Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
К примеру, закладку броненосца береговой обороны «Адмирал Ушаков» приурочили к 22 октября 1892 г. – дате спуска на воду броненосного крейсера «Рюрик». Строителю обоих кораблей – Балтийскому судостроительному и механическому заводу в Санкт–Петербурге, – а также Главному морскому штабу и столичной конторе над портом пришлось временно забыть о «текучке» и заниматься почти исключительно подготовкой торжества. Печатались пригласительные билеты, сооружалась парадная императорская палатка. Составлялась диспозиция для салютующих кораблей – императорских яхт «Александрия», «Марево» и «Стрела», а также пароходов «Нева» и «Онега».
По требованию завода, «от казны» были предоставлены необходимые материалы. Согласно заявке дотошного управляющего Михаила Ильича Кази, Морское ведомство выделило кормовой флаг и гюйс, 600 флагов расцвечивания для украшения эллинга, на котором строили броненосец, 550 аршин (391 м) красного сукна, 600 аршин (427 м) серого сукна. Не было забыто даже блюдо для закладной доски, кисть и молоток.
Для чего же при закладке боевого корабля требовалась кисть, а также ваза с суриком? Главный участник церемонии – император, Генерал–адмирал или иное лицо соответствующего ранга – сначала промазывал краской углубление, куда следовало встать закладной доске. Затем укладывалась сама доска, которую для верности закрепляли в сурике ударами молотка. После этого углубление закрывали металлическим листом и ставили заклепки.
Как мы помним, закладные доски очень часто изготовлялись из драгоценных металлов. Вот и в вертикальный киль на 41–м шпангоуте «Адмирала Ушакова» была заложена серебряная пластина размером 125 на 97 мм. Такие же «сувениры» полагались Морскому музею, а также высокопоставленным участникам церемонии. Гости попроще чаще всего получали дощечки из меди.
Текст на лицевой стороне закладной доски «Ушакова» гласил:
«Броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков». Заложен в С. — Петербурге на Балтийском заводе 22–го Октября 1892 г. в присутствии: Их Императорских Величеств Государя Императора и Государыни Императрицы».
На оборотной стороне были упомянуты участники закладки рангом пониже – Генерал–адмирал Великий князь Алексей Александрович, управляющий Морским министерством адмирал Николай Матвеевич Чихачев, исполняющий должность командира Санкт–Петербургского порта контр–адмирал Владимир Павлович Верховский, главный инспектор кораблестроения Николай Андреевич Самойлов, главный корабельный инженер Санкт–Петербургского порта старший судостроитель Николай Александрович Субботин и наблюдающий корабельный инженер старший судостроитель Дмитрий Васильевич Скворцов.
Первоначально на досках писали и количество орудий будущего корабля. Однако эта традиция постепенно сошла на нет. Ведь трудно было сравнивать мощь броненосца с многопушечным линейным кораблем парусной эпохи.
К закладке 15 августа 1901 г. крейсера «Очаков» садовника Севастопольского Адмиралтейства командировали в казенные сады Морского ведомства[21]. Цель командировки – украшение гирляндами палатки для титулованных особ, а также строительных лесов стапеля, где собирали будущий крейсер. Садам пришлось пожертвовать двумя возами дубовых веток и дикого плюща. А для высокопоставленных дам в цветочном магазине Виганда заказали букеты белых роз диаметром 19 дюймов[22].
Одновременно с закладкой корабля начинали строить его модель.
«Когда зачнут который корабль строить, то надлежит заказать тому мастеру, кто корабль строит, сделать половинчатую модель на доске и оную, купно с чертежом при спуске корабля отдать в коллегию Адмиралтейскую», – указывал по этому поводу еще Петр Великий. Причем вначале назначение таких моделей было весьма утилитарным – в случае фатальной ошибки строителя всегда можно было найти ее причину.
Спуск на воду крупного корабля обычно также становился важным событием для верфи. Заранее составлялись списки приглашенных; печатались билеты для тех, кто захочет принять участие в церемонии. Очень часто пригласительных билетов не хватало. Так, к спуску на воду броненосца «Двенадцать Апостолов» в августе 1890 г. было заготовлено около восьми тысяч билетов, которых в итоге хватило с трудом. Естественно, принимались и меры на случай чрезвычайной ситуации – подводились портовые катера, готовились водолазы.
Предосторожности были вполне обоснованными. Так, при спуске на воду 3 августа 1901 г. эскадренного броненосца «Император Александр Третий» произошла трагедия с человеческими жертвами. Слово очевидцу, корабельному инженеру Владимиру Полиевктовичу Костенко[23]:
«Хотя наши корабельщики не были прикомандированы для практики на Балтийский завод, но… было получено разрешение присутствовать на спуске всем воспитанникам Инженерного училища. Из Кронштадта на это морское торжество прибыли наши механики моего приема.
В день спуска с утра стояла прекрасная погода, и церемония обещала быть особенно эффектной. На Неве против завода выстроились императорские яхты и легкие крейсера, которые должны были салютовать броненосцу, возглавлявшему новое поколение боевых кораблей.
Я с группой старших товарищей занял место внутри эллинга на лесах против носовой оконечности корабля, желая наблюдать наиболее важные моменты спусковых операций: разборку кильблоков, отдачу упорных стрел и освобождение пеньковых задержников, которые в последний момент перерубаются падающим грузом «гильотины».
С лесов мне был виден сооруженный у порога стапеля по правому борту корабля царский павильон, увешанный гирляндами флагов.
Царь и царица прибыли по Неве на катере и разместились в павильоне со свитой, высшими чинами армии и флота и приглашенными на торжество спуска иностранными послами.
По другую сторону стапеля, против царского павильона, была сооружена обширная открытая площадка для публики, служащих и рабочих завода и их семейств.
У самого берега в первых рядах расположилась группа механиков, прибывших из Кронштадта, а вместе с ними устроились и некоторые из наших корабельщиков.
Когда по прибытии царя раздалась команда: «Приготовить корабль к спуску, блоки вон», – небо вдруг потемнело, нависла черная туча, по Неве побежали зловещие белые гребешки, поднятые шквалом с дождем, налетевшим со стороны Финского залива. Через четверть часа корабль был освобожден от упорных стрел и задержников. Но в момент, когда броненосец должен был уже двинуться, внезапно стало темно, как ночью, сорвался дикий вихрь, закрутил гирлянды флагов, украшавших фасад эллинга снаружи, и сломал у самого башмака огромный флагшток с императорским штандартом, возвышавшийся на переднем фасаде эллинга. Подхваченный порывом ветра, флагшток с флагами и оснасткой рухнул вниз с большой высоты перед самым началом движения корабля и упал прямо на открытую площадку в район, где стояла группа воспитанников училища.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
