— Вас хаель! — выкрикнул вольмарский вождь и чокнулся с полковником. — Мы, значит, восставать, мы, значит, сбрасывать и хоронить под земля ненавистный колониальный правительство!
— А мы, соответственно, уничтожим вольмарскую тиранию. Ваше здоровье.
— И твой тоже, — согласно кивнул вождь, после чего они дружно осушили кружки до дна.
— Что же это такое? — выпучила глаза Саманта. — Кто тут у вас против кого восстает?
— Тут все зависит от того, у кого об этом спросишь. Это ведь разумно. Не правда ли? Я хочу сказать, что каждая из сторон полагает, что именно она и является истинным, законным правительством всей планеты, — вот поэтому каждая сторона и полагает, что как раз она-то и является зачинщиком революции.
— Но это же бред какой-то! Всякому понятно, что истинные хозяева планеты — вольмарцы!
— Ну, почему же так уж сразу и они? Они, между прочим, не отсюда родом, точно так же, как и наши вояки.
— Откуда ты знаешь? — прищурилась Сэм.
— Оттуда, что книжки по истории читал. Вольмарцы — потомки так называемых «тони», последних представителей оппозиционной цивилизации, прекратившей свое существование лет сто назад. Послушать бы тебе их музыку — это нечто невообразимое. В гармоническом ладу — двадцать четыре тона. Они сюда удрали от засилья техники.
Сэм поежилась, после чего решительно тряхнула головой.
— Это ничего не меняет. Они первыми сюда высадились.
— Верно, но они считают, что потом явились мы и все испортили. В конце концов, у нас-то ведь, если на то пошло, действительно хоть что-то похожее на правительство имеется. А у них все правление заключается в том, что они садятся кружком и ведут бесконечные споры, покуда не приходят в конце концов к согласию по какому-нибудь вопросу.
— Звучит просто-таки божественно, — прошептала Сэм, и в ее глазах появилось мечтательное выражение.
— Может, и так, но восставать им положительно не против кого, только против генерала Шаклара — ну, то есть так вольмарцам кажется. Ну а мы в свою очередь полагаем, что они пытаются диктовать нам, как себя вести, — вот поэтому и мы тоже бунтуем.
— Спорить бесполезно, — пожала плечами Сэм. — Наверное, зря я так возмущалась. Похоже, ваша «непрерывная война» абсолютно бескровна и дружелюбна.
— Конечно, особенно если вспомнить, как она протекала пару лет назад.
— То есть? Тут была настоящая война? С палками и камнями?
— Знаешь, если привязать камень к палке, то им можно и убить. И убивали. Я видел множество солдат, которые лежали на земле с размозженными черепами. Сочившаяся из их ран кровь ручьями текла по траве. И еще я видел других, которых проткнули копьями с кремневыми наконечниками или убили стрелами. Словом, наши убитые выглядели просто-таки жутко.
— А что, мертвые вольмарцы такие уж хорошенькие?
— Ты знаешь, в то время мне так казалось, — признался Дар и поморщился. — По крайней мере мертвые вольмарцы хотя бы выглядят аккуратно — всего лишь маленькая дырочка портит их внешний вид. Даже крови нет — ведь ранение, нанесенное лазером, им же и прижигается.
Сэм схватила его за руку и возмущенно воскликнула:
— Ну, хватит! Это уж слишком!
— Прости, — извинился перед ней Дар. — Не думал, что у меня получатся настолько впечатляюще.
— Просто у меня хорошее воображение, — буркнула девушка и, отшвырнув руку Дара, гордо запрокинула голову. — А сколько тебе тогда было лет?
— Восемнадцать. И признаться, от этого всего мне было худо. Да всем тут было худо.
— Но они не знали, как прекратить противостояние?
— Конечно, не знали. А потом сюда назначили Шаклара.
— Ну и что же он сделал? Допереговаривался до того, что войне пришел конец?
Дар нахмурился.
— Как ты догадалась?
— Я просто пошутила. Переговорами войну не закончишь!
Дар пожал плечами.
— Может, он волшебной палочкой махнул. Я знаю одно: он таки ухитрился убедить вольмарцев в том, что переговоры лучше войны. Как он этого добился, я понятия не имею, но в конце концов он заставил их подписать договор вот о таком ведении войны, которое ты сегодня наблюдала своими глазами.
— И что же — по-твоему, это так удивительно? Он попросту проявил гуманность.
— Порой про это как-то забываешь, — признался Дар. — Но на мой взгляд, Шаклар ничего дурного не сделал.
— Видимо, остальные солдаты на этот счет такого же мнения?
Дар кивнул.
— Они могут прохаживаться по адресу адмирала флота. Они могут хихикать над Генеральным Секретарем Межзвездной Федерации. Не исключено, что они могут засомневаться в справедливости деяний самого Господа нашего. Но они никогда не осмелятся сказать хоть слово против генерала Шаклара!
Сэм мстительно ухмыльнулась и уже была готова что-то сказать, да, видно, передумала и замерла с открытым ртом. Простояв так пару секунд, она закрыла рот и сказала:
— Видимо, в противном случае тут запросто можно угодить в беду.
— Какие размеры беды вас бы больше устроили, мисс? Здесь стандартными являются следующие: ширина — два фута, длина — шесть футов и глубина — тоже шесть.
— Ни один человек не может располагать такой властью!
— Властью? Так ведь даже приказов не отдает! Он просто просит…
— Ага, просит. А ваши солдатики, подминая друг дружку, торопятся первыми исполнить его просьбу. Это же… тупо!
Дар пожал плечами.
— А кто и когда от солдат требовал такой уж неслыханной интеллектуальности?
— Это следствие стереотипного мышления, — фыркнула Сэм. — А на самом деле сущий абсурд.
— Ну, хорошо, абсурд или не абсурд, но солдаты должны быть немного тупыми, — возразил Дар и подмигнул Саманте. — А ты разве не стала бы именно так относиться к человеку, который сберег твою жизнь, не говоря уже о том, что он спас твою честь?
— Моя честь в спасении не нуждается, благодарю покорно!
Дар решил оставить свое мнение при себе.
— Послушай, есть только два способа прекратить войну. Бывает так, что кому-то посчастливится победить. Но здесь этого не произошло. А бывает так, что обеим сторонам удается спасти свою честь. Шаклару это удалось.
— Пока верю тебе на слово, — не слишком уверенно проговорила Сэм. — Главное, на мой взгляд, в том, что он нашел способ, благодаря которому удается спустить пар, охладить пыл, неизбежно возникающий при столкновении двух разных цивилизаций.
Дар кивнул.
— К тому же его метод позволяет избежать любых недоразумений.
Сэм нахмурилась.
— Пожалуй, что так. Но не станешь же ты утверждать, что Шаклар все так и задумал?
