Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
– Ну, поцелуй меня один разочек, – жалобно хнычет моя бессовестная шлюшка.
– Мнемозинка, я ведь очень устал, у меня ведь был очень тяжелый напряженный день, сотни переговоров, кучи контрактов, о, только не это, Мнемозинка, – в испуге шепчу я и кубарем скатываюсь с постели.
– Сволочь! – кричит Мнемозинка. – У тебя член стоит, а ты ничего не можешь!
Видно надо ее хоть разок поцеловать, хотя это очень неприятно и заразно, а то она до утра не успокоится!
– Ну, ладно, Мнемозиночка, ну, иди ко мне, золотце мое, я тебя поцелую, – шепчу я, все больше потея и волнуясь. О, Боже, опять эти проклятые микробы! Черт! Она снова запускает свой препротивный язык в мой ротик.
– Ну, Мнемозинка, ну, так же нельзя! Ты же знаешь, что у меня хронический насморк и от этого можно задохнуться! – сержусь я, уже отталкивая ее от себя ножкой, – все-таки надо соблюдать хоть какую-то санитарию! Это и в книгах прописано!
– Сволочь! Ну, неужели я не достойна быть женщиной, – плачет Мнемозинка.
– Ты достойна, ты очень достойна, но зачем нам так торопиться?! Надо сначала привыкнуть друг к дружке, наполниться духовным содержанием, – стараюсь утешить ее я, поспешно брызгая в ротик антимикробный аэрозоль Кацунюка, который я недавно получил от него по почте.
– Наполниться духовным содержанием?! – усмехнулась Мнемозинка.
– Да, сначала надо наполниться духовным содержанием, – обрадовался я, думая, что она уже стала соглашаться со мной, – умница, хочешь я тебя еще разок поцелую! Только потом обязательно сбегаю зубы почищу и прополощу рот настойкой перца!
– Ну, и дурак же, ты, Сепов! – нервно смеется Мнемозинка. – Я даже и не подозревала, что ты можешь быть таким дураком! Таким идиотом! Такой чуркой неотесанной!
– Самое главное сохранять спокойствие, – говорю себе я, и бегу чистить зубы и полоскать рот настойкой перца, потом ложусь в кровать и пытаюсь закрыть глаза, и уснуть, но у меня ничего не получается, неудовлетворенная Мнемозинка продолжает меня оскорблять уже самыми неприличными выражениями.
– Мнемозинка, деточка, мне завтра рано идти на работку, – вздыхаю я, – ну, постарайся успокоиться и уснуть! Эта игра на нервишках нас с тобой ни к чему хорошему не приведет. Завтра мы можем встать злыми и невыспавшимися! К тому же от недосыпа у многих людей случаются всякие нехорошие болезни, нервно-психические рассройства, наконец, и если ты меня очень любишь, то постарайся, как можно скорее, успокоиться, ну, а если захочешь покрепче соснуть, прими-ка тогда димедрольчика, у меня целая упаковка есть!
– С тобой успокоишься, хрен моржовый! – огрызается Мнемозинка, и кидает в меня подушку.
– А хочешь, мы через неделю слетаем на Кипр? – предлагаю я.
– На Кипр? – тихо переспрашивает меня быстро успокоившаяся Мнемозинка.
– Да, на Кипр, – я слегка дотрагиваюсь до ее вздрагивающего тельца, и опять провожу ладошкой в резиновой перчатке по волосикам, – там такое прекрасное море, такие пальмочки, такие отличные теннисные корты, великолепная рыбалочка!
– Я бы, конечно, не отказалась, – всхлипнула Мнемозинка, – только пообещай мне, что на Кипре ты, наконец, сделаешь меня женщиной!
– Обещаю! Честное наиблагороднейшее слово! – соврал я, желая поскорее соснуть.
– Ну, хорошо, я тебе уже верю, – чуть еле слышно шепчет Мнемозинка, и тут же засыпает, сгорбившись на постельке маленьким беззащитным калачиком..
