Капитан Семен Меерович Ногинский рассказывает:
— О том, что началась война, я узнал, находясь на вахте: был тогда старшим водолазом в МосгорОСВОДе — то есть городском отделении Общества спасения на водах… Конечно, все мы — водолазы, матросы, мотористы — просились на фронт. Но нас направили в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения войск НКВД. Здесь пришлось не только учиться подрывному делу, стрелять, бросать финский нож, но и выполнять оперативные задания. Несли службу в Москве, вылавливали диверсантов. Мы также заложили тол в подвалы ГУМа и здания Совета Министров, подготовили их к взрыву. Если бы немец вошел в город, мы должны были оборонять Кремль с наружной стороны…
7 ноября нас подняли в четыре часа ночи и сообщили, что идем на Красную площадь. Погода была ненастная, шел снег. Но когда начался парад, то и снег, кажется, приутих, и светлее стало…
Сразу с парада нас на машинах отправили за Клин, где пришлось минировать и взрывать дороги. Вскоре я был ранен легко, а потом, в 1943-м, тяжело — тогда я уже служил в органах и выполнял особое задание…
Полковник Виктор Петрович Иванов, в 1941 году — лейтенант, командир взвода 1-го Московского артиллерийского училища имени Красина, вспоминал:
— 11 июля 1941 года я окончил 3-е Ленинградское артиллерийское училище и в числе сорока его выпускников был направлен в 1-е Московское артиллерийское училище. Мы должны были готовить командиров подразделений «катюш», но так как сами ничего этого не знали, то сначала выучили нас. Техника была совершенно секретная, поэтому мы без записей, под охраной, изучали материальную часть БМ-13, правила стрельбы — а потом передавали эти знания курсантам. Курсантов приходилось переучивать: они начинали учебу как артиллеристы-ствольники.
29 октября начальник училища сообщил командирам, что по приказу Военного совета Московской зоны обороны мы будем готовиться к прохождению торжественным маршем перед москвичами у Крымского моста… Учеба совмещалась с усиленной строевой подготовкой — до четырех-пяти часов в день. Командиров вооружили шашками. Я раньше такого оружия и в руки-то никогда не брал, но командир нашей 1-й батареи был кавалерист, он учил, как с шашкой обращаться.
7 ноября нас подняли в четыре утра, после завтрака училище построили при развернутом Боевом Знамени, и только тогда полковник Бажанов сказал, что мы идем на парад на Красную площадь и что мы будем этот парад открывать. По традиции — кстати, еще дореволюционной, — парад всегда открывали военно-учебные заведения, а тогда в Москве, кроме нашего училища, никаких других военных училищ уже не было.
На площадь мы пришли примерно без четверти восемь. Когда зажгли прожектора, на Мавзолее появился Верховный Главнокомандующий — Иосиф Виссарионович Сталин. Он был в шинели и шапке-ушанке, мне это было хорошо видно. Известные кадры, когда потом показывали его речь и он был в фуражке, сняты были позже, а на площади Сталина никто тогда не снимал…
Во время войны я четырежды подавал рапорт с просьбой направить меня на фронт, но меня не отпускали до октября 1944-го… Затем я был определен начальником штаба дивизиона 17-й гвардейской минометной бригады на 1-й Прибалтийский фронт, но под конец войны меня опять затребовали в училище. Так что на Параде Победы на Красной площади 24 июня 1945 года я был в училищном строю — капитаном и кавалером ордена Отечественной войны 1-й степени.
Александр БОНДАРЕНКО. ЗАБЛУДИВШИЕСЯ… KB
Об этом случае, произошедшем на параде 7 ноября 1941 года, мне рассказал генерал-майор в отставке Николай Андреевич Колосов, с которым мы дружили, несмотря на немалую разницу в возрасте.
Впоследствии — первый директор Музея-панорамы «Бородинская битва», Николай Андреевич во время Великой Отечественной войны был комиссаром Управления формирования и укомплектования бронетанковых войск РККА, затем возглавлял политотдел танкового корпуса… 7 ноября 1941 года он был комиссаром танковой группы парада. Командовал этой группой заместитель начальника Главного автобронетанкового управления Герой Советского Союза генерал-лейтенант В.А. Мишулин.
Итак, вот что рассказывал Николай Андреевич Колосов:
— Главным ядром участвовавших в параде танковых сил была 31-я бригада полковника Андрея Григорьевича Кравченко, впоследствии — дважды Героя Советского Союза, командарма 6-й танковой армии, генерал-полковника танковых войск. В этой бригаде было порядка полусотни тридцатьчетверок. На парад также был выведен батальон — десять боевых машин — тяжелых танков KB, то есть «Климент Ворошилов». Дивизия НКВД имени Дзержинского представила батальон «бэтушек» — танков БТ, которые шли, в общем-то, для количества и, насколько мне помнится, на фронт потом отправлены не были. Еще было некоторое число легких танков Т-60, а всего набиралось порядка двухсот единиц бронетехники…
Управление танковой группой парада было организовано следующим образом: штаб находился в помещении Моссовета; выпускающая группа, в которой довелось быть и мне, — возле Исторического музея. Напротив, с другой стороны площади, у храма Василия Блаженного, были сосредоточены эвакосредства — тягачи, ремонтные «летучки». Там, у собора, находилась и группа, как бы принимающая танки. Это было самое ответственное подразделение.
Не буду пересказывать весь ход парада — это все описано не один раз… В конце концов настал и наш черед. Зарокотали двигатели, по брусчатке загромыхали траки. С волнением смотрели мы на прохождение боевых машин, понимая, что вскоре они станут серьезным подспорьем для защитников столицы.
Марш танков и, соответственно, парад заключали тяжелые KB, которые шли повзводно — по две машины в ряд… Вот уже и последний взвод миновал Мавзолей. Мы спокойно вздохнули — все прошло должным образом. Но лишь только мы собрались покинуть свой пост, как увидали, что со стороны храма в нашу сторону движутся… два KB! Остановить идущую по-боевому, то есть с закрытыми люками, бронированную машину — дело непростое. Тем более в условиях, когда снегопад до минимума ограничил и без того очень небольшие секторы обзора механика-водителя и командира. Все же совместными усилиями мы смогли задержать этот взвод почти против самой гостиницы «Москва».
Что же произошло?
Как я сказал, танки в конце площади встречала группа приема. Конечно, к концу парада все изрядно намерзлись и промокли на такой погоде. Когда показались последние боевые машины, то один из офицеров группы не придумал ничего лучше, как поторопить последние экипажи, чтобы скорее освобождали площадь. В руке у него, как положено, были два флажка, белый и красный, и он махнул ими по ходу движения — мол, ребята, поторапливайтесь!
Ребята опытные все бы так и поняли, но командиром взвода был лейтенант, который только что окончил училище. Он принял команду буквально — как учили. А «по науке» сигнал двумя сложенными флажками означал «все кругом». Хотя лейтенант и удивился, но по молодости решил: раз командуют, значит так и надо, и продублировал команду экипажу второго танка…
К счастью, высокие лица, находившиеся на трибуне Мавзолея, уже успели ее покинуть, а все остальные гости парада очевидно решили, что так все и должно быть… Происшествие осталось без последствий.
