Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 10
подлинный глас технической интеллигенции, либеральной интеллигенции, технократической корпоративной элиты современного общества. Параллельный процесс централизации идет и в экономической жизни. Недавний доклад Федеральной комиссии по торговле (ФТК)[7]свидетельствует, что «к концу 1968 г. двести крупнейших промышленных корпораций контролировали более 60 % всех промышленных активов». К началу Второй мировой войны то же количество власти приходилось на более чем тысячу корпораций. В докладе говорится, что малочисленная индустриальная элита огромного конгломерата компаний жадно захватывает американский бизнес и по существу разрушает свободную конкуренцию46.
Более того, эти двести корпораций частично связаны между собой и с другими корпорациями таким образом, что могут влиять на принятие бизнес-решений игроками рынка или вообще лишить их независимого выбора.
Если в этой информации и есть что-то удивительное, то это ее источник: ФТК. Сами по себе эти данные хорошо известны леволиберальным обозревателям американского общества и в какой-то мере уже превратились в клише.
Централизация власти также имеет международный размах. Есть данные – я привожу цитату из Foreign Affairs, – что «по объему валового продукта американские предприятия США за рубежом в совокупности составляют третью крупнейшую экономику… в мире, уступая лишь США и Советскому Союзу»47.
Всего через десять лет, учитывая текущие тенденции, более чем половина британского экспорта будет производиться компаниями, принадлежащими американцам. Более того, американские предприятия за рубежом отличаются высококонцентрированными капиталовложениями. 40 % прямых инвестиций в Германии, Франции, и Великобритании осуществляется тремя фирмами, и все они американские. Джордж Болл объяснял, что проект создания интегрированной мировой экономики во главе с американским капиталом – иными словами, империи – не идеалистическая фантазия, а трезвый прогноз. К этой роли, говорит он, «нас подталкивают потребности нашей собственной экономики». Главным инструментом этой политики станет транснациональная корпорация. Посредством таких транснациональных корпораций, считает Болл, можно использовать мировые ресурсы с «максимальной эффективностью». Эти транснациональные корпорации извлекают выгоду из мобилизации ресурсов федеральным правительством, а их международные операции и рынки сбыта по всему миру в конечном итоге находятся под защитой американских вооруженных сил48.
Нетрудно догадаться, кто будет пожинать плоды, т. е. доходы от интегрированной мировой экономики, представляющей собой поле деятельности международных организаций, создаваемых в Америке.
Итак, на этой стадии дискуссии следует упомянуть призрак коммунизма. Чем угрожает коммунизм этой системе? За ясным и убедительным ответом на этот вопрос обратимся к обширному исследованию Фонда Вудро Вильсона и Национальной ассоциации планирования под названием «Политическая экономия американской внешней политики». Это очень важная книга. Она была подготовлена представителями той самой крошечной элиты, которая во многом определяет государственную политику независимо от того, кто находится у власти. Это практически манифест американского правящего класса. Угроза коммунизма, согласно книге, состоит в экономической трансформации власти коммунистов «таким образом, что они не будут стремиться или не смогут дополнять индустриальные экономики Запада»49. В этом и состоит изначальная угроза коммунизма. Коммунизм, если излагать коротко, ослабляет готовность и способность экономически слаборазвитых стран функционировать в мировой капиталистической экономике подобно, например, Филиппинам – стране, развившей после семидесяти пяти лет американской опеки и доминирования колониальную экономику классического типа. Именно по этой причине британский экономист Джоан Робинсон охарактеризовала американский крестовый поход против коммунизма как войну против развития.
Идеология холодной войны и международный коммунистический заговор действуют в важном направлении – по сути, как инструмент пропаганды для мобилизации поддержки в определенный исторический момент этого долговременного имперского предприятия. На самом деле, я уверен, что это, возможно, и есть главное назначение холодной войны: она служит в качестве полезного инструмента для администраторов американского общества и их противников в Советском Союзе и дает им возможность контролировать свое собственное население в их имперских системах. Я полагаю, что столь упорная продолжительность холодной войны объясняется отчасти еe полезностью для правителей этих двух величайших мировых систем.
Итак, здесь нам следует добавить к этой картине еще одну, последнюю составляющую, а именно – непрерывную милитаризацию американского общества. Как она сюда вписывается? Чтобы это понять, нужно обратиться к истории, вернуться к Второй мировой войне и вспомнить, что до ее начала наше общество переживало глубокую депрессию. Вторая мировая война преподала важный экономический урок: она научила, что в централизованно контролируемой экономике стимулированное правительством производство может преодолеть депрессию. Я думаю, что именно это имел в виду Чарльз Уилсон, когда заявил в 1944 г., что мы имеем «перманентную военную экономику» в послевоенном мире50. Беда в том, что в капиталистической экономике есть лишь несколько ситуаций, при которых может осуществляться вмешательство государства. Государственное управление не конкурентоспособно, например, в сравнении с частными империями, которые могут заявить, что в данном случае никакой выгоды от производства не будет. На самом деле конкурентоспособным может быть лишь производство предметов роскоши, а не средств производства или полезных предметов потребления. К сожалению, существует только одна категория предметов роскоши, которые могут производиться до бесконечности, быстро морально устаревать и изнашиваться, причем без каких-либо ограничений или разумных пределов. Мы все знаем, что это за категория: военное производство.
Все это хорошо описал историк бизнеса Альфред Чандлер. Вот что он говорил об экономических уроках Второй мировой войны:
Государство потратило гораздо больше, чем мог бы предположить даже самый ярый последователь Нового курса. Большая часть продукции, на производство которой были потрачены эти средства, была уничтожена или оставлена на полях сражений в Европе и Азии. Но возросший в результате этого спрос принес нации период процветания, подобного которому мы никогда прежде не знали. Более того, обеспечение огромных армий и военно-морского флота, сражавшихся в самой масштабной войне за всю историю человечества, требовало жесткого, централизованного контроля над всей национальной экономикой. Это привело руководителей корпораций в Вашингтон, где они выполняли одну из наиболее сложных задач экономического планирования в истории. Этот опыт уменьшил идеологические страхи по поводу роли государства в стабилизации экономики51.
Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 10
