— Может быть, месье, вы хотите сами спросить мисс Рейн, что она думает обо всем этом? Надо полагать, вы не очень заинтересованы в том, чтобы это стало ей известно?
— Что известно?! — заорал Клиффорд.
Арман пожал плечами:
— Ну, например, то, что сегодня вечером вы ведете мисс Лилиас Фицбурн ужинать, или то, что вы говорили, будто любите ее.
— Я это отрицаю.
— Если бы я не слышал этого, меня бы здесь сейчас не было, — холодно произнес Арман.
— Идите вы к черту, убирайтесь из моего кабинета! Говорю вам, я не потерплю, чтобы кто-то вмешивался в мои дела. А как я поступаю с Рейн Оливент — это касается только меня!
— Во имя дружбы я считаю, что теперь это касается и меня тоже, месье.
— Ах, во имя дружбы? — хмыкнул Клиффорд. — А я бы скорее сказал, что вы влюбились в нее по уши. Или вам нужно небольшое финансовое вливание со стороны ее богатой бабушки?
— Я архитектор и зарабатываю достаточно, месье, — с достоинством ответил Арман.
— Ну тогда идите и стройте свои дурацкие французские дома и держитесь подальше от Рейн Оливент! — взревел Клиффорд.
— Меня беспокоит только одно: то, что мисс Оливент безгранично вас любит и доверяет вам абсолютно. Поэтому я не уйду, пока не получу от вас обещания, что вы проявите к ней уважение и прекратите Параллельный роман.
Клиффорд несколько секунд в бешенстве смотрел на него и вдруг разразился хохотом:
— По-моему, это просто смешно. Чего же я злюсь? Мне смеяться надо.
— Не советую вам слишком веселиться по этому поводу, месье, иначе…
— Что иначе? Вы расскажете Рейн и ее семейству, что я возил ужинать Лилиас Фицбурн, что она была у меня в офисе и что вы слышали, как я признавался ей в любви?
— Вот именно, — подтвердил Арман, — но я бы предпочел, раз уж Рейн так увлечена вами, избавить ее от таких потрясений.
Клиффорд окинул его с ног до головы презрительным взглядом:
— Понятно. У нас тут влюбленный щенок, который изображает из себя ангела-хранителя!
Арман де Ружман не был по натуре воинственным, но в его венах текла гордая кровь француза, который ни за что не спустит оскорбления. Его противник, несомненно, был физически сильнее и, совершенно очевидно, привык носить боксерские перчатки, но Арман отложил свою шляпу и тросточку и начал расстегивать пальто.
— Желаете драться, месье?
— Послушайте! — Клиффорд совсем побагровел. — Мы с вами не во Франции, и дуэли давно вышли из моды. Если Вам нравится Рейн, так и скажите, но не надо приходить сюда спасать ее из моих щупалец. Давайте, признайтесь, что она вам самому нужна!
— Я едва с ней знаком, месье. Не стану отрицать, что всякий мужчина способен полюбить ее, она красивая и милая. Но она к тому же тонкий и ранимый человек. И если вы искренне любите ее, так же, как она вас, то мне больше нечего сказать. Я здесь для того, чтобы «вмешаться», как вы выразились, потому что я один знаю про мисс Фицбурн.
Клиффорд подошел к нему ближе и злобно прошипел сквозь зубы:
— Еще одно слово, месье де Ружман, и все. Кофе на одного и пистолеты на двоих, если пожелаете, — только кофе буду пить я!
Арман побледнел.
— Значит, вы намерены и дальше обманывать Рейн с другой девушкой, несмотря на то что она рассматривает вашу связь как тайную помолвку?
— Я буду делать, что хочу, — фыркнул Клиффорд, — и вам самому невыгодно проболтаться ей про Лилиас. Я стану все отрицать и скажу Рейн, что вы просто спятили. Она мне поверит — она верит всему, что я говорю. — И он расхохотался.
Этот высокомерный и наглый смех, исполненный самодовольства, доконал Армана. Он не глядя, наугад ударил в нагло хохочущую физиономию возвышавшегося над ним человека. В то же мгновение кулак Клиффорда метнулся в его сторону. Молодой архитектор рухнул на пол и впал в забытье.
Когда он пришел в себя, Клиффорда в кабинете уже не было.
Арман поднялся с пола пошатываясь, его мутило. И было невыносимо стыдно. Хорош защитник для Рейн! Такой никудышный боец, что не смог защитить даже себя, и совсем негодный дипломат — провалил попытку исправить ситуацию. И чего он добился? Только выставил себя дураком и проиграл первый раунд Клиффорду Калверу.
В голове у него болезненно пульсировало, перед глазами все плыло, так что пришлось опереться на край стола. Один глаз совсем заплыл. Арман приложил к нему платок и тут заметил на столе листок бумаги с адресованным ему посланием: «Советую больше не пытаться вмешиваться в мои дела. Можете говорить Рейн что угодно, но если вы это сделаете, я постараюсь убедить ее, что в этом нет ни слова правды. А если она вам поверит — тогда вы будете в ответе за ее разбитое сердце, а не я».
Арман сунул записку в карман пиджака. Он испытывал острое чувство унижения, и в нем шевельнулась жажда мести. Это еще не последняя их встреча с Клиффордом, а только первый раунд, говорил он себе. В следующий раз он сможет за себя постоять. Возможно, найдется и другой метод воздействовать на мистера Калвера — без физического насилия.
Он вернулся в гостиницу и ужаснулся, увидев в зеркале свое отражение, — лицо пылало, глаз почернел. Сегодня вечером он должен ужинать с герцогиней, миссис Оливент и Рейн. Как оправдаться перед ними за свой непрезентабельный вид?
Глава 6
Когда Армана провели в комнату миссис Оливент, Рейн была там одна. Пожилые дамы еще не закончили переодеваться к ужину. На девушке было серое кружевное платье длиной до середины икр, с Низким декольте; ушки ее украшали крупные розоватые жемчужины, тонкое запястье — тройной браслет из того же розоватого жемчуга. К декольте была приколота яркая роза, в Тон ей подходили губная помада и лак на ногтях. Арману подумалось, что двумя очевидными чертами характера Рейн были безупречный вкус в одежде и почти бессознательное желание очаровывать. Что ж, невесело усмехнулся он про себя, его она очаровала без труда. Увидев одну лишь ее улыбку, он сразу почувствовал, что синяк под глазом получен не напрасно.
Продавец в аптеке дал ему какую-то настойку, которая сняла опухоль, а чтобы избежать вопросов про синяк, Арман надел солнечные очки. И сейчас принялся извиняться за них.
— Понимаете, у меня… перенапряжение глаз… — бормотал он, склоняясь к руке Рейн. Ему стало стыдно, что приходится лгать, а она мило улыбнулась и сказала, что это наверняка следствие кропотливой работы, которой он занимается.
Сочувственно глядя на молодого человека, Рейн подумала, что сегодня он выглядит совсем больным. Наверное, у него не очень крепкое здоровье.
— Вам нравится ваш отель? Какая жалость, что у нас нет свободной комнаты для гостей, куда можно было бы вас поселить.
— Вы слишком добры, — промямлил он, с облегчением глядя на входящую в комнату мать Рейн.