– Ну, наконец-то, – облегченно вздыхаю я, и опять бегу принимать душ и дезинфицироваться, и только потом уже давлю хрюшку.
Почти сразу же мне снится такой сон, будто иду я в яркий солнечный день по многолюдной морской набережной к пляжу с необычайно большой коляской, и вроде как укачиваю в ней какого-то ребетенка, как вдруг из коляски-то высовывается растрепанная голова Мнемозинки, и начинает на весь пляж орать: «Ты же обещал меня трахнуть! Скотина! Ну, Трахни меня! Трахни!»
Я изо всех сил пытаюсь сунуть в ротик Мнемозинке соску с молочной бутылочкой, да куда там, у меня совсем ничего не получается, а она все громче и громче орет, а к нам уже бегут со всех сторон люди. Скоро вокруг нас собирается такая огромнейшая толпа, и все на нас смотрят, и так бесстыдно, нахально смотрят, аж жуть какая-то!
– Вы, что, не видели молодоженов, – обиженно оглядываюсь я по сторонам.
– Да, трахните вы ее, трахните, а то она никак не успокоится, – кричат на меня все остальные людишки, – или вы в упор ее видеть не желаете?!
– А если я не хочу?! А если мне это не нравится?! – возмущаюсь я.
– Не лишайте ребенка удовольствия! Неужели вам ее нисколечко не жалко?! – кричит на меня истошно какая-то толстая баба, и тянет меня за шиворот головой в коляску к Мнемозинке.
– Помогите! Караул! Убивают! – кричу я, и весь в поту, просыпаюсь.
– Что с тобой?! – смотрит на меня удивленная Мнемозинка.
– Да, соснилось что-то, и сам никак не пойму, что за ерунда такая, – говорю я, и вижу уже солнышко в окошечко улыбается, ну, значит, утро и пора на работку, то есть к себе на фирмочку. Мнемозинка уже в который раз меня спрашивает, чем же, в самом деле, занимается моя фирмочка, но я упрямо молчу.
Говорить о том, что я занимаюсь выпуском унитазов и сливных бачков, мне почему-то не очень-то и хочется. Все-таки ареол богатого молодого красавчика, увы, никак не вяжется с изготовлением сральных принадлежностей. К тому же она совсем загибается без секса! У нее это вроде как ломка у наркомана, то был секс в неограниченном количестве, и с любым более, менее подходящим мужичком, а то вообще никакого секса, одни лишь невинные поцелуи, да еще с таким чистым красавцем, как я, который никогда не позабывает дезинфицировать свою ротовую полость, и до, и после поцелуев!
Я гляжу с удовольствием на себя в зеркало и медленно причесываюсь, а потом французским лаком закрепляю элегантный изгиб своего чуба, чуть приподнятого над моими кустистыми бровями. Потом душусь «Кристианом Диором», отчего Мнемозинка хохочет, как ненормальная.
– Ну что, петух гамбургский, надушился как баба, а мне так и не скажешь, чем занимается твоя фирмочка?! – издевательским тоном шепчет Мнемозинка.
– Ах, Мнемозинка, да я же не имею никакого права разглашать государственную тайну, – шепчу я, и серебряными щипчиками ловко выдираю у себя из правой ноздри уже два наросших волосика, надо же, как я зарос! Так недолго у себя и джунгли в носу вырастить! Все-таки за всем телом требуется глаз да глаз, за любой его частичкой!
– Господи, ты, что, всегда так много времени проводишь у зеркала?! – удивляется Мнемозинка, – ведь ты же не женщина, Герман!
– Ах, птенчик, за красотой обязательно все нормальные люди следят, – улыбаюсь я и уверенным движением выдираю еще один волосок из левой ноздри.
– Что же я, по-твоему, ненормальная?! Я женщина, и за собою как ты следить не собираюсь, – возмущается еще громче Мнемозинка, – потому что мне очень дорого свое время! А ты вот тратишь, и сказать стыдно, на какую хрень!
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
