— Тем не менее…
— Закроем тему, — отрезала Флоренс. — Лучше скажи, ты что-нибудь знала об этом?
— Об этом? — сестра указала на письмо. — Нет. Откуда мне было знать?
— И ты никогда не слышала о Гордоне Рэмфорде?
— Флоренс, когда тебя удочерили, мне было только три года! — с негодованием воскликнула Эвелин.
— Да, конечно. — Флоренс и сама понимала это. — Как ты думаешь, что мне теперь делать?
— Делать? — недоуменно заморгала Эвелин. — Что ты хочешь этим сказать? Ведь этим письмам… лет двадцать пять, а то и тридцать.
— Мне только двадцать шесть, Эвелин.
— Ах, да, верно, — небрежно заметила Эвелин. — Но какое теперь все это имеет значение?
Флоренс уселась в кресло напротив сестры.
— Ты так думаешь?
— А как же иначе? Этот человек… Гордон Рэмфорд… возможно, уже мертв.
— А может быть, и нет.
— Может быть, — неохотно признала Эвелин. — Но что ты собираешься делать? Заявиться в его дом и обнародовать тайну, которую он скрывал все эти годы?
— Но он мой отец.
— Так ли это?
— Конечно так, — недоуменно взглянула на сестру Флоренс. — Зачем тогда ему были нужны все эти хлопоты…
— Да нет, я не сомневаюсь в том, что он был уверен в своем отцовстве, — отмахнулась Эвелин. — Но твою мать вряд ли можно было назвать образцом добродетели, не так ли? Я имею в виду… — губы ее скривились, и Флоренс прекрасно понимала, о чем она думает. — Связаться с женатым человеком! Откуда ты знаешь, не лгала ли она насчет твоего происхождения, надеясь таким образом поправить свои дела?
— Однако, если бы не ее гибель, Гордон Рэмфорд так и не узнал бы, что у него есть дочь, — сердито возразила Флоренс. — Бога ради, Эвелин, что ты выдумываешь?
— Но ты же ничего о ней не знаешь. Она могла быть… какой угодно.
Флоренс вскочила на ноги.
— Думаю, что тебе лучше уйти.
— Послушай, Флоренс, не разыгрывай мелодрамы, — сказала Эвелин и тоже встала. — Ладно, может быть, я не слишком хорошо отозвалась о ней, но ты должна понимать, что это ничего не значит. Ты же меня знаешь.
— Да, знаю. — Флоренс, действительно прекрасно знающая Эвелин, взяла из рук сестры пачку писем. — Что ж, не думаю, чтобы они были тебе нужны, — сказала она, отходя в сторону и освобождая Эвелин дорогу к двери. — Да, возьми ключи, — добавила Флоренс, взяв их со стола. — Но прежде попроси Джералда или еще кого-нибудь убрать остальной хлам. Мне это не под силу.
— Флоренс…
Эвелин еще раз попыталась успокоить сестру, но с Флоренс на сегодня было достаточно.
— Я тебе позвоню, — сказала она, чувствуя себя виноватой в том, что уезжает, не оставив Эвелин нового адреса. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Взяв ключи, Эвелин удалилась, и после ее ухода Флоренс вновь разразилась слезами. Что с ней такое творится, черт побери! Нет, чем скорее она покинет город, тем лучше.
Едва она успела умыться, как заявилась Джудит. Войдя в квартиру, подруга бросила на нее обеспокоенный взгляд.
— В чем дело?
— Лучше не спрашивай, — тяжело вздохнула Флоренс.
— Норман Таклтон, — догадалась Джудит, снимая жакет. — Послушай, Фло, пора бы тебе вести себя разумно.
— Я и вела.
— Неужели? — Джудит коснулась пальцем ее шеи. — А это что такое? Комариный укус?
Флоренс прикрыла ладонью отметину, оставленную зубами Нормана.
— Меня расстроил вовсе не Норман, — запротестовала Флоренс. — Если тебе так уж хочется знать, это была Эвелин.
— Вот как? — Широко раскинув руки, подруга плюхнулась на софу. — И что же она придумала на этот раз?
— Сегодня я нашла на чердаке кое-какие старые письма, — помедлив, ответила Флоренс.
— И что же тут особенного? — Джудит скорчила гримасу. — Что же еще можно найти на чердаке? Старые бумаги, старые письма и вообще всякий хлам.
— Письма были от моего отца.
— Ну и что?
— От моего настоящего отца!
Джудит нахмурилась.
— Твоего настоящего отца? — Она покачала головой. — А я думала, что ты не знаешь, кем был твой настоящий отец.
— Я и не знала. До сегодняшнего дня, — сообщила Флоренс. — Он оказался братом моего приемного отца.
— Ты не шутишь? — Голубые глаза Джудит широко раскрылись от удивления. — И тебе ничего не говорили?
— Они не говорили об этом никому, — с горечью ответила Флоренс. — Мой отец… я имею в виду приемного отца… поставил это одним из условий.
Джудит по-прежнему сомневалась.
— А я и понятия не имела, что у твоего отца есть брат.
— Я тоже.
— А как насчет твоей родной матери?..
— Она действительно умерла, — грустно сообщила Флоренс. — Именно после ее смерти и обнаружилось, что она указала на Гордона Рэмфорда как на моего отца.
— Гордон Рэмфорд?
— Это его имя.
— И где же он теперь?
— Точно не знаю. В период написания писем он жил по адресу Пейнтон-Хаус, Блумзбелл. Это на юго-западе.
— На юго-западе?
— Да, — кивнула Флоренс, — оказывается, я родилась вовсе не здесь, а там.
— Просто не верится! — воскликнула пораженная Джудит.
— Разумеется, все остальные сведения о моем… удочерении соответствовали действительности. В момент моего рождения мать действительно была не замужем, а ее знакомство с отцом длилось совсем недолго.
Неожиданно на глаза Флоренс вновь навернулись слезы, но, когда она направилась на кухню, Джудит поднялась и последовала за ней.
— Послушай, — сказала она, обнимая подругу за плечи. — Зачем же плакать. По крайней мере, теперь ты знаешь, кто ты такая.
— А так ли это?
— Разумеется. — Джудит замолчала, явно подыскивая подходящие слова. — Неужели Эвелин знала об этом?
— Вряд ли, — отстранившись от подруги, Флоренс достала из коробки бумажную салфетку и высморкалась. — Она казалась столь же потрясенной, как и я.
— Тогда в чем же дело?..
— Да так, ничего особенного, — устало ответила Флоренс. — Она предположила, что, может быть, Гордон Рэмфорд вовсе не мой отец. Что моя мать просто воспользовалась его именем…
— Зачем ей это было нужно?
— Вот и я говорю, — сердито сказала она. — Ведь если бы она не погибла, то он никогда не узнал бы правды.
— Конечно! — Джудит фыркнула. — Ради Бога, не позволяй ей расстраивать себя. Сколько раз тебе говорить, она просто ревнивая корова.
