Его слова, произнесенные издевательским тоном, больно задели Элли. Она и так не чувствовала уверенности в себе как в женщине. К тому же Питер был не первым мужчиной, который обвинял ее в холодности.
Пытаясь побороть слезы, она сорвала с руки кольцо, которое подарил ей Питер во время помолвки, и швырнула ему в лицо, добавив к этому еще и пощечину. Питер отступил на шаг, что-то зло бормоча себе под нос. Кольцо покатилось по полу. Он наклонился и поднял его.
Благодарю тебя, моя дорогая, — сказал он, опуская кольцо в нагрудный карман. — Будем считать это твоим добровольным вкладом в оплату моих долгов.
Элли подступила к нему, сжав кулаки.
— Заприте ее, — вдруг приказал Питер двум своим помощникам.
— Ты не посмеешь! — воскликнула Элли.
— Ты же не думаешь, будто я жажду, чтобы ты рассказала об этом небольшом происшествии всему миру? Кроме того, ты мне больше не нужна. Ведь теперь у меня есть это! — И Питер поднял со стола сложенный лист бумаги. Глаза у Элли вылезли на лоб. Это была карта, вернее, ее копия, которую она сняла со стены гробницы ацтекского жреца. Та самая карта, которая, как она мечтала, могла привести ее к сокровищам Монтесумы!
Я должен поблагодарить тебя за то, что ты показала ее и рассказала мне о ее значении, Элисия. Легенда это или нет, но за этим определенно стоит нечто стоящее. Ну а если то, что ты мне рассказала, правда, мне скоро не придется беспокоиться о своих долгах. Никогда.
Элли действовала, почти не думая. Как дикая кошка, защищающая своих котят, она впилась ногтями прямо в лицо Питеру. Но в то же мгновение сильные жилистые руки оторвали ее от Питера.
Держите ее, крепче, идиоты! — закричал Питер мексиканцам, схватившим ее за руки. — Боже мой! Она расцарапала мне все лицо!
Несмотря на отчаянное сопротивление девушки, мужчины запихнули ее в маленькую кладовую без окон, грубо швырнув на пол, и захлопнули дверь. Она услышала, как к двери подтащили что-то тяжелое, чтобы припереть ее снаружи. Элли поднялась и изо всех сил толкнула дверь, но убедилась, что не может сдвинуть ее с места.
Питер! Негодяй! — кричала Элли. Она колотила в деревянную дверь, пока не отбила себе все руки. Тогда изо всех сил ударила по ней ногой, скорее от отчаяния, нежели на что-то еще надеясь. — Выпусти меня отсюда! Ты не смеешь так поступать со мной! Твой отец придет в ярость, когда узнает.
Ответа не было. Элли прижала ухо к щели. Что он там делает? Она услышала шипение и представила себе, как выливают воду на раскаленные угли, чтобы загасить их. Затем она услышала шаги, и все стихло.
Элли вытащила из кармана острую стамеску, которую использовала при раскопках, и задумчиво повертела ее в руках. Сможет ли она проковырять этим толстую деревянную дверь? Но ничего более подходящего у нее все равно не было. Недолго думая она воткнула ее между досками двери, осторожно отщепив кусочек дерева.
Через два часа утомительной кропотливой работы ей все же удалось проделать дыру, в которую могла пройти рука до плеча. Элли вытащила ножку стула из дверной ручки и вышла на свободу.
Питера, разумеется, уже и след простыл. Что ж, его счастье. К сожалению, тщательно обыскав дом, Элли обнаружила, что вместе с ним исчезли все ее припасы и запас наличных денег. Остались лишь ее одежда да инструменты, да и то, видимо, только потому, что ее бывший жених счел их для себя бесполезными.
Без сомнения, он рассчитывал на то, что Элли бросят в тюрьму или она просто погибнет здесь одна без денег, без всякой защиты. И, таким образом, известие о его предательстве никогда не достигнет ушей его отца.
Так уж случалось, что каждый раз, когда ей приходилось иметь дело с мужчинами, все заканчивалось катастрофически. Отчаянным жестом она засунула руки в карманы своей юбки и наткнулась на что-то твердое. Последний золотой образец с погребальным орнаментом из захоронения. Она совсем забыла о нем.
Она вытащила золотую пластинку и задумчиво уставилась на нее. Ужасная мысль пришла ей в голову. Элли тяжело сглотнула, пораженная тем, что может об этом думать. Каждый честный археолог питал отвращение к краже исторических ценностей, так как они в этом случае оказывались почти всегда потерянными для науки. Продать археологическую находку ради личной выгоды — значило предать все, во что она верила.
Но какой у нее был выбор? Без денег, без продовольствия, она оказалась практически в ловушке. Этот драгоценный кусочек истории мог быть принесен в жертву ради более высокой цели — ради сокровищ Монтесумы. Она должна во что бы то ни стало остановить Питера, не дать ему добраться до них первому. Даже если для этого ей придется огорчить отца и впервые в жизни отказаться от своего слова. Элли завернула свою находку в кусок ткани и, чувствуя себя преступницей, выскользнула из хижины. Она собиралась расспросить у местных жителей, как ей найти Хуана Гонзалеза, известного торговца ворованными драгоценностями на черном рынке. Не далее как неделю назад она имела с ним весьма нелицеприятный разговор по поводу продажи им некоторых золотых изделий из гробницы. Захочет ли он теперь иметь с ней дело, думала она в растерянности. Но больше обратиться ей было не к кому.
Уже отойдя довольно далеко от дома, Элли услышала за спиной стук копыт. Она оглянулась и… замерла от ужаса.
С самого начала археологических раскопок в Мексике Элли находилась под постоянным надзором военной полиции. Президент Диас поручил некоему капитану Салазару не спускать с нее глаз. Для ее безопасности, как он объяснил Элли. Но она-то знала истинную причину. Капитан несколько раз наносил ей визиты, и от его внимательного взгляда не ускользала ни одна мелочь. Он явно головой отвечал за то, чтобы ни одна драгоценная находка не пропала.
А теперь все золотые пластины не только пропали, они погибли безвозвратно, переплавленные в слитки. В глазах капитана она даже хуже, чем самая обыкновенная воровка. Он всегда обращался с ней подчеркнуто вежливо, но страшно подумать, что теперь с ней будет. Капитан Салазар был предан своей стране и весьма серьезно относился к своим обязанностям.
Элли ускорила шаги и, надеясь, что солдаты ее не заметят, свернула в сторону, решив пробираться задворками.
— Сеньорита Карлайл, — окликнул девушку капитан, мгновенно разглядев ее в тени дома своим зорким взглядом.
Элли с трудом подавила глупое желание броситься бежать. Подобно знаменитым профессиональным игрокам из десятипенсовых книжек о Диком Западе, которыми она втайне от всех зачитывалась, ей теперь придется отчаянно блефовать, выкручиваясь из создавшейся ситуации, если она не хочет оказаться в тюрьме.
Все бы хорошо, но была одна проблема. Язык вранья был ей знаком гораздо меньше, чем языки многих стран, по которым она путешествовала. Впрочем, выбор у нее был небольшой: либо солгать, либо сгнить в грязной яме под названием “мексиканская тюрьма”, откуда даже отцу будет нелегко, если не совсем невозможно ее вызволить. Хоть золотые находки расплавил Питер, но именно она отвечала за их сохранность перед мексиканским правительством, а значит, и вина за их пропажу полностью лежит на ней.
