Притормозив на обочине, Хэнк достал карту, разыскал это название. Черт возьми, первое маломальское подобие города, и до него еще ехать и ехать.
Ну и повезло же, вздохнул Сандерс. Видно, судьба решила, что была слишком уж благосклонна ко мне. Впрочем, это — небольшая плата за выпавшее счастье.
Он проверил время и решительно развернул «шеви» в обратном направлении. Был уже первый час дня, значит, на Западном побережье — начало одиннадцатого. Стеф скоро проснется и будет удивлена, что он до сих пор так и не позвонил. Она недавно сказала, что без его звонков не сможет прожить ни дня.
Хэнк улыбнулся — он ясно представил себе, как Стеф потягивается изящным кошачьим движением, как простыня соскальзывает вниз, обнажая ее изумительную, восхитительную грудь. Как проводит ладонями по нежной коже, поглаживая свои бедра. Как протягивает руку, разыскивая рядом с собой его, Хэнка, находит и, облизнув губы, склоняется над распростертым перед нею мускулистым, загорелым телом, покрывая мелкими, быстрыми поцелуями сверху вниз… и еще вниз… и еще…
Он передернулся. К чему эти мысли, когда до повторения утреннего ритуала их совместного пробуждения так далеко? Как, интересно, она переносит его отсутствие? Тяготится ли им так же сильно, как он? Думает ли непрестанно о нем, мечтает ли об их свадьбе, о том дне, когда они смогут заниматься любовью когда, где и сколько угодно?
О да, наверняка. Ведь она постоянно говорит ему об этом, нашептывая своим восхитительно сексуальным, чуть хрипловатым от неутоленного желания голосом обещания всех тех радостей, что ждут их по окончании разлуки.
Хэнк сильнее надавил на педаль газа, торопясь снова услышать этот шепоток, упиться словами, вызывающими в воображении их прошлые жаркие встречи…
Он несся по шоссе, не обращая внимания на то, что обгоняет мчащиеся в том же направлении машины так, словно те стоят на месте. Первый попавшийся автоинспектор лишил бы его прав, вне всякого сомнения. Но ему повезло. Молодой влюбленный добрался до мотеля, не натолкнувшись ни на одного из блюстителей дорожного порядка, и бегом бросился в свой номер, к белому аппарату, способному перенести его в несколько мгновений в дальний Лос-Анджелес, к его желанной Стефи…
— Мисс Гриффите не может сейчас подойти к телефону. Вы можете оставить для нее сообщение, — процедил холодно-надменный голос, принадлежащий одной из служанок, который он уже успел узнать и возненавидеть.
Ну подожди, мерзавка, дай мне только взять бразды правления в свои руки, мстительно подумал Хэнк. Сама не заметишь, как вылетишь на улицу…
— Передайте, что это был мистер Сандерс. Я перезвоню позднее.
— Боюсь, вам придется подождать до вечера, мистер Сандерс, — ответил тот же голос, в котором послышались злорадные нотки. — Мисс Гриффите будет занята весь день. Всего хорошего, мистер Сандерс.
В трубке раздались короткие гудки. Озадаченный Хэнк положил ее на место, размышляя, чем же именно так занята его ненаглядная Стефи, что не может найти свободной минутки и поговорить с ним. Наверное, подготовкой к свадьбе, сказал он себе. Да, конечно. Ее мысли сейчас заняты только платьем, и цветами, и тортом, и приглашениями. Все это должно поглощать массу времени…
Но что-то, однако, не давало ему покоя. И этим «чем-то» был вызывающе-наглый тон, которым разговаривала с ним, женихом, та служанка. Как? Почему? Непонятно. Совсем непонятно…
Впрочем, стоит ли портить себе настроение из-за дурных манер прислуги? — сказал он себе. Пусть говорит, как хочет. Знаю я таких холуев, гордящихся положением своих хозяев и задирающих по этой причине нос перед всеми остальными. Все равно выгоню эту стерву в два счета, это точно. Нахальная девка, она еще пожалеет, что посмела так разговаривать со мной.
Окрыленный принятым решением и мыслями о будущем своем положении в обществе в качестве зятя великого Гриффитса, Хэнк вышел из номера и направился к стойке регистрации.
— О, мистер Сандерс, а я и не видела, как вы вернулись, — с плохо скрытым облегчением в голосе приветствовала его Габриелла. Слава богу, подозрения отца, передавшиеся и ей, оказались необоснованными. — Ну как, вам удалось позавтракать?
— Да, благодарю, все в порядке, — не замечая ее волнения, ответил он. — Скажите, что там слышно по поводу ремонта моей колымаги? Вы дозвонились до механика?
— О да. Он уже приезжал и забрал вашу машину. Сказал, что займется ею завтра с утра. Выяснит причину неполадок, прикинет, во что обойдется ремонт, потом позвонит и сообщит вам.
— Отлично.
Она неуверенно взглянула на него, не зная, стоит ли передать ему слова Режди. Но решила, что он имеет право знать правду.
— Но не очень-то радуйтесь, мистер Сандерс, реджи сказал, что, по его мнению, в нее не стоит вкладывать ни денег, ни времени.
Хэнк усмехнулся, и сердце молодой женщины подскочило и перевернулось.
— Будто я сам этого не знаю. Но у меня нет иного выхода. С моими финансами другой не купишь. А добираться мне еще пару тысяч миль.
— Вот как, — изо всех сил борясь с фокусами непокорного жизненно важного органа, заметила Габриелла.
— Да, именно так. И, кстати, хотел спросить у вас…
Хэнк чуть заколебался, стоит ли задавать этот вопрос, не засомневается ли она в его платежеспособности и не заберет ли ключи от машины. Да нет, едва ли… Ведь она сказала, что за прокат ничего не возьмет. Но лучше все-таки не рисковать. И он небрежно-нагловатым тоном заявил:
— я тут проехался по ближайшему городку, думал найти спорткомплекс или тренажерный зал, но, увы… А я в дороге уже несколько дней. Только сижу и баранку кручу. Так что сами понимаете, форму теряю. Вот и подумал, нет ли тут какого-нибудь места, где требуется грубая физическая сила. В конце концов, все равно я буду болтаться тут без дела… — И Хэнк пожал плечами, словно это было для него самым обычным занятием — наниматься на работу в целях поддержания здоровья.
Какая ирония судьбы! Всего две минуты назад в своем номере он размышлял о том, как, став мужем младшей мисс Гриффите, выгонит дерзкую девицу — ее служанку. А теперь словно с небес спустился на грешную землю и вынужден думать о хлебе насущном как в прямом, так и переносном смысле слова.
Габриелла смотрела на него во все глаза, не веря тому, что видела. И снова мелькнула отчаянная мысль: нет, так не бывает! Не бывает! И тут же ускользнула. Он стоял перед ней, усмехался такой знакомой усмешкой, морщил нос и потирал переносицу…
Габби, Габби, не сходи с ума, тысячи мужчин усмехаются именно так, а не иначе, десятки тысяч трут переносицу, стоит им задуматься. И у сотен тысяч такие же светлые волосы и глаза пронзительной синевы…
Она тряхнула головой, прогоняя наваждение, и как можно спокойнее ответила:
— Ну, не знаю… Изредка кое-кто из фермеров использует это время для разного ремонта, но…
Габриелла пожала плечами. С одной стороны, ей хотелось помочь этому парню, с другой… О, с другой, ей хотелось зажмуриться, завизжать и не открывать глаз, пока не будет уверена, что он исчез и никогда больше не появится. Но она всегда была сильной, поэтому и сейчас решительно взяла себя в руки.
