«Странно, – подумала Рона, – мне совсем не страшно идти сюда с этим незнакомцем, хотя с лордом Робертом все было наоборот». С Арлекином она чувствовала себя в безопасности, несмотря на то что он сам называл себя ловкачом.
Арлекин нашел садовую скамейку, они сели, и он протянул Роне шампанское.
– Так, значит, он сделал вам предложение? Я видел, как ваш отец соединил ваши руки.
– Я не приняла его, но папа намерен меня заставить. Эта идея так увлекла его, что он даже не понимает, что я не хочу этого.
– Почему он так сильно этого желает?
– Папа не хочет, чтобы я унаследовала его поместье, если у меня не будет мужа, который сможет им управлять. Говорит, еще не родилась та женщина, у которой хватило бы ума чем-то руководить. Земля лорда Роберта находится рядом с нашей, поэтому, естественно, папе его кандидатура кажется подходящей. И еще одно… Отец лорда Роберта герцог, а, по мнению моего отца, это большое достоинство.
– А вы так не считаете?
– Для меня это не имеет значения. Я бы не стала выходить за мужчину, только потому что у него есть титул. Я бы вышла за него, если бы мы любили друг друга больше всего на свете.
– Ах, этого хотим мы все, – мечтательно произнес Арлекин. – Но это не так уж просто. Даже когда вам кажется, что вы нашли того самого человека, всегда остается сомнение.
– Зато нет никаких сомнений, если находишь не того, – убежденно парировала Рона. – Я сказала лорду Роберту, что подумаю над его предложением, но мне просто нужно было выиграть время. Я поняла, что это не тот человек, как только он поцеловал меня.
– Вы позволили ему себя поцеловать?
– Нет, не позволяла. Мне было противно. Это все равно что целоваться с селедкой.
– Склоняю голову перед вашими глубокими познаниями, сударыня, – с невозмутимым видом проговорил Арлекин.
Рона улыбнулась и почувствовала себя немного лучше.
– Как вы узнали, что все это случится? – спросила она.
– Мир – жестокое место.
Что-то в его голосе заставило ее сказать:
– Вы говорите, мы слепы, когда нас предают те, кому мы доверяем. Вы ведь это знаете по собственному опыту, верно?
Он пожал плечами.
– Возможно, да, возможно, нет.
– Пожалуйста. – Рона прикоснулась к его руке. – Не играйте со мной сейчас. Я спрашиваю серьезно.
– Простите, – ответил Арлекин. – Да, мне известно, как легко нас ослепляет доверие и какой жестокой может быть измена.
– Не хотите рассказать мне об этом? Вам так много обо мне известно, а я о вас совсем ничего не знаю. Это несправедливо.
Арлекин молчал, и Рона посмотрела на него, пытаясь различить черты его лица, но маска скрывала бóльшую его часть, а темнота прятала остальное.
И все же девушка почувствовала напряжение, словно он колебался, принимая какое-то важное решение. Его что-то угнетало, что-то такое, о чем ему нужно было поговорить, и, казалось, он уже готов был с ней этим поделиться. Но тут до их слуха донеслись голоса.
Магия развеялась. Теперь он ничего ей не расскажет. Рона даже, кажется, услышала его вздох, впрочем, возможно, ей показалось.
– Давайте сейчас не будем об этом, – наконец заговорил Арлекин.
– Пожалуй, нам лучше вернуться, – неохотно произнесла Рона. – Нет, подождите! – вдруг быстро добавила она, потому что узнала один из голосов.
– Что? – спросил Арлекин.
– Это лорд Роберт. Он не должен увидеть меня здесь.
– Тогда давайте сидеть тихо. Темнота скроет нас, – прошептал Арлекин.
Они затаили дыхание. Неожиданно снова раздался голос лорда Роберта, на этот раз громче:
– Черт возьми, что ты здесь делаешь?
Ему ответил девичий голосок:
– Ах, Роберт, милый, не сердись на меня. Я должна была приехать.
Послышался шелест юбок – должно быть, девушка подбежала к нему.
– Милый, милый! – полным страсти голосом вскричала она. – Я не могла больше ждать ни минуты. Поцелуй же меня! Поцелуй!
– Дорин, умоляю тебя! – воскликнул лорд Роберт.
Рона резко выпрямилась.
– Дорин! – прошептала она. – Я знаю ее. Она живет рядом со мной. То-то мне показалось, что голос знакомый. Не знала, что она в Лондоне.
Дорин снова заговорила:
– Я слышала, ты собираешься жениться…
– Тише! – резко прервал ее Роберт. – Не говори об этом. Не твое дело, на ком я женюсь.
Девушка вскрикнула, а затем всхлипнула.
– Не мое дело? Как ты можешь быть таким жестоким? Ты же говорил, что женишься на мне.
– Я говорил, что сделал бы это с удовольствием, если бы мог. Никаких обещаний я не давал.
– Но ты говорил, что любишь меня.
– Да, и это действительно так. Я бы лучше женился на тебе, чем на этой скучной девице, которой я сегодня сделал предложение. Но я не могу. Мое поместье разваливается, и мне позарез нужны деньги. У нее они есть. Вернее, они есть у ее отца. И он даст мне столько, сколько я попрошу, просто чтобы соединить свою семью с моим герцогским родом.
Лорд Роберт замолчал, и стали слышны лишь тихие женские всхлипы.
Рона не могла пошевелиться. Казалось, весь мир сжался до этого пятачка в саду и двух голосов, одного надломленного, другого холодного.
Она вся дрожала от потрясения и даже не заметила, что Арлекин взял ее руку и спрятал в своих ладонях.
Снова раздался голос лорда Роберта, немного потеплевший, но все еще раздраженный.
– Прекрати плакать. Вот, умница. Я вправду люблю тебя, но тут ничего не попишешь. Иди сюда, успокойся.
Опять послышался шорох, как будто он обнял Дорин. Потом стало тихо.
Воинственно выставив вперед подбородок, Рона встала со скамейки и пошла в ту сторону, откуда доносились голоса.
– Лучше не смотрите на них, – шепнул Арлекин, пристраиваясь рядом. – А то еще больше расстроитесь.
– Я не расстроена, – так же тихо ответила Рона. – Я в бешенстве.
Найдя просвет между деревьями, она в лунном свете увидела лорда Роберта и Дорин и обомлела. Они страстно обнимались. Потом лорд Роберт отклонился.
– Не здесь, – сказал он. – Нас могут увидеть. Идем.
Он взял Дорин за руку и повел в темноту.
Прошло несколько минут, прежде чем Рона смогла заставить себя пошевелиться.
Она не любила лорда Роберта и должна была благодарить небо за то, чему сейчас стала свидетелем. Бедняжку Дорин ей было жаль. Самолюбивый мужчина предал ее, поставив деньги выше любви.
Нельзя сказать, что сердце Роны разрывалось, но ее одолевали грустные мысли. Всего несколько часов назад мир казался ей ярким и замечательным, наполненным музыкой, красивыми нарядами и бесконечными удовольствиями. Теперь же он вдруг превратился в чудовищное место, средоточие предательства, жадности и лжи.
