Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Давайте познакомимся с ним поближе.
Первое упоминание Владимира Псковского в летописях относится к 1180 году, когда, умирая, отец князя Мстислав Храбрый (он же, как вы уже, наверное, сообразили, отец и Мстислава Удатного) поручил молодого княжича своему верному воеводе Борису Захарычу. Вот что доносит до нас древний текст: «Се приказываю детя свое Володимера Борисови Захарьичю и с сим даю брату Рюрикови и Давыдови с волостью на руце, а что обо мне Бог промыслит. И тако приказав дети свои братье своей, умер». Видимо, Владимир к этому моменту был еще весьма мал и несамостоятелен. Именно поэтому верховодит в это время опытный воевода, имя наставника постоянно упоминается рядом с именем малолетнего князя как напоминание о том, на ком же все-таки лежит бремя истинной власти. В крещении сын Мстислава, возможно, имел имя Флор или Лавр, но и об этом с точностью мы судить не можем, ибо в истории он так и остался известен под именем Владимира. Князья хоть и крестились, но в обиходе и летописании использовались иные, более привычные имена.
С раннего детства князь готовится к жизни воина, а не кабинетного деятеля. Ибо что еще остается младшему сыну – только меч да седло. Совсем скоро Владимир получает боевое крещение, участвуя со своей дружиной, которой будет командовать Борис Захарыч, в битве с превосходящими силами Игоря Святославича и половцев. Сражаться князь будет на стороне своего дяди Рюрика, а вот его противником будет тот самый легендарный Новгород-Северский князь, герой «Слова о полку Игореве». Раньше Игорь сам с половцами рубился в степи, а теперь с ними на Русь пришел. Такие вот бывают коллизии.
Затем свое ратное мастерство Владимир оттачивает в пограничной борьбе со степняками. Гонял их, как Красная Армия басмачей по Туркестану, защищая и охраняя покой и мирный сон гражданского населения.
Следующее упоминание о князе относится уже к 1208 году. С этого момента он все чаще попадает в поле зрения летописцев.
В 1208 г. Владимир Мстиславич занимает торопецкий стол, видимо, сменив на этом посту старшего брата, а затем становится князем Псковским. Случилось это при следующих обстоятельствах. Изгнанные Всеволодом Большое Гнездо из Новгорода противники «Суздальской партии» бежали в Псков и стали агитировать горожан выбрать себе собственного князя в противовес «охочим до власти» владимирцам. Активные наущения не прошли даром, и Владимир был приглашен на княжение в Псков.
Так судьба надолго связала князя и город.
С первых же дней правления он проявляет себя умелым воином, заставив врагов уважать и бояться нового псковского князя. А это как раз то, что нужно городу, стоящему на границе Руси. Разбойные литовские племена– это не русские князья, с ними не договоришься; всегда готовые к нападению, они признают только силу. Цель пока литовцы преследуют вполне банальную – грабеж и этим очень напоминают половцев, с которыми Владимир был уже хорошо знаком.
Доспехи русского дружинника. XIII–XIV век. Фото М. Елисеева
В 1208 году Владимир Мстиславич участвовал в отражении литовского набега на Новгород. Как гласит летопись: «Новгородьци угонивъше Литву в Ходыницих, избиша с князьмь Володимиромь и с посадникомь Твердиславомь». То есть литовцы были наголову разбиты, а командовал операцией именно Псковский князь. И в дальнейшем Владимир командовал псковичами и новгородцами в сражениях против литовцев, а затем по поручению старшего брата Мстислава Удатного защищал Великие Луки. С того времени и этот город считал его своим князем, но и Псков при этом Владимир за собой сохранил. Что же касается Торопца, то его передали для княжения третьему брату Давыду Мстиславичу.
Крепко обосновавшись в Пскове, князь теперь обратил внимание на своих «соседей»-меченосцев, ведущих в Прибалтике не менее активный образ жизни. Главное, что у русских и немцев был практически один и тот же противник. И те и другие отчаянно сражались с племенами ливов, которые периодически досаждали своим соседям разбойничьими набегами.
Что же касается контактов Владимира Мстиславича с меченосцами, то они были достаточно тесны и многогранны.
Псковский князь прекрасно владел ситуацией, и все изменения, что происходили в Прибалтике с приходом туда крестоносцев, он не мог не замечать. Печатью тупости он помечен не был. Видел, как растет агрессивность воинства Христова, усиливается их напор и натиск на Восток. Никакого антагонизма он к рыцарям пока испытывать не мог, поскольку крестоносцы занимались своим, привычным и понятным любому князю делом. Правда, они пытались не просто подчинить себе местные племена, а в отличие от русских хотели навязать им и свою религию. То есть сделать то, на что русские князья никакого акцента не делали. В религиозные вопросы своих данников и противников наши предки вообще не вмешивались. Платите исправно и вовремя, а кому вы там молитесь, кому дары и жертвы приносите, это уже ваше личное дело. Нас не волнует. Для нас главное – шкурки в полном объеме собрать.
У немцев всегда был иной подход к делу. Он не мог не вызывать уважение. Тем более что епископ Альберт со всем своим истинно немецким старанием старался избегать конфликта с русскими князьями и Русью в целом. Да и для остальных крестоносцев работы было поле непаханое. На данный момент русские и меченосцы, можно сказать, являлись братьями по оружию, потому что и с той и с другой стороны были практически одни и те же рыцари. Вражды между ними не было, в прямых стыках они друг с другом не встречались, кровь взаимно еще не проливали. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Владимир Псковский решил найти себе в их лице союзника, так необходимого ему на тот момент.
Возможно, что в данной ситуации это был лучший выбор. По своей популярности, темпам развития и перспективам орден мог стать могучей силой. А Владимиру и его брату Мстиславу союзник был нужен не против кого-нибудь, а против самого Всеволода Большое Гнездо и его клана. Найти на Руси надежного партнера для такого опасного и неоднозначного союза было непросто. Далеко не каждый князь готов был выступить против Всеволода Великого и его сыновей. А союзник, или еще лучше, друг, ох как был нужен.
Совсем недавно, а именно в 1209 году старший брат Владимира Мстислав Удатный имел неосторожность совершить непростительную глупость, вступив в прямую борьбу с самым могущественным князем на Руси – Всеволодом Большое Гнездо, чей авторитет был непререкаем. По наущению ли главного противника Всеволода, его тезки Черниговского князя Всеволода Чермного (Рыжего), он совершил сие действие, или по своему скудоумию, это уже не так и важно. Важно другое: Мстислав, долго прозябавший в безвестности и бедности, решил выйти на тропу войны.
Возможно, почуяв слабость в позициях владимирского князя, он решил испытать его на прочность и атаковать позиции суздальцев в Новгороде. Выглядело это так: «Зимою нежданно напал Мстислав на Торжок, схватил дворян Святослава Всеволодовича и новоторжского посадника, державшегося суздальской стороны, заковал, отправил в Новгород…» (Костомаров). Оттуда смутьян выдвинулся на Новгород, как представитель и заступник вечных новгородских вольностей и законов. Вступив в город при поддержке местной партии «противников суздальского диктата», Удатный взял в заложники малолетнего сына Всеволода Святослава, находившегося в Господине Великом Новгороде на номинальном княжении. Мальчишке на тот момент едва исполнилось 13 лет.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
