Тем не менее Бёрд и Беннет решили продолжать полёт и вскоре сумели запустить мотор. Ветер был крайне благоприятным, поэтому в самом начале десятого часа утра они, дескать, уже были над полюсом, затем в течение четырнадцати минут кружили вокруг него. Когда полетели назад, ветер усилился и одновременно изменил направление, теперь он дул практически в спину, и скорость вновь повысилась на десять миль. Во время полёта к цели Бёрд шесть раз определял местоположение с помощью секстанта и потом ещё четыре раза вблизи полюса, но на обратном пути не производил измерений, поскольку прибор сломался. Измеренные координаты он наносил на две карты.
Именно эти карты своего полётного дневника Бёрд представил в американское Географическое общество, которое помогло ему финансировать полёт. В 1926 году у комиссии Географического общества отчёт не вызвал никаких вопросов. Лишь много лет спустя он подвергся серьёзной критике.
Оппонентом стал шведский профессор метеорологии Гёст Лильеквист (Gцsta Hjalmar Liljequist; 1914–1995) из Упсальского университета, опубликовавший в 1960 году в журнале «InterAvia» статью «Долетела ли «Жозефина Форд» до Северного полюса?» («Did the «Josephine Ford» Reach the North Pole?»).
Знавший полярные области не понаслышке, он заявил, что рассказ Бёрда о попутном ветре не соответствовал действительности. Профессор сопоставил американские и норвежские метеорологические карты, чтобы выяснить, какова же всё‑таки была погода в день полёта в этой части Арктики. По словам учёного, направление ветра было совсем иным.
С другой стороны, относительно розы ветров имеются противоположные свидетельства. В октябре 1977 года в советском журнале «Вокруг света» была опубликована статья Д. Алексеева и П. Новокшонова «Трое и полюс», посвящённая полёту Бёрда и Беннета над Северным полюсом в 1926 году. Авторы текста попросили Гидрометеоцентр СССР по имеющимся архивным данным восстановить ветровую обстановку 9 мая 1926 года. Советские синоптики подтвердили правильность данных Ричарда Бёрда.
Но даже будь роза ветров в тот день благоприятной, Бёрд и Беннет всё равно не смогли бы уложиться в 15 с половиной часов. Скорость полёта их самолёта «Жозефина Форд» составляла 165 километров в час: именно такие параметры были указаны в описании «Фоккера». Но вот крейсерская скорость была существенно ниже: Лильеквист определил это, изучив данные о других полётах «Жозефины Форд».
К тому же для полёта на Северный полюс самолёт был оснащён вместо колёсных шасси тяжёлыми полозьями для старта и посадки на снег. Поэтому скорость должна была быть ещё меньше – около 140 километров в час. При такой скорости Бёрду и Беннету пришлось бы лететь на два часа дольше, даже без учета того обстоятельства, что один из двигателей какое‑то время не работал. Общий путь к полюсу и обратно составил около 2500 километров.
К такому же выводу – независимо от шведского профессора – пришёл и норвежец Бернт Бальхен. Всего через несколько месяцев после полёта к Северному полюсу Бёрда и Беннета Бернт Бальхен совершил продолжительное путешествие по Америке именно на «Жозефине Форд». При этом Бальхен отметил, что максимальная скорость машины составляла всего 120 километров в час, хотя самолёт, вместо тяжёлых полозьев, был оборудован более легкими шасси. Норвежец вычислил, что Бёрд и Беннет смогли достичь в лучшем случае 88 градусов 15,5 минут северной широты, но никак не самого Северного полюса.
Флойду Беннету, с которым он подружился, Бернт Бальхен как‑то раз сказал это прямо в глаза: «За пятнадцать с половиной часов вы не могли бы долететь до полюса!» И Беннет с обезоруживающей откровенностью ответил: «А мы там и не были!»
Позднее Беннет рассказал ему подробности. Действительно, вскоре после старта они заметили утечку масла. Тогда они решили не продолжать полёт к Северному полюсу, а вернуться на Шпицберген. Через какое‑то время течь заделали, и тогда Бёрд приказал немного полетать над этим пустынным местом. Так продолжалось четырнадцать часов, а затем они вернулись на остров.
Возможно, именно этим обстоятельством и объясняется загадочная смерть 37‑летнего Флойда Беннета в апреле 1928 года: он просто начал слишком много говорить о деталях полёта Ричарда Бёрда на Северный полюс. Иначе говоря, получается, что к смерти Беннета мог быть причастен Бёрд.
Возникает вопрос: не слишком ли это напоминает дурно написанный детектив? Возможно, подобного рода конспирологические сомнения и не имеют под собой ни малейшего основания, если бы не то высокое положение, которое занимала семья Бёрдов и в штате Вирджиния, и вообще – в американском обществе. А социальный статус необходимо поддерживать. В подтверждение этого соображения есть смысл рассказать одну историю.
Через тридцать лет, в конце 1950‑х годов, Бернт Бальхен решил издать свои мемуары. В воспоминаниях он, помимо прочего, рассказывал об обстоятельствах «полёта» Бёрда и Беннета к Северному полюсу в мае 1926 года. Ричард Бёрд к тому моменту уже скончался. Но тут в дело вмешался старший брат Бёрда – Гарри Бёрд (Harry Flood Byrd, Sr.; 10.06.1887–20.10.1966).
Надо сказать, что Бёрды являлись более чем влиятельной фамилией – их предки были одними из первых переселенцев, обосновавшихся в штате Вирджиния. Гарри Бёрд – кроме того, что он был агропромышленным магнатом штата, владельцем и издателем ряда местных СМИ – являлся ещё и крупной политической фигурой. С февраля 1926‑го по февраль 1930 года он занимал должность губернатора штата Вирджиния. А после смерти отца занял его место в Сенате США: сенатором от штата Вирджиния Гарри Бёрд пребывал с марта 1933‑го по ноябрь 1965 года.
Не сложно понять, что у Гарри Бёрда имелись рычаги влияния, для того чтобы надавить и на мемуариста Бернта Бальхена, и на его издателя. Первый вариант воспоминаний был заменён «подчищенной» редакцией, где не нашлось места ни вычислениям, сделанным Бальхеном, ни признаниям Беннета. Книга называлась «Со мной – на Север!» («Come North With Me»; New York: E.P. Dutton, 1958).
Однако впоследствии журналист Ричард Монтегю обнародовал первую редакцию мемуаров Бальхена в своей книге, которая, как уже было сказано ранее, увидела свет в 1971 году, где были и такие строки: «В конце концов, не имеет особого значения, что Ричард Ивлин Бёрд не побывал тогда на Северном полюсе. Собственно говоря, из‑за этой лжи облик его стал только человечнее – кому не присущи слабости?»
Кстати говоря, в этой книге Монтегю касается и темы антарктической экспедиции Бёрда 1946–1947 годов, завуалированно высмеивая ставшую к началу 1970‑х годов популярной версию о том, что экспедиция контр‑адмирала потерпела поражение от НЛО. «Первым, кто пустил слух о секретной базе нацистов на Южном полюсе, был сам Бёрд, – писал Монтегю. – Бернт Бальхен, хоть и норвежец, но имеющий американское гражданство, был связан присягой армии США и вынужден был молчать о том, что происходило[у берегов Антарктиды] в феврале и марте 1947 года. Вот он и разрывался между своим долгом и желанием отомстить чопорному адмиралу, от которого столько натерпелся после смерти Флойда Беннета. Как залетела в голову Бёрда идея о «летающих тарелках» – одному богу известно!»
