23 апреля (3 мая) эскадра Мингса с триумфом вернулась в Кагуэй. Вся добыча была оценена примерно в 500 тысяч пиастров, или 200–300 тысяч фунтов стерлингов. Губернатор Дойли, однако, был крайне недоволен тем, что Мингс и его офицеры, ссылаясь на обычай войны, разрешили своим матросам взломать трюм голландского приза и забрать серебро стоимостью 12 тысяч фунтов. Эти данные подтверждает и генеральный управляющий Корнелиус Барроу. В одном из писем он отмечал, что в Кумане и Коро была взята добыча на 200 тысяч фунтов стерлингов; что, по словам Мингса, он привез в Кагуэй 50 тысяч фунтов стерлингов в монете, «не считая колец, слитков и драгоценных камней»; что моряки вскрыли трюм одного из призов и «силой забрали десять или пятнадцать тысяч фунтов».
Бревертон уверен, что Морган принимал участие в описанной выше экспедиции Мингса в Южную Америку. Он пишет: «Записи показывают, что Морган участвовал по крайней мере в двух успешных нападениях на Коро (в лагуне Маракайбо, Венесуэла), Пуэрто-Кабельо и Куману под предводительством сэра Кристофера Мингса». При этом в сноске, относящейся к цитируемому фрагменту, исследователь «забыл» указать, какие именно документальные записи позволили ему сделать столь категорический вывод. Впрочем, в следующей главе, вернувшись к данному сюжету, Бревертон высказался более осторожно: «Морган, вероятно, находился с ним [Мингсом], командуя одним из кораблей».
Гораздо правдоподобнее было бы предположение, что Морган мог участвовать в этой экспедиции в качестве рядового бойца.
В конце весны за неподчинение приказам и утаивание части добычи губернатор Ямайки отстранил «творившего чудеса» Мингса от командования эскадрой и в начале июня 1659 года отправил его на «Мэрстон-Муре» в Англию. Когда капитан прибыл на родину, он выдвинул контробвинения против Дойли, Барроу и вице-адмирала Гудзона, заявив, что они присвоили себе больше призовых денег, чем им полагалось по штату. В июне 1660 года, после реставрации монархии в Англии, все обвинения с Мингса были сняты, а в конце того же года он смог вернуться на службу — теперь уже в королевский флот.
Выше мы уже упоминали, что вместе с Мингсом в набегах на испанские суда и поселения участвовали флибустьеры, свившие «осиное гнездо» в Пойнт-Кагуэе вскоре после английского завоевания Ямайки. Свои грабительские действия они прикрывали каперскими свидетельствами, которые получали от британской колониальной администрации.
Специальные призовые суды были учреждены на Ямайке полковником Дойли в 1657 году. Рассмотрение дел по призам, захваченным флибустьерами, было простым и быстрым. Когда очередной приз приводили в гавань, он переходил под контроль призового офицера. Затем комиссионеры, назначенные Дойли, собирали свидетельские показания. Когда судно объявлялось законным призом, его тут же продавали с торгов.
Необходимость поддержки флибустьеров ямайской администрацией диктовалась не только соображениями материальной выгоды, но и тем, что количество военных кораблей на Ямайке с каждым годом неуклонно сокращалось. Если в 1656 году их насчитывалось восемь, то в 1658-м — семь, в 1659-м — шесть, а к 1660 году — только два, да и те из-за нехватки провизии вскоре были отправлены домой. В следующие восемь лет к ямайским гаваням не было приписано ни одного военного корабля, из-за чего охраной острова по сути занимались лишь частные боевые суда (private men of war) пиратов и корсаров.
В британских архивах хранится список пиратских вожаков, которым ямайские власти в 1659–1660 годах позволили выйти на промысел в море. В этом списке упомянуты капитаны Морис Уильямс, Жакде Сенн, Томас Грэгг, Льюис Элфорд, Ричард Гай, Уильям Джеймс, Эдварт Мансфелт, Филипп Бекель, Ян Петерсен, Бонидель, Лейке (видимо, Жак Лепен), Аллен и Уэйд. В действительности, однако, базу на Ямайке в те годы использовали и другие флибустьерские капитаны, в том числе Принс, Сирл и Моррис. Последний считался близким другом Моргана и в дальнейшем будет участвовать во всех его экспедициях.
