— Не будем притворяться, что ничего не произошло. Предпочитаю сказать откровенно, несколько минут назад мне очень хотелось заняться с вами любовью.
Меню выскользнуло из пальцев Крис. Пару секунд она смотрела на собеседника, словно видела его впервые. Заняться любовью! Эти слова вдруг необыкновенно взволновали ее. На нее разом нахлынули все переживания прошедшей недели, и в голове стала формироваться идея настолько невероятная, что Крис сама была ошарашена собственным решением.
— Так что же все-таки случилось?
Чтобы скрыть смущение, Крис схватила свой бокал, залпом опрокинула его содержимое и выпалила:
— Вы женаты, Гарольд? Помолвлены? Или, может быть, с кем-нибудь живете?
— Нет, нет и нет. А вы?
Крис почти не слышала его ответа. И вопрос пропустила мимо ушей. Нет, это совершенно безумная мысль. Полный бред. И как только такое могло прийти ей в голову?
— Вино просто великолепное, правда? — запинаясь, пробормотала она. — Чуть-чуть терпкое, и такой прекрасный рубиновый цвет.
Гарольд наклонился вперед, пытаясь поймать ее взгляд.
— Почему вас интересует мое семейное положение?
— Просто спросила, — слабым голосом отозвалась она, — вот и все.
— Вы совершенно не умеете лгать. И вам это не идет.
— Мама запирала меня в шкаф, когда я врала, — наверное, поэтому. Вы правы, у меня появилась одна мысль. Но это совершенно безумная идея, и я хочу забыть об этом — ну, пожалуйста. Давайте говорить о чем угодно, только не об этом. Может, я даже съем десерт. Ужасно люблю лимонный пирог.
Трогательный образ девочки с каштановыми волосами, запертой в полной темноте, не разжалобил Гарольда, напротив, попытка Крис сменить тему заставила его сильнее настаивать.
— Расскажите, какая у вас возникла мысль. Это ведь как-то связано со мной, не так ли?
— О да, — сердито отозвалась Крис, — связано напрямую.
— Тогда вы просто обязаны сказать мне, в чем дело.
— Я ничего не обязана, — заупрямилась она. — И вообще не скажу, и все тут.
— Сейчас еще только половина одиннадцатого. Я могу и подождать. Могу даже заказать еще бутылку вина. — Гарольд обезоруживающе улыбнулся. — Мне доставит удовольствие вынести вас отсюда на руках.
С него станется, подумала Крис. И, пожалуй, лучше сказать, иначе ничего не сдвинется с места. С ощущением, что ступает на очень шаткий мостик над страшно глубокой пропастью, Крис произнесла:
— Ну, так и быть, скажу.
Крис протянула бокал, чтобы Гарольд наполнил его. Свеча на столике мягко освещала ее лицо.
— Я хочу ребенка, — услышала она собственный голос, доносившийся словно издалека. — Хочу, чтобы вы стали его отцом. Но я не хочу выходить за вас замуж, жить с вами и вообще не хочу вас больше видеть после того, как забеременею.
На мгновение воцарилось молчание, такое тяжелое, что Крис пожалела о том, что не смогла сдержать язык за зубами. Потом Гарольд произнес единственное слово — как отрубил:
— Нет!
В его голосе прозвучало неприкрытое страдание, и Крис увидела, как вино плеснуло через край бокала.
Пятно на скатерти было похоже на кровь. Вздрогнув, она подняла глаза. На лицо Гарольда легли страдальческие складки, в глазах застыло выражение человека, прошедшего через ад. У Крис возникло такое чувство, словно она грубой рукой сорвала повязку с еще незажившей раны. Но ведь она понятия ни о чем не имела, по его виду ничего не скажешь!
Потрясенная, она прошептала:
— Ради Бога, простите, Гарольд.
Усилием воли он взял себя в руки. Промокнув салфеткой пятно на скатерти, Гарольд произнес нарочито ровным голосом:
— Вы застали меня врасплох, только и всего.
— Только и всего? Неправда! Вы, конечно, не обязаны докладывать мне, в чем дело, но хотя бы не притворяйтесь. Я же не слепая и не глухая.
Смерив ее тяжелым взглядом, Гарольд процедил:
— Не лезьте не в свое дело.
— Готова поспорить, — огрызнулась Крис, — что вас не так уж часто удается застать врасплох, Гарольд Фарбер. Особенно женщинам.
Страдание на лице Гарольда сменилось гневом:
— Но вы очень ловко расставляете сети — по крайней мере, я в них попался.
— И грубить тоже незачем.
— А что мне еще остается делать?
— Я же сказала, это была дурацкая идея!
— Дурацкая — не то слово. Напрасно рассчитываете: мой ответ — действительно «нет».
На щеках ее вспыхнули красные пятна, но она сдержалась.
— Что ж, нет, так нет. И давайте забудем об этом. Не хотите заказать шоколадный крем? Тогда бы я тоже попробовала.
Но Гарольд слишком разозлился, чтобы сразу успокоиться.
— Ничего себе! Сначала вы взрываете бомбу, а потом мирно обсуждаете со мной десерт?
— Вы мне уже ответили, так что больше обсуждать нечего!
— Это вы так считаете.
Крис разбередила старую рану, но Гарольда уже обуревали другие эмоции, которые ему, мягко говоря, не нравились.
— Если вы не хотите потом иметь со мной дело, какая разница — женат я или холост?
Крис задела его самолюбие. Она готова была хладнокровно выбросить его из жизни, словно его и не было. Гарольд почувствовал, что уязвлен, и даже очень.
Слегка удивленная его вопросом — ведь ответ был совершенно очевиден, Крис пожала плечами:
— Но ведь это аморально. Я имею в виду — изменять жене с другой женщиной.
— А родить ребенка без отца — не аморально?
Тут Крис тоже начала злиться:
— По-моему, я ясно дала понять — я не хочу больше говорить об этом.
— Нет уж, мы будем об этом говорить, хотите вы того или нет. — Гарольд стукнул ладонью по столу. — Скольких мужчин вы об этом уже просили?
— Ни одного!
Как ни странно, он ей сразу поверил.
— Тогда почему я? Почему вы не попросили своего партнера по теннису? Вы ведь должны его знать гораздо лучше, чем меня.
— Боб? — Крис нахмурилась. — Откуда вы знаете про Боба?
— У меня гостевой пропуск в тот же клуб, куда ходите вы.
Крис это совсем не понравилось. Она призвала на помощь улыбку и посмотрела на него сквозь ресницы.
— Ну, мне не очень удобно просить об этом Боба. Вдруг его девушка станет возражать.
— О! — только и смог выговорить он.
За последние пять минут Крис ошарашила его дважды. Может, эта женщина — как раз то, что ему нужно? И ведь она права — уже давным-давно он не позволял женщинам выбить себя из колеи.
