвесторов и изменением размеров второстепенных городов. В сущности, так поступает любой серьезный инвестор: сначала изучает макроэкономические показатели, а затем отправляется на место, чтобы все увидеть, потрогать, пощупать и попробовать лично.