Итак, к концу 50-х годов XVII века Ямайка приобрела славу крупнейшего убежища флибустьеров, которые с разрешения английской колониальной администрации превратились в легальных корсаров — приватиров. Однако пользоваться их услугами — по крайней мере теоретически — можно было лишь во время войны. Между тем после реставрации монархии в Англии (май 1660 года) король Карл II Стюарт направил испанскому послу предложение заключить перемирие в Европе и Америке и восстановить торговые отношения между двумя королевствами. Английский дипломатический агент в Мадриде сэр Генри Беннет сделал аналогичное предложение испанскому королю. 15 (25) июня все английские каперские свидетельства, выданные для действий против подданных испанской короны, были отменены.
В Мадриде о прекращении войны с Англией объявили в сентябре 1660 года. Но поскольку новости о европейских делах доходили до вест-индских колоний с большим опозданием, Эдвард Дойли продолжал санкционировать походы против испанцев до февраля 1661 года. Можно себе представить огорчение ямайского губернатора, когда 4 (14) февраля указанного года он получил от испанского губернатора Сантьяго-де-Кубы письмо с сообщением Беннета о прекращении войны между Англией и Испанией. Заключение мира неизбежно вело к отмене английских каперских поручений против испанцев, а без этих поручений флибустьеры могли покинуть Ямайку и уйти «под крылышко» к французскому губернатору на Тортугу. Тем не менее на следующий день Дойли вынужден был объявить в Пойнт-Кагуэе о прекращении антииспанских акций.
Но еще до того, как новые королевские инструкции достигли Ямайки, Дойли и созванный им в марте военный совет пришли к выводу, что прокламация о мире «не касается территорий за демаркационной линией (то есть южнее тропика Рака. — В. Г.) и вряд ли его возобновление возможно». Поэтому они «решили оставить все, как было, столкнувшись уже после объявления о прекращении войны с достаточно сильным возмущением жителей, которые живут лишь с добычи и грабежей, и никакой закон или суровый судья не в состоянии удержать их в повиновении».
Ранее мы уже отмечали, что основным местом базирования флибустьеров на Ямайке был Кагуэй. Первое упоминание о нем сделал генерал-лейтенант Уильям Брейн в июле 1657 года: «Здесь, на косе этой гавани, положено прекрасное начало городу, который желательно построить при малых затратах… Я рассчитываю на то, что здесь будут находиться все наши склады и торговля, каковые вскоре сделают его процветающим местом».
Генри Моргану довелось стать свидетелем быстрого роста Кагуэя. К августу 1658 года в селении уже имелось три ряда частных зданий. В стороне от них находились форт Кромвель, дом главнокомандующего, государственный склад и кузня. Однако Кагуэй не был защищен с восточной стороны, поэтому, стремясь восполнить этот пробел, майор Ричард Стивене начал «строить форт на восточной оконечности Пойнт-Кагуэя». Форт Стивенса представлял собой сплошную линию частокола, пересекавшую косу Палисадос с севера на юг.
Когда в августе 1660 года в Пойнт-Кагуэй пришли известия о реставрации монархии и возведении на трон Карла II (по-английски — Чарлза II), полковник Дойли переименовал форт Кромвель в форт Чарлз.
В июне 1659 года бывший испанский вице-губернатор Ямайки дон Франсиско де Лейва Исаси представил отчет Совету по делам Индий о состоянии дел на захваченном англичанами острове. Он, в частности, отметил, что в порту Кагуэя «обычно находятся семь или восемь фрегатов с пятнадцатью, тридцатью и сорока пушками, с солдатами и офицерами, с которыми они ходят вдоль побережья этого острова и возле Кубы, грабя все, что повстречают… Кроме того, многие корабли французских и английских пиратов входят и выходят из названного порта, доставляя товары и увозя продукты этого острова. Как хозяева этих морей, они бросают якорь, берут воду и запасаются говядиной и дровами в любых незащищенных [испанских] портах…».
