Интересно, что довело кузена до такого состояния? — подумал Реймонд, но спрашивать не стал. Лучше начать игру — может, сам остынет.
Остальные уже сидели за карточным столом, стоящим на своем обычном месте — перед огромным пуленепробиваемым окном, выходящим на океан, с разбросанными по нему кораблями-ресторанами. Вероника, одетая в бледно-голубое платье без рукавов, приподняла свой бокал с шампанским в сторону Реймонда, приветствуя его долгожданное появление.
Мадур, одетый в легкие бежевые брюки и рубашку с коротким рукавом, кивнул и отпил минеральной воды. Он никогда не употреблял спиртного, но всегда заботился о том, чтобы гости не испытывали недостатка в любимых напитках.
— Вот видите, Вудроу, я же говорила, что он обязательно появится, — произнесла Вероника приятным низким голосом, глядя, как двое мужчин усаживаются на свои места. — Хотя мы бы наверняка извинили его, если бы он и не пришел. Ведь он женат на обворожительной Жаклин всего-навсего три недели.
Вероника сама еще обворожительна, подумал Реймонд. Но не его тип. Слишком высокая, слишком деловитая, слишком светлая. Реймонд предпочитал маленьких брюнеток, мягких и женственных.
В Веронике же не было решительно ничего мягкого. И все же она была ошеломительна, с худым лицом, высокими скулами, голубыми глазами, которые подчеркивала выщипанными до тонкой ниточки бровями, придающими ее взгляду ироническое или суховато-любопытное выражение. Когда губы ее не складывались в улыбку, это выражение можно было принять за проявление надменности или снобизма. Может, оно и хорошо для хозяйки процветающего бизнеса, но для дамы, вращающейся в мужском обществе, не такое уж и большое достоинство.
Вообще-то Вероника с первого взгляда не понравилась Реймонду, но вскоре он понял, что первое впечатление не всегда верное. Хотя и сейчас, после четырех лет знакомства, он не мог сказать, что хорошо знает Веронику Арбор, однако постепенно проникся к ней уважением и некоторой теплотой. В конце концов невозможно не относиться с уважением к женщине, которая так мастерски играет в карты и обладает таким сильным характером. Вероника всегда отличалась выдержкой, и Реймонд ценил это ее качество.
Его никогда не беспокоило, вышла ли она замуж за своего покойного биржевика только ради его денег. Очевидно, у нее были веские причины поступить так, а не иначе. И все же на его вкус миссис Арбор была слишком сдержанной и хладнокровной. Совсем не похожей на его Жаклин, которая являла собой смесь сладостного самозабвения и страстной требовательности.
— Еще, Рей, еще! — умоляла она, когда он считал, что уже совершенно обессилел и утолил и свою, и ее страсть.
Проклятье! Он не должен даже начинать думать о Жаклин.
После первой раздачи — которую, к крайнему раздражению Вудроу, выиграла Вероника — Реймонд попытался сосредоточиться на том, что делает, и наслаждаться игрой. Но все было бесполезно. И к тому времени, когда они в одиннадцать часов прервались на ужин, он проиграл много больше, чем ему бы хотелось.
— Вы сегодня думаете не об игре, Реймонд, — мягко прокомментировал Мадур результаты первой половины игры.
— О, я немного вышел из формы за время перерыва, только и всего, — ответил он.
— Может быть, он готовит нам всем неприятный сюрприз во второй половине игры, — предположила Вероника.
Реймонд промолчал, надеясь, что его кривая усмешка сойдет за загадочную улыбку.
— Естественно, что вы думаете именно так! — рявкнул Вудроу. — Это штучки того сорта, которые обычно устраивают коварные дамочки вроде вас, Вероника. Реймонд — игрок прямой и честный. А играет он сегодня не в полную силу, потому что не в состоянии сосредоточить свои мысли на том, что находится выше пояса.
— О, ну кто же может его упрекнуть за это? — протянул Мадур своим бархатным голосом. — Вероника абсолютно права. Вы, Реймонд, счастливый человек, что сумели найти для своей постели такую изумительную женщину.
Кармайкл немедленно ощетинился, когда услышал, что дорогой Жаклин отводят в его жизни место всего лишь отменной сексуальной игрушки.
— У Жаклин не только прекрасное тело, Мадур, — с упреком в голосе возразил он, — но и ясный, острый ум. Мы с ней не только любовники, но и друзья. Во всяком случае, равноправные партнеры.
Вудроу расхохотался.
— Кого ты пытаешься обмануть, Рей? Да девчонка держит тебя в своем крохотном кулачке со всеми потрохами!
— Вы сегодня ужасно грубы, Вудроу, — ледяным тоном произнесла Вероника. — Пожалуйста, Реймонд, не обращайте на него внимания. Он просто завидует вам, потому что не может найти женщину, которую полюбит и которая ответит ему взаимностью, несмотря на его совершенно невозможный характер.
Вудроу снова рассмеялся, на этот раз с ноткой горечи.
— Хотел бы я, чтобы это оказалась просто зависть. О да, зависть была бы много лучше…
— Лучше, чем что? — спросил Реймонд, не совсем понимая ход мыслей своего родственника и друга.
Вудроу уже явно раскаивался, что начал этот разговор.
— Ничего. Так просто болтаю. Наверное, слишком много выпил сегодня. Пожалуй, пора переключиться на кофе.
— Превосходная мысль, Вудроу, — одобрил Мадур. — Алкоголь — корень всех зол.
— А я думал, это деньги, — ответил Стреннинг.
— Нет. Секс. — Вероника удивила всех этим своим заявлением. — Секс — причина всех зол. Нам всем было бы много лучше без него.
— Да, но тогда не было бы и детей, — ответил Реймонд.
— Безусловно, — отозвалась она.
— Готов поспорить, что вы не любите детей, — едко заметил Вудроу.
Вероника замерла, потом медленно произнесла:
— Я этого не говорила. Просто наш мир и так уже перенаселен. И множество детей страдают с самого рождения. Я бы предпочла, чтобы их не было вовсе, чем смотреть, как они мучаются.
— Мне очень жаль, но я не могу поддержать вас, Вероника, в этом вопросе, — вставил Реймонд. — Мы с Жаклин собираемся иметь детей, много и скоро.
Вудроу кинул на кузена пронзительный взгляд.
— А разве ты не хотел несколько повременить с этим? В конце концов, Рей, ты ведь женат еще меньше месяца!
— Послушай, Вудроу, мне будет сорок четыре. В моем возрасте уже не стоит терять времени. И, кроме того, Жаклин мечтает о малыше.
— О, неужели? — протянул кузен, и Реймонд расслышал в его голосе саркастическую нотку. Хотя Вудроу всегда отзывался о Жаклин с примесью недоброй иронии…
Вудроу не любит Жаклин. Больше Реймонд не мог закрывать глаза на очевидный факт. И почему не любит, было не менее очевидным. Он считал ее такой же хищницей, как и свою бывшую супругу.
Реймонд мог бы счесть себя обиженным таким мнением двоюродного брата — уж не полагает ли тот, что женщина может любить его состояние, а не его самого? — если бы не понимал, что Вудроу никак не преодолеет самую болезненную стадию после своего неудачного супружеского опыта. Пройдет время, и он обязательно поймет, что Жаклин даже отдаленно не напоминает его Сузан. И когда это случится, он решит попробовать еще раз наладить свою семейную жизнь.
