– Ну, хорошо. Я поеду. Но только с Десмондом, – добавила она, вновь обретая самообладание, увидев, что несчастная собака лежит съежившись под перечным деревом, словно ее наказали.
– Десмонд? – Брови мужчины поползли вверх.
– Десмонд, – решительно повторила она – Он там. Я не могу его оставить. Он, бедняга, тоже пережил шок. Посмотрите, он все еще дрожит, а ведь пес ни в чем не виноват, не так ли?
– Вы имеете в виду это – это животное? – переспросил мужчина недоуменно.
– Да, Десмонда, – подтвердила она и добавила, видя, что на его лице появилось жесткое выражение, – если мы его не возьмем, то я никуда не поеду. Он бездомный. О нем некому позаботиться. Мы не можем вот так просто оставить его!
Пробормотав что-то себе под нос, мужчина вылез из машины, подошел к багажнику и вернулся, держа в руках мешок из-под сахара. Расстелил его на заднем сиденье рядом с Деборой. Затем свистнул, но пес никак не среагировал. Тогда он подошел к съежившейся собаке и сгреб ее в охапку, при этом Дебби не могла удержаться от смеха.
– Джонти, молодец! – Она пыталась подавить смех, чтобы дядя ничего не заметил. – Если бы я могла так!
– Помолчи, Дебора, – предупредила ее Джонти. Она испытывала какое-то необъяснимое недоверие к этому мужчине. Одно то, что он жесток, уже неприятно. Но, с другой стороны, и поведение девочки не было безупречным, и Джонти вполне могла понять его гнев.
Все так странно, печально подумала Джонти, и только одному Богу известно, зачем она вмешалась! Она кляла свою импульсивность и наблюдала со смешанным чувством вины и решимости, как мужчина, неловко ступая, вернулся к машине и небрежно шмякнул собаку на заднее сиденье.
– Вы всегда такая упрямая? – резко спросил он, снова сев за руль и нажав на стартер.
– Но Десмонд ни в чем не виноват, – упрямо защищалась Джонти.
В зеркало она видела, как Дебби своими маленькими загорелыми ручками украдкой поглаживала голову собаки и тихонько шептала ей: «Хорошая собачка. Любимая собачка».
Мужчина не мог не слышать, как собака лизала розовым языком руку девочки, но он не подал и виду. Он сидел с каменным выражением лица и, пока ехал, не отрывал взгляда от пыльной дороги, которая извивалась у подножия каменистого хребта.
Да, вид безрадостный, подумала Джонти, а может, все дело просто в плохом настроении. Справа от них круто вверх поднимались склоны холмов, прорезанные глубокими расщелинами, заполненные валунами и поблекшим кустарником. К склону прилепились эвкалипты, и кое-где виднелись самшиты, корявые из-за нехватки влаги. Русла пересохших ручейков змейкой спускались вниз по склону, и было заметно, что пересохли они давно. То тут, то там были разбросаны пучки спутанной травы, безжизненные и выгоревшие, изредка встречались холмики из гравия – следы деятельности человека.
– Старые раскопки, – кратко пояснил мужчина, проведя языком по краю сигареты-самокрутки, ловко выровнял ее и сунул в рот, одновременно следя за дорогой.
– А что искали здесь?
– Золото. Вы не против, если я закурю?
– Нет, пожалуйста.
Щелкнула зажигалка, и кольца дыма окутали их.
– Вы курите? Боюсь, что у меня не найдется фабричных сигарет.
– Нет, благодарю вас, – вежливо ответила Джонти, зачарованно разглядывая окружающий ландшафт. – Так здесь нашли золото? Почему прекратили раскопки? Все выглядит так пустынно, заброшенно.
Мужчина пожал плечами:
– Старатели нашли немного золота, но этого оказалось недостаточно, чтобы развернуть работы большего масштаба. Те, кто приехали первыми, ухватили свою удачу, а за ними последовала вереница самых разных людей, жаждущих сделать состояние. Некоторым пришлось продать все, что у них было, чтобы приехать сюда, другие погибли в пути, и многие оказались сломлены и разорены, потеряв в конечном итоге все, что имели.
– Как грустно! Прийти к разорению, да еще в таком ужасном месте. Как можно пускаться на такой риск, не будучи уверенным в успехе?
– Как вы думаете, мисс Эшберн, что заставляет людей делать глупости? Амбиции, жадность, конкуренция? Или, может, искренняя радость, когда что-то удается, хотя, согласен, это не тот случай. Нет, они просто делали ставки и проигрывали, вот и все. В те годы «золотой лихорадки» таких случаев по всей Австралии было множество. И это все еще происходит и в нашей повседневной жизни, только, может, не в такой драматичной форме.
Джонти смотрела на загорелые, уверенно лежащие на руле руки, на невозмутимый профиль.
– Вы говорите так, будто оправдываете азартные игры, риск, – сказала она с оттенком осуждения.
Он взглянул на нее, явно забавляясь.
– Точнее сказать, при необходимости я признаю рассчитанный риск, что не совсем одно и то же. Вы сами сейчас не в том положении, чтобы морализировать, не так ли? – напомнил он ей.
– Что вы имеете в виду?
– Вы сильно рисковали не так давно, когда бросились наперерез машине, согласны? И все это ради какого-то грязного бездомного пса, бродяги!
– А вы не думаете, что это тоже был рассчитанный риск, – парировала Джонти ядовито.
– Не говорите глупостей, девочка. Вы не остановились, чтобы рассчитать, вы даже не остановились, чтобы подумать! Еще один шаг – и вас бы серьезно покалечило, а может, вы бы и погибли.
Она промолчала, но в ней закипал гнев, хотя она делала все, чтобы подавить его.
Черт побери, и зачем он растравляет рану? Мог бы, по крайней мере, проявить сочувствие. Но, увы, в нем нет ничего человеческого. Например, как он прерывал ее на демонстрации, хотя должен был понимать, что она и так нервничает, как он разговаривал с Дебби, пусть даже он ей и не отец, как он бесцеремонно бросил бедного Десмонда на заднее сиденье, не проронив при этом ни одного ласкового слова, как он говорил, без всякого сочувствия, о золотоискателях, которые впустую перерыли здесь землю. Это подтверждало ее прежнее убеждение, что этот мужчина просто бесчувственный монстр.
– А ваша подруга Кэрол где сейчас?
– Она проводит демонстрацию в Садденли-Плейнс, в специальном фургоне, принадлежащем фирме «Ловали».
Джонти рассказала, как у них произошла поломка на прошлой неделе и как они решили разделиться, чтобы закончить тур по графику.
– После того как вас осмотрит врач, мы разыщем ее, и вы сможете вернуться обратно с ней.
– А... если мы не найдем ее?
– Посмотрим. Если она выедет оттуда раньше, то мы встретим ее по дороге.
Губы Джонти печально изогнулись. Было ясно, что он стремится поскорее отделаться от нее, как от какой-то обузы.
– А туда ведет только одна дорога?
– Да, – улыбнулся он. – Правда, местами она такая плохая, что трудно даже назвать ее дорогой, и вам, помми, придется держаться за этот кожаный ремень, если будет слишком трясти – ремень для этого и приделан. Скоро вы сами поймете, что я имею в виду.
