Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
— Пытались, пытаются и будут пытаться. Но как-то не очень получается… Политики должны этим заниматься.
А почему человек лучше не становится? Хвоста у него сегодня, конечно, нет, но от дикого зверя он, к сожалению, ушел не так далеко, как хотелось бы. И единственный момент, который позволяет сохранять оптимизм, — наличие у человека мозгов. И они, я надеюсь, в конце концов позволят нам осознать простую истину: не в деньгах счастье, а чем-то другом.
— Я в этом абсолютно убежден! Весь вопрос в том, когда именно это произойдет. Мы могли бы и дальше идти по тому пути, по которому двигались до кризиса и на котором людей оценивали по размерам их банковских счетов. Ну, может, наш уровень жизни еще немного повысился бы. Но тут, на наше счастье, случился кризис! И я сразу вспомнил фразу, которую произносила моя мать, когда я был маленький: «Беда научит». А научит она нас, как жить так, чтобы потом не испытывать стыда за напрасно потраченные годы.
Рано или поздно Россия, Украина и Белоруссия объединятся
(Интервью В. В. Бортко для «Файла-РФ»)
– Владимир Владимирович, есть ли у вас лично программа по спасению российского кинематографа, который переживает период безвременья — прокат американизирован, качество фильмов хромает, на западных фестивалях признают два-три имени из России?
— В год у нас делается 100 картин, а вы их видите? Нет, потому что львиную долю их снимают исключительно для того, чтобы «освоить» деньги. Кинематограф необходимо преобразовывать на нормальных, человеческих основах. Кинематографисты должны пытаться зарабатывать деньги, а не просить их у государства. При советской власти кинематограф был второй статьей дохода в стране, а сейчас это статья расхода, которая непонятно зачем существует. Государственные деньги разделены на восемь произвольно выбранных компаний, которые якобы должны делать кино процветающим. Но до учреждения этих компаний нас смотрело 27 процентов населения, а после — всего 10. Ситуацию нужно менять в корне. Государственные деньги — государственные студии. Все. Точка.
– Вы как-то обмолвились, что кино может укрепить государство. Вы действительно так считаете?
— Вообще-то это сказал Софокл, был такой драматург, жил 2500 лет назад, писал неплохие пьесы. Когда его спросили: «Зачем ты пишешь пьесы, Софокл?» — он ответил: «Чтобы сделать граждан Афин лучше и укрепить государство». Я придерживаюсь того же мнения. Как кино может укрепить государство? Как любое произведение искусства, направленное на то, чтобы сделать граждан лучше.
– Как вы расцениваете успех российских фильмов — «Фауста» Александра Сокурова и «Елены» Андрея Звягинцева — в Венеции и в Каннах?
— К сожалению, это успехи отдельных художников. Кроме того, «Фауст», большей частью снятый в Германии и на немецкие деньги, может считаться немецким кино. А кинематография — это индустрия, отрасль народного хозяйства, и серьезнейшая отрасль, как, например, в Америке, там это национальный вид искусства и серьезнейшая статья дохода. Конечно, хотелось бы, чтобы и у нас было так же, но это зависит от мощности государственной экономики. Позволить себе экранное кино, о котором мы говорим — телевизионное в России как раз процветает, — может только экономически развитое государство. Скажете, долго ждать, но и тысяча миль, сказал Конфуций, начинается с первого шага, важно сделать его, и если будем двигаться в правильном направлении, конечно, все образуется.
– Скажите, а в вашей личной программе есть пункты, предполагающие борьбу с беспределом на нашем ТВ, негативно воздействующим на умы людей?
— Знаете ли вы, что ТВ у нас самое веселое в мире? А самое скучное ТВ — в Финляндии, Швеции и Норвегии. Зато у них на улицах гораздо спокойнее и гораздо меньше стреляют. А наше ТВ такое «веселое» из-за дурацких «смешных» передач и легкомысленных сериалов, и этот мощнейший способ воспитания народа беззастенчиво используется для зарабатывания денег. Выход в том, чтобы держать ТВ в разумных культурных рамках, и делать это должны, наверное, общественные советы. Вообще-то на трех государственных каналах в основном должна звучать классическая и эстрадная музыка, показываться хорошие фильмы и спектакли, вестись образовательные передачи. Но вспомните о капиталисте, который видит 300 процентов прибыли…
И если учесть, что у нас 100 каналов, а минута в прайм-тайм на центральном канале стоит 50 тысяч долларов, за показ 10 минут рекламы в одной серии получим 500 тысяч долларов. При себестоимости серии бандитского телефильма в 200 тысяч — 300 тысяч прибыли! Что касается власти, думаю, она не очень озабочена тем, кого воспитывает на этих безнравственных поделках. А зря— поколение подрастет, и завтра все увиденное в бандитском сериале власть может увидеть на улице. Хотя почему завтра…
– Вы снимаете историческое кино, скажите, какие уроки лично вами извлечены из истории, на что вам хотелось бы обратить внимание властей?
— Русская история повторяется, возьмите пример с отречением от власти Николая II в 17-м году и Михаила Горбачева в 91-м. И что за этим следует. Просто один к одному— в 17-м году либералы развалили страну, а слабый царь, который вообще не должен был быть на этом месте, отрекся от престола, от армии во время войны, из этого и получились всякие нехорошие события. Михаил Сергеевич сделал то же самое — он ушел в сторону, и страна потеряла треть своей территории и половину населения. Видимо, за это его недавно наградили высшим государственным орденом.
– Как вы пережили ожесточенную битву вокруг «Тараса Бульбы», могли бы обрисовать контуры?
— Было две волны раздражения. Нашим либералам не очень нравятся идеи патриотов. Их раздражало, что личная жизнь персонажей приносится в жертву патриотизму, а это для них непереносимо совершенно. Но это не я, это Гоголь. И второе — то, что в повести показано существование разных ветвей одного народа. А это уже непереносимо для украинских так называемых «свидомых», которые считают, что москали, то есть русские, — совершенно особая нация и вообще люди с песьими головами. Тем не менее, картину посмотрели 5 миллионов человек. Понятное дело, кто плюется, а кто целует, но самое главное — смотрят.
– Своими экранизациями, вы не раз говорили, обычно стараетесь объяснить читателям…
— … о чем думал писатель, когда писал свою книжку. Это совсем непросто. Яркий пример — «Мастер и Маргарита» Булгакова. Романтические девушки убеждены, что это мистическая книжка, а это социальная сатира. И когда я об этом рассказываю, удивляются — неужели все это есть в романе? Но именно это там и написано. Вообще-то это история о том, как в Москву приехал нормальный человек, у которого 2x2 всегда было 4, а не 5, если надо, и формула «Свобода — это осознанная необходимость» вызвала у него большое удивление. Воланд абсолютно реально смотрит на жизнь и хочет понять, как здесь делают «нового» человека, и вскоре у него рождается вполне закономерный вывод, что человек этот очень похож на «старого», просто людей здесь «испортил квартирный вопрос». Согласитесь, приехал бы в Москву Господь Бог, было бы немного пошло и глуповато, а появление Дьявола в качестве силы, противостоящей мощнейшей силе, которая существует в стране, и рождает настоящую социальную сатиру.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
