— Тётя! Нет! — засмеялась Лиззи. — Мне так весело!
Тётушка решительно натянула шляпу на лоб и на уши. Откусила изрядный кусок клёцки. И тяжёлым шагом направилась к двери.
— Тётя! — воскликнула Лиззи. — Не уходи!
— Я покидаю твой безумный дом, Джеки, — объявила тётушка. — Элизабет, за мной! Для тебя это последняя надежда на лучшее будущее.
Папа поставил Лиззи на пол.
— За мной, девочка, — повторила тётя.
Лиззи не двинулась с места. Ей не хотелось, чтобы тётушка уходила такой разгневанной, но папу она бросить не могла.
— Смотри, что ты сотворил с дочерью! — воскликнула тётя Дорин.
Лиззи засмеялась.
— Знаешь, папа, я, наверно, тоже запишусь на твой конкурс! — сказала она. — Давай и мне сделаем крылья?
— Мы полетим вместе! — подхватил папа. — Семья человекоптиц!
— Скорее! За перьями! — воскликнула Лиззи, и они с папой устремились в сад — собирать перья.
Печатая шаг, тётушка сошла с крыльца.
— До свидания, тётя! — крикнула Лиззи.
— До свидания, Дорин! — крикнул папа.
— Свидание не будет тёплым! — рявкнула тётушка. Она протопала через сад и с грохотом захлопнула за собой калитку. — Я вернусь! И приведу кой-кого. Он вам крылья-то обкорнает!
9
Лиззи с папой трудились весь день и всю ночь: собирали перья, верёвочки, нитки, лоскуты, обломки вешалок, ленты, пуговицы и бусины. Сшивали, приматывали, склеивали. К утру крылья Лиззи, её клюв и гребень были вчерне готовы. Донельзя уставшие, но счастливые и ужасно гордые, папа с Лиззи вышли на порог, и на спинах у обоих были крылья. Лиззи прижалась к папе и шепнула:
— Ты прав, папуль. Мы — фантастическая команда.
Лучи солнца скользили по крышам и, пробившись сквозь листву, падали на их взволнованные лица. Вокруг щебетали и свистели птицы. На улицах грохотали и ревели машины. И тут папа хихикнул: он вдруг понял, чего им не хватает!
— Нам нужно гнездо, Лиззи! — сказал он.
— Гнездо?
— Да. Всё чин по чину. Иначе какие из нас птицы?
Лиззи посмотрела ему в глаза.
— Ну же! За работу! — сказал папа. — С гнездом я буду счастлив.
Лиззи улыбнулась, пожала плечами и сказала:
— Отлично, папуль! Из чего будем вить гнездо?
Им понадобились прутья, трава, солома, листья и верёвка, а ещё рваные кухонные полотенца, лоскуты от старой рубахи и шерсть от старого джемпера, тряпки, дырявые носки, перья и ворс от ковра. Они отнесли всё это на кухню и, встав на колени, принялись мастерить гнездо. Лиззи улыбалась и мурлыкала какую-то песенку. Папа щебетал, свистел и каркал.
— Ну, скажи! — потребовал он. — Славный домик, правда? Заживём!
Он сунул руку в карман и извлёк оттуда червяка. Подержал на весу, полюбовался — и проглотил!
— Хочешь червячка, Лиззи? — спросил он.
Она покачала головой:
— Я лучше это съем, — и ссыпала себе в рот немного арахиса из пакетика.
Папа встал на цыпочки, раскинул крылья, втянул живот и крикнул:
— Гляди! Я уже похудел!
— Не может быть! — Лиззи засмеялась и ткнула его пальцем в пузо. — Точно! Кожа да кости!
— Я скоро стану лёгким, как пёрышко! — отозвался папа.
— Ты молодчина, папуль. И ты такой умный!
Они продолжали трудиться, и гнездо уже становилось похоже на гнездо: этакий круг с глубокой ямкой посередине.
— Ты знаешь, что птицы лучше всех на свете заботятся о своих малышах? — сказал папа. — Они воспитывают птенцов добрыми и сильными. Защищают их от любых опасностей.
Они всё работали, работали, и наконец гнездо было готово. Тогда они устроились там, в своём замечательном самодельном гнёздышке, а на спинах у них были замечательные, самодельные крылья. И папа, и Лиззи сияли от радости.
Вдруг папа хихикнул, заёрзал и объявил:
— О-о-о! Сейчас снесу яичко! Вот-вот! Оно уже близко!
Он отложил воображаемое яйцо. Затем пошарил под собой, достал его и, бережно баюкая в ладонях, протянул яйцо Лиззи. Она приняла яйцо и принялась его рассматривать; Сказала, что яйцо — просто загляденье! Провела пальцем по ярко-синей скорлупе, по пёстрым крапинам. Потом она вернула яйцо папе, и папа снова уложил его в гнездо.
— Теперь буду высиживать, пока не вылупится. — Папа закрыл глаза и сосредоточился. — Эй, птенчик, ты скоро проклюнешься? — прошептал он. И вдруг подпрыгнул. — Есть!
Он подобрал воображаемого птенца и в ладонях, точно в колыбели, поднёс к самому своему лицу.
— Привет, малышок, — сказал он. — Смотри, Лиззи! Хорошенький, правда?
Лиззи вгляделась. Улыбнулась.
— Правда!
Она протянула руку и потрогала воображаемого птенца. Погладила встопорщенные пёрышки.
Тут папа раскрыл ладони и поднял птенца повыше.
— Он уже подрос! Ну же, пора! — Папа подкинул птенца вверх. — Лети, малыш! На все четыре стороны!
Воображаемый птенец сорвался с его ладоней и полетел! Папа вертел головой, следя за его полётом.
— Вон! Видишь? Вот там! Летит! Летит!!!
— Глупый ты мой папуля, — засмеялась Лиззи. — Яйца-то мамы откладывают. Не папы.
— Конечно, ты права, — согласился папа. Он всё махал и махал, пока воображаемый птенец не скрылся из виду. — До свидания! До свидания! Прощай, мой чудный малыш.
Потом они снова устроились в гнезде. День длился и длился, а они мечтали о полёте. А потом задремали. И летали во сне.
— Я мог бы тут целую вечность просидеть, — сказал папа. — Только я и ты.
Внезапно он подскочил.
— Нет! Отдыхать не время! Ведь скоро конкурс, Лиззи! Пора готовиться! Надо усовершенствовать хвостовые перья, клювы и гребни!
И они снова принялись за дело. Лиззи искоса понаблюдала за папой, а потом тихонько сказала:
