Он взглянул на представителя Всемирного корабельного общества.
— У вас, насколько я знаю, есть кое-какие фотоснимки?
Тот утвердительно кивнул.
— Два, если быть точным. Один сделан сразу же после того, как судно было извлечено из ила реки Уругвай в 1981 году, второй — после того, как оно было восстановлено и куплено Аргентинским военно-морским флотом. Оба снимка из Международного реестра кораблей прошлого Всемирного корабельного общества.
У него было несколько отпечатков, и он их передал сидящим за столом. После того как мы все с ними ознакомились, Веллингтон сказал:
— Говоря от лица музея, и наш директор с этим полностью согласен, мы поддержим любые попытки кого бы то ни было добыть для экспозиции в Британии трехмачтовый фрегат с полным парусным вооружением Блэкуоллского типа. Именно таким это судно и является, как мы полагаем. Оно стало бы одним из самых ранних фрегатов на земле, которые выставлены для всеобщего обозрения…
— Вы поддерживаете стремление, — ввернул председатель Морского благотворительного общества, — но не готовы вложить деньги в это предприятие, я правильно понимаю?
Веллингтон взглянул на своего начальника, который сказал:
— Моральная поддержка — да, деньги — нет. Нам нечего выделить на это в данное время, вы это и сами хорошо знаете, но мы поможем всем, что в наших силах, на стадии реставрации.
Он обратил взгляд на Айрис Сандерби, подняв брови:
— Надеюсь, теперь Виктор предоставит слово вам. И вам, сэр, — прибавил он, оборачиваясь к Уорду. — Если корабль там и его можно восстановить и если это действительно «Андрос»…
Слегка пожав плечами, он снова улыбнулся.
— К сожалению, слишком много «если».
Он уставился на Уорда.
— Вы ведь действительно намерены финансировать поиски судна и его восстановление, если оно будет найдено, правда? Экспедиции, мой друг, — прибавил он, медленно произнося слова, — не бывают дешевыми. Для одного человека это может вылиться в чертовски крупную сумму.
— Вы сомневаетесь в том, что у меня есть такие деньги? Дело в этом?
Уорд навалился на стол, его слова прозвучали задиристо.
— Нет, конечно же нет. Я не об этом хотел с вами поговорить.
— О чем тогда?
Он продолжил, не дожидаясь ответа:
— Взгляните вот. Как раз на тот случай, если вы будете сомневаться, я взял с собой, чтобы показать вам.
Засунув левую руку во внутренний карман пиджака, он вытащил пачку газетных вырезок. Он чуть ли не швырнул их на стол.
— Вот. Там даже есть фото чека крупным планом. Смотрите, что там написано, — один миллион двести тридцать шесть тысяч фунтов семнадцать пенсов. Только имейте в виду, меня интересуют лишь поиски, но не реставрация.
Адмирал кивнул:
— Разумеется, мы это понимаем. Кроме того, я уверен, что, когда мы будем располагать всесторонней оценкой состояния судна и его останки будут помещены в подходящий порт, в сборе необходимой суммы после нашего обращения трудностей не возникнет.
— Миссис Сандерби составила меморандум…
Голос Веллингтона затих под ставшим вдруг ледяным взглядом серых глаз адмирала.
— Меморандум — это другое, Виктор. Мистеру Уорду требуются гарантии того, что его обязанности заканчиваются в тот момент, когда останки корабля прибудут, скажем, в Порт-Стэнли или даже в Грютвикен в Южной Георгии. Так же как и мы должны быть уверены, прежде чем обещать свою поддержку проекту, что мистер Уорд правильно представляет себе порядок расходов. А также риски, — прибавил он, вновь оборачиваясь к Уорду. — Эти вопросы мы должны прояснить на нашей встрече. Теперь…
Он устремил пристальный взгляд на шотландца.
— С вашего позволения, задам вам несколько вопросов: насколько я понимаю, точнее…
Адмирал мельком глянул на листок бумаги, лежащий перед ним на столе.
— …как вы дали понять миссис Сандерби, вы готовы выделить до половины той суммы, что вы выиграли на футбольном почтовом тотализаторе, на поиски и возвращение застрявшего во льдах корабля, и, помимо получения консультации о типе судна, подходящего для поисков, и составе экипажа, единственное условие, которое вы выдвигаете, состоит в том, что, независимо от обстоятельств, вы должны быть включены в поисковую команду. Иными словами, вы покупаете себе место в экспедиции. Правильно?
— Да, но вы должны понять…
— Одну минуту.
Адмирал поднял руку.
— У вас есть физический изъян, и я с вами буду говорить начистоту как морской офицер. Полагаю, было бы честным по отношению к остальным, кто будет с вами рисковать своими жизнями на краю шельфового ледника, где льды не тают в течение всего года, если бы вы пересмотрели поставленное вами условие…
— Нет! — взорвался он и, пристально глядя на адмирала, навис над столом, сжав левый кулак с такой силой, что на нем вздулись бугры мышц. — Это именно то, чего я хочу. Понимаете, мне немного повезло. Я выиграл на тотализаторе, получил этот огромный чек, черт его побери, и теперь мой дом завален просительными письмами. Почтальоны приносят мне их полными сумками, все эти профессиональные попрошайки пытаются всунуть свои рыла в дармовое корыто, и по телефону звонят, толпы ни на что не годных негодяев, половина всех бездельников и чудаков всей Британии. Первым делом я приобрел мусоросжигательную печку. Я сжег кучу этих писем на заднем дворе. Я знаю, чего хочу, поймите. Я здесь, потому что обращался в Молодежный клуб моряков, когда-то я ходил под парусом на одном их корабле, и они посоветовали мне связаться со Всемирным корабельным обществом.
Слова лились из него потоком, будто рухнула плотина.
— Сам по себе корабль меня не интересует. Главное — это волнение, ощущение чего-то значительного, ради чего стоит потратить время. Хочется, чтобы было за что бороться, ради чего не жалко пройти под парусами полмира. А потом…
Он обернулся, неожиданно улыбнувшись, и его глаза засияли.
— Потом я увидел объявление миссис Сандерби в каком-то журнале для яхтсменов. Она искала людей для поисков корабля в Антарктике, людей, которые смогли бы взять на себя путевые расходы и оплатить экспедицию в складчину. Вот поэтому я и здесь.
Уорд повернулся лицом к адмиралу.
— Таковы мои условия. Если я финансирую экспедицию, то я должен быть в числе ее участников. Это понятно?
За столом воцарилась тишина. Молодой шотландец и седовласый адмирал сверлили друг друга взглядами. Наконец адмирал произнес совсем тихим голосом:
— Я никогда не бывал в Антарктике, но курсантом был на учениях в Арктике. Мы тогда застряли во льдах на две недели. Я знаю, что это такое. А вы нет. Хорошая физическая форма имеет решающее значение. И если мы поддержим экспедицию миссис Сандерби…
