— Я не влезаю в его жизнь, — услышал он голос приближающейся Сары. — Что бы Мэган ни говорила, я не лезу в его жизнь… — Она разговаривала сама с собой.
«Его жизнь» — это моя? — предположил Норман. Уж не влюбилась ли Сара в меня? Черт, ситуация, оказывается, еще хуже, чем я думал! Теперь мне от нее не отвязаться!
Из своего укрытия Норман видел, как Сара сошла с тротуара, остановилась и, не обнаружив объекта слежки, растерянно оглянулась по сторонам.
— Вы не меня ищете? — Норман шагнул вперед.
Испуганно пискнув, Сара обернулась и направила на него тусклый свет фонарика.
— У вас батарейки сели, — заметил Норман.
— Зачем вы ходите по улицам один в такой час?! — сердито спросила она.
— Это вас не касается.
Взгляд Нормана был прикован к двум маленьким пуговкам, на которых держалась ее блузка в области груди. Стоило ей развести руки в стороны и…
— Ошибаетесь, — возразила Сара, — я возглавляю районный комитет по поддержанию общественного порядка. У нас имеются случаи вандализма.
— Тем более вам не следует выходить на улицу одной, да еще ночью. Вы легко можете стать добычей какого-нибудь злобного хищника.
— Пока мне встретился только один хищник. Вы.
Как только Сара произнесла эти слова, Норман подошел к ней, взял ее за тонкие плечи и с силой притянул к себе. От неожиданности она не успела увернуться. Ее большие карие глаза смотрели вызывающе.
— Не смейте, — предупредила Сара, но вырываться не стала.
Норман хотел лишь показать ей, насколько она уязвима, но, когда почувствовал ее близость, услышал бешеный стук ее сердца, его собственная неуязвимость дала трещину. Сара была такой мягкой и теплой в его руках, а он так давно не имел радости общения с женщиной, что устоять просто не смог. Норман наклонил голову и поцеловал Сару в нежный красивый рот. Ее губы затрепетали, раскрылись, и она страстно ответила на поцелуй. Фонарь выпал из ее руки и покатился по асфальту. Руки Сары скользнули вверх по его рукам, и у Нормана возникло ощущение, что они оба ждали этого момента.
Он наслаждался прикосновением рук Сары, сжимавших его плечи, скользивших по его груди. Норман просунул язык между ровными рядами ее зубов и стал исследовать теплую влажную полость ее рта. Его пальцы дрожали, когда нежно касались ее шеи. Обычно Норману не нравились короткие стрижки у женщин, но прическа Сары выглядела вызывающе сексуальной, и ему нравилось ощущать ее волосы под своими пальцами. Норман сгорал от желания. Он пытался вспомнить, когда в последний раз хотел женщину так, как хотел сейчас Сару.
Только он подумал об этом, как Сара уперлась руками ему в грудь и оттолкнула с силой, которую никто бы не заподозрил в такой женственной, изящной особе. Норман смотрел в ее широко раскрытые глаза, на припухшие от горячего поцелуя губы — и не сомневался, что они будут преследовать его всю ночь.
Купаясь в созерцании ее красоты, Норман с удивлением осознал, что тоже может что-то чувствовать, что его эмоции не совсем замерзли и что его душа освободилась от терзавших ее долгие годы страданий. Саре первой из женщин удалось сделать это.
— Зачем вы поцеловали меня? — строго спросила она.
Рот Нормана дернулся в грустной усмешке.
— Хотел напугать вас, чтобы вы больше не следили за мной.
— Вы потерпели неудачу.
— Да уж! — Норман ухмыльнулся. — Я это заметил.
— Пока я не выясню, что все эти безобразия не ваших рук дело, я буду ходить за вами как тень, — пригрозила Сара.
— Только не питайте никаких иллюзий, — насмешливо, почти дразня ее, сказал Норман. — Мне не до романов.
— Прекрасно. Мне они тоже не нужны, — парировала Сара, хотя ощущала томление и проклинала Нормана за то, что тот разбудил в ней женщину. — Послушайте, объясните, почему вы бродите ночью по улицам, и я больше не побеспокою вас.
— Я бы не сказал, что этот поцелуй был для меня обузой, — заметил Норман, проигнорировав ее вопрос. — Неужели вам действительно нравится играть в полицию нравов?
— Не кривя душой могу сказать, что я с большим удовольствием отправилась бы домой и легла в кровать.
— А я был бы рад проводить вас туда, — игриво подхватил Норман.
— Проводить домой, вы имеете в виду, — уточнила Сара на всякий случай.
— Ну разумеется, — деланно удивился Норман. — А вы что подумали?
— Не изображайте из себя невинную овечку, мистер Бейкер. У меня такое ощущение, что вы уже лет в восемь были вконец испорченным.
— В десять, — машинально поправил Норман.
Его жизнь пошла кувырком незадолго до того, как ему исполнилось одиннадцать. Слова Сары выдернули его из этой теплой, уютной ночи и вернули в холодную реальность. Он не мог, да и не хотел, ложиться с ней в постель. Жаль, что любовь нельзя купить, — тогда бы он знал, что это принадлежит ему навечно.
— Могу поклясться, — сказал Норман, когда они продолжили путь уже вместе, — что к этим безобразиям я не имею никакого отношения. Мое спокойствие мне дороже.
— Неужели вас не волнует, что все считают ваше затворничество очень странным? Вы никогда не приживетесь здесь, если будете вести себя так и дальше. — Сара старалась говорить ровно, в то время как тело ее томилось от тоски по объятиям этого мужчины, а губы жаждали хотя бы еще одного поцелуя.
— Я не очень доверяю людям, поэтому мне все равно, что они думают обо мне.
— Все равно, говорите? — Сара насмешливо вскинула брови. — А вы знаете, что иногда, когда вы произносите фразу «Прошу не беспокоить», выражение ваших глаз заклинает об обратном?
Норман покачал головой. Он действительно не знал этого. Свои эмоции он всегда держал при себе — во всяком случае, до встречи с Сарой.
Неожиданно Норман почувствовал запах полевых цветов, идущий от ее волос. Ему вдруг представилась большая цветочная клумба, посреди которой лежала Сара и смотрела на него…
— О чем вы думаете? — спросила она.
— Вам лучше не знать этого.
Слишком грубо, покаялся Норман, увидев ее обиженное лицо. Но по сути его не волновало, что Сара Коул думает о нем. Ему вообще было на всех наплевать, он ни в ком не нуждался. Каждый раз, когда Норман позволял себе расслабиться, тут же, фигурально выражаясь, получал по физиономии. Зачем, спрашивается, подставлять себя?
— Я видел, как вы выходили сегодня утром из дома, — сказал Норман, меняя тему разговора.
Сара была в небесно-голубом платье, облегавшем женственные формы ее тела. Весь ее облик, то, как она двигалась в этом платье, через которое проступали все изгибы ее фигуры, надолго засело у него в голове. Вот и сейчас Норман ощутил сухость во рту.
— На работу?
— Да, в свой магазин. У меня салон для новобрачных.
