Мод посмотрела ему в глаза, давая понять, что он не напугал ее. Она смотрела и смотрела ее синие глаза встретились со взглядом его ореховых глаз. А потом их лица озарила улыбка. Все хорошо, просто здорово. Его жена, миссис Кендалл, кто бы она ни была, попросту исчезла в облаке прозрачного дыма. Остались только Стивен и Мод. Даже звяканье фарфора и звон серебра почти стихли и звучали теперь как шумовой фон. Они сидели в переполненной чайной за столиком у деревянной колонны, и никто на них не смотрел, никто не видел их.
— Мне кажется, — тихим небрежным тоном произнес Стивен, — что я сейчас умру, если не поцелую тебя. Просто рухну на стол — и все.
— О, — только и успела выдохнуть Мод. Он приблизил к ней свое лицо, она к нему — свое. Губы у него были горячие от чая и очень мягкие. Он ощутил вкус смородинового пирога и дымчатый аромат чая. Ей было восемнадцать лет, и она впервые так целовалась с мужчиной. Это был долгий, невероятно восхитительный поцелуй, и к тому времени, когда они отстранились друг от друга, она уже поняла, что ее мечта «познать мир» вот-вот осуществится.
Следующие выходные Мод проводила в одиночестве, не желая ни с кем обсуждать то, что произошло. Она вновь и вновь прокручивала в голове сцену в чайной, наслаждаясь каждым пережитым мгновением. В субботу она одна отправилась в город, надев шарф Стивена, который забыла ему вернуть. Отдаст на семинаре во вторник, решила Мод. А пока, с теплым шерстяным шарфом на шее, она испытывала несказанное умиротворение, будто была с ним рядом, в его объятиях. Мод вошла в крытый рынок, собираясь купить подарок для Эдит — у той приближался день рождения. Прохаживаясь меж маленьких магазинчиков, торгующих мясом и тканями, книгами и часами, она купила коробочку засахаренных апельсиновых корок: Эдит любила сладкое. Выходя из конфетной лавки, Мод вдруг увидела Стивена. Она непроизвольно вскинула руку, намереваясь помахать наставнику и окликнуть его.
И только потом обратила внимание, что он с женой.
То была она, женщина с фотографии на его письменном столе, в жизни такая же прекрасная, как и в той серебряной рамке. Бесстрастная элегантная дама в шубе и шляпке, украшенной длинным пером. На лице ни единой морщинки, веки тяжелые, в глазах — скука. Она была выше мужа и держалась величаво, как королева. Стивен шел подле нее, сунув руки в карманы. У обоих вид был несчастный. Они не касались друг друга, не разговаривали. Встретив подобную им чету где-нибудь на улице, подумаешь: «Их брак дал глубокую трещину».
Мод медленно опустила руку. Как ей быть? Убежать? Сделать вид, будто не заметила его? Она осознала, что для подобных случаев не существует правил этикета. Девушка впервые оказалась в столь глупом положении. Он — ее наставник. Они один раз поцеловались, не исключено, что это была одна из тех спонтанных, непроизвольных случайностей, которые не повторяются и о которых предпочитают не говорить.
Теперь и Стивен ее увидел и тоже, очевидно, решал, как ему поступить. Он мешкал всего лишь долю секунды, а потом поднял руку и окликнул:
— Мисс Лейтем?
Мод глянула на него и улыбнулась, изображая изумление.
— Доктор Кендалл! — удивленно воскликнула она.
Он подошел к ней и представил своей жене.
— Хелена, это одна из моих самых блестящих студенток, — сказал он. — Мод Лейтем. Прибыла к нам аж из самих Соединенных Штатов Америки.
Хелена Кендалл критически разглядывала ее. Так одна женщина рассматривает другую в присутствии мужчины, который обеим не безразличен.
— Здравствуй, — поприветствовала Мод жена Стивена, — Приятно познакомиться.
Не снимая перчатки, она протянула ей руку. Мод пожала ее. Рука у миссис Кендалл была маленькая и в серой замшевой перчатке с перламутровой пуговкой на запястье чем-то напоминала когтистую лапку.
— Мне тоже, — сказала Мод. И вдруг несколько угрожающее выражение лица Хелены изменилось, потемнело. Что это? Ненависть? Миссис Кендалл как-то странно смотрела на нее, и тогда Мод сообразила, в чем дело. Шарф Стивена.
— Ой, вы на шарф смотрите, — быстро проговорила Мод. Стараясь казаться беспечной, она сняла с себя шарф. — Ваш муж по доброте душевной одолжил мне его на днях, когда я уходила с его семинара. Я даже представить себе не могла, что в Англии бывает так холодно. — Мод сунула шарф в руки Стивену и обратилась к нему: — Простите, что забыла вернуть. Большое спасибо.
— Да, верно, мой шарф, — неопределенно произнес Стивен.
Лицо Хелены Кендалл несколько просветлело, приобретая прежнее выражение. Но Мод поняла, что совершила ошибку, надев в этот день шарф Стивена. Она возбудила подозрение у его жены. Глупо поступила, конечно, но что теперь поделаешь?
— Может, в следующий раз вам придется одолжить мне наушники. — Мод надеялась, что сказала это бодрым, беззаботным тоном.
Потом, чтобы не нарваться на новые неприятности, повернулась и поспешила из крытого рынка на мороз, подставляя оголенную шею ледяному ветру.
Когда они встретились на семинаре во вторник, Стивен был ничуть не рассержен.
— Бывает, — отмахнулся он. — Не бери в голову. У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди, когда я увидел тебя на рынке. Клянусь, Мод, едва не сказал Хелене: «Вот девушка, с которой я целовался!»
— Слава богу, что не сказал.
— Да, я тоже рад, что сдержался. Она бы мне голову оторвала. Хелена — весьма своеобразная женщина. Она меня не любит, не целует, даже не говорит со мной по-человечески, но разводиться не хочет. Не понимаю почему, но дела обстоят именно так. Нам уже давно нечего сказать друг другу, но ей нравится быть моей женой, хотя наш брак — сущая катастрофа.
— И так было всегда? — робко поинтересовалась Мод.
— Нет, что ты, — отвечал Стивен. — Когда-то мы были счастливы вместе, но после свадьбы все быстро изменилось. Она эмоционально неустойчивая женщина, и я это знал, когда женился на ней, но думал, что это не имеет значения. Оказалось, имеет. — Он вздохнул. — Жена подвержена приступам дурного настроения. Они начинаются внезапно и так же внезапно прекращаются. То она вдруг неделями не встает с постели, а иногда становится раздражительной и ревнивой, обвиняет меня в неверности, называет лжецом, чудовищем — Стивен опять перевел дух. — Мы с ней живем, как чужие люди, абсолютно чужие, но Хелена такая неуравновешенная, что я никогда не решался поднять вопрос о разводе. В общем-то, в том не было нужды. До сей поры.
Мод помолчала, обдумывая его слова, потом сказала;
— Думаешь, она что-нибудь заподозрила? Из-за шарфа.
Стивен поднялся со своего стула и встал за спиной у Мод. Наклонившись, он поцеловал ее в волосы, в шею.
— Нас пока не в чем подозревать, — тихо произнес он. — А жаль.
— Это ты о чем? — спросила она, хотя ответ знала.
— Я хочу любить тебя, — сказал Стивен. — Хочу больше всего на свете.
Мод опустила голову, разглядывая свои руки, лежащие на коленях. Она не знала, что сказать, — такое с ней происходило впервые в жизни.
