– К отцу.
– К отцу? Зачем? Он заставит тебя отпустить ее.
– Есть что-то необычное в этой девушке. Я почему-то чувствую, что она вызовет интерес у него.
– Дурак, – проворчал Жюстин, однако неохотно последовал за братом, когда тот понес свое приобретение от берега медленно текущей речки.
Лизетта продолжала безвольно болтаться на плече Филиппа, решив не сопротивляться, чтобы сэкономить силы, которые ей могут еще пригодиться в дальнейшем. Бежать от этих двух парней не было никакой возможности. Она закрыла глаза, чувствуя тошноту. Если то, что сказал Филипп, правда и он направляется к своему отцу, ее непременно вернут в особняк Сажесса и больше убежать от него она не сможет.
– Пожалуйста, – простонала она. – Не несите меня вниз головой. Мне… мне будет плохо.
Жюстин, следуя позади, заметил:
– Она совсем позеленела, Филипп.
– В самом деле? – Филипп остановился и поставил Лизетту на ноги. – Предпочитаешь идти пешком?
– Да, – сказала она, неуверенно покачиваясь, и братья, взяв ее под руки, повели вперед. Ошеломленная, она вертела головой то вправо, то влево, поняв, что ребята, должно быть, из богатой семьи. Земля и строения были гораздо лучше ухожены, чем на плантации Сажесса. Жгучее полуденное солнце ярко освещало белый особняк и прочие светло-серые постройки. Широкие галереи с колоннами выходили в сад, окаймленный густыми зарослями магнолий, дубов и мирта.
Неподалеку виднелись часовня, коптильня и различные склады. Позади густых зарослей кипариса возвышалась колокольня, по соседству с которой располагались жилища рабов – небольшие хижины, образующие маленькую деревеньку.
Лизетта почувствовала, что тошнота немного прошла и голова прояснилась, когда они поднимались по ступенькам, ведущим в главный особняк. Они прошли через огромную входную дверь и вошли в большой, темный, холодный холл, уставленный узкими скамьями красного дерева.
– Где отец? – спросил Филипп. Удивленный слуга жестом показал на комнату позади одной из двух гостиных, соседствующих с холлом. Самодовольные мальчики провели свою подопечную в библиотеку, где за большим письменным столом красного дерева сидел отец. Комната была роскошно обставлена, подушки на креслах и диване обтянуты дорогим желтым шелком, гармонирующим с желто-голубым ситцем, покрывающим стены. Окна обрамляли тяжелые портьеры.
Внимание Лизетты переключилось на фигуру человека за письменным столом. Его голова склонилась так, что она могла видеть только блестящие черные волосы и большое мощное тело.
– В чем дело? – донесся низкий хрипловатый голос, от которого по спине у нее пробежали мурашки. Она не удивилась бы, если бы он, подняв голову, предстал в облике самого дьявола.
– Отец, – начал Филипп, – мы поймали воришку у реки, где он пытался украсть нашу пирогу.
Человек за столом сложил несколько бумаг в аккуратную стопку.
– Да? Надеюсь, вы объяснили ему, какие последствия ждут человека, покусившегося на собственность Волеранов?
– Конечно… – подтвердил Филипп и беспокойно закашлялся. – Разумеется, отец…
– Это девушка, – выпалил Жюстин.
Этого оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание Волерана. Он поднял голову и посмотрел на Лизетту.
У него были тонкие черты лица, а золотистые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, казались удивительно светлыми по сравнению с темным бронзовым лицом. Красиво очерченные насмешливые губы говорили о жестокости. Подобное бессердечие Лизетта заметила и в чертах Жюстина, но в отце оно проявлялось в полной мере.
Сердце девушки тревожно забилось. Когда мужчина встал, она зачарованно, с ужасом смотрела на него.
Это был стройный гигант с широченными, как церковные двери, плечами. Одежда его, простая, но превосходно сшитая, являлась воплощением элегантности. Лизетта съежилась и прижалась к Филиппу, когда мужчина приблизился к ней. Она вздрогнула, когда его теплая рука взяла ее за подбородок, приподняв его кверху. Девушка почувствовала шершавые подушечки его пальцев, когда он поворачивал ее лицо то вправо, то влево. Что это за джентльмен, если руки его покрыты мозолями?
– Кто ты? – спросил он.
Жюстин взволнованно ответил за нее:
– Она не хочет разговаривать с нами, отец!
Лизетта не могла выдержать его пронизывающий взгляд, но также не могла закрыть глаза.
– Зачем тебе понадобилось воровать пирогу? – задал он следующий вопрос.
– Я… я должна была сделать это.
– Как тебя зовут? – Она снова не ответила, и его пальцы приподняли ее подбородок еще чуть выше. – Из какой ты семьи?
– Пожалуйста… Я не могу сказать.
– Ты потерялась?
– Н…нет, нет, – ответила Лизетта, чувствуя, что он вытягивает из нее ответы помимо ее воли.
– Тогда, может быть, ты убежала от кого-то?
– Да, – прошептала она.
– От кого же?
– От такого же, как вы, месье. – По ее мнению, между ним и Этьеном Сажессом было много схожего. Макс слегка улыбнулся.
– Сомневаюсь. Ты знаешь, кто я?
– Нет, – едва слышно произнесла она.
– Я Максимилиан Волеран. Ты что-нибудь слышала обо мне?
– Нет.
– Значит, ты не из Нового Орлеана?
Лизетта облизала языком пересохшие губы и снова пробормотала невнятное «нет». Макс перевел свой взгляд на ее рот. Лизетта едва сдерживалась, чтобы не закричать и не броситься бежать, зная, что это бесполезно.
– Сколько тебе лет? – спросил Макс.
– Восемнадцать, месье.
Он с оскорбительной наглостью бросил взгляд на ее плоскую грудь.
– Лжешь.
Лизетта покачала головой. Она знала, что выглядит моложе своих лет. Но не могла же она объяснить ему, что ее грудь плотно стянута тряпкой.
– Так сколько же тебе лет? – повторил он.
– Восемнадцать. Это правда, – сказала она, и его губы скептически скривились.
– Куда же ты собиралась отправиться на пироге?
– У меня есть кузина, которая живет в Бьюволете, и…
– В Бьюволете? – повторил Жюстин, с презрением глядя на нее. Этот маленький церковный приход находился почти в пятидесяти милях. – И ты собиралась отправиться туда в одиночку? Ты слышала что-нибудь об индейцах из племени чокто? Или о речных пиратах? Ты представляешь, что могло случиться с тобой на болоте? Что ты о себе возомнила? Ты просто глупая девчонка…
– Хватит, Жюстин, – прервал его Макс. Сын мгновенно замолчал.
– Путешествие в такую даль в одиночку… в самом деле весьма рискованное предприятие, – заметил Макс Лизетте. – Но вероятно, ты не собиралась плыть одна. Может быть, мы помешали твоему свиданию с каким-нибудь поклонником?
