Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
В XV веке итальянцы сделали значительный вклад в сбор разведывательных данных, учредив свои постоянные представительства за границей. Посланники Венеции имели специальные поручения по сбору стратегической разведывательной информации. Большинство их докладов были весьма высокого качества, содержали точные наблюдения и проницательные оценки. Постоянные представительства, однако, занимались не только наблюдениями подобного рода, но и закладывали основу, на которой создавалась постоянно действующая агентурная сеть шпионажа. К XVI столетию большинство европейских правительств последовало примеру руководителей итальянских государств.
Поскольку в период раннего средневековья изготовление географических карт было почти неизвестным искусством, важной составной частью разведывательных данных являлись данные о местной географии. Знание брода через реку позволяло армии избежать окружения, а вовремя найденная горная тропа могла стать путем обхода сильной позиции неприятеля. Обычно находились силы и средства, с помощью которых местные жители становились источниками подобного рода информации. Людовик IX, например, выплатил большое вознаграждение бедуинам, которые показали ему место переправы через рукав Нила, что позволило ему неожиданно атаковать мусульманскую армию. Сын Людовика обошел сильную оборонительную позицию в Пиренеях, купив сведения о мало используемой тропинке в горах. Еще шире известен инцидент во время кампании в районе Креси[24], когда английский король Эдуард III был почти взят в клещи крупными силами французской армии. Пастух показал королю брод для переправы через Сомму, и Эдуард не только избежал преследования, но и, обойдя сильно укрепленную позицию неприятеля, смог в конечном счете разбить французскую армию стремительной атакой.
С ростом национализма и усилением религиозной борьбы в XVI и XVII веках на западной арене стали появляться первые настоящие специалисты разведки — министры и секретари кабинетов, которые посвятили значительную часть своей карьеры организации сбора секретной информации. Этот период времени характеризуется частыми внутренними распрями и гражданскими раздорами, но вместе с тем мы наблюдаем в это же время начало различий между внешней разведкой и внутренней безопасностью. Правда, час для существования двух отдельных служб с различными задачами еще не пробил. Это пришло значительно позже. И все же уже тогда поняли: шпионы дома были столь же важны, как и шпионы за границей, и обе эти категории соглядатаев должны быть руководимы одной и той же рукой.
Один из мастеров двух видов шпионского искусства — сэр Френсис Уолсингем, который прослужил значительную часть своей жизни в качестве главного секретаря (министра) и начальника тайного отдела на службе английской королевы Елизаветы. Руку Уолсингема можно обнаружить во многих крупнейших тайных операциях периода царствования Елизаветы, когда он собирал секретную информацию, провоцировал тайные заговоры, а затем раскрывал их. Вряд ли найдется какой-либо из приемов шпионажа, который не встретился бы в арсенале этого искусного интригана. Благодаря ему глупый и плохо продуманный тайный заговор Бабингтона, имевший целью посадить шотландскую королеву Марию на английский престол, стараниями ловкого главного секретаря принял такие размеры, что в конце концов дал Елизавете правдоподобное основание подписать Марии смертный приговор. Большинство из способных выпускников Оксфорда и Кембриджа были привлечены Уолсингемом к шпионской деятельности. Он засылал их во Францию для продолжения образования, а на самом деле с целью проникновения во двор французского короля с тем, чтобы выведать его намерения против Англии. Кристофер Марло[25]был, кажется, одним из них, а его преждевременная смерть в скандальной драке в таверне в Дептфорде представляется неудачным результатом одной из интриг Уолсингема.
Одним из самых хитроумных ходов главного секретаря была, несомненно, всесторонне продуманная операция, обеспечившая Англию необходимой морской разведкой, на данных которой базировались ее оборонительные действия против испанской армады, называемой великой[26]. Вместо того чтобы действовать напрямую против основной своей цели — двора короля Филиппа II, Уолсингем уклонился от напрашивавшейся открытой рекогносцировочной тактики (за что поначалу подвергался сильной критике) и стал действовать в других сферах, где хорошо знал наличие уязвимых мест, которые могли способствовать его успеху в Испании. Он направил супружескую пару молодых англичан Станденов в Италию, поскольку те имели отличные связи среди придворных короля Тосканы. (Во всех операциях Уолсингема можно обнаружить случаи мнимого принятия другого вероисповедания, что играло важнейшую роль для их успешной реализации: протестанты в данном случае маскировались под католиков, что помогало агентам правдоподобно выдавать себя за идейных противников «еретической» Англии.)
Юный Энтони Станден столь успешно «обработал» тосканского посла в Испании, что тот включил английских агентов в состав своей миссии. Дальнейшее было уже делом шпионской техники: в испанских портах оказались надежные соглядатаи, не англичане по национальности, которых никак нельзя было заподозрить, что они находятся на службе у Уолсингема. А Стандены, обосновавшиеся к тому времени прочно в Тоскане, настолько «приручили» тосканского посла в Испании, что тот разрешил «друзьям» молодой четы посылать письма из Испании в Тоскану через свою дипломатическую почту.
При Уолсингеме вошло в практику, что главный секретарь ее величества перехватывал как внутреннюю, так и иностранную корреспонденцию, вскрывал ее, внимательно прочитывал, вновь запечатывал и посылал дальше по адресу. Если корреспонденция была закодирована или зашифрована, то на этот случай на службе Уолсингема находился эксперт, некто Томас Фелиппес, бывший как криптографом, так и криптоаналитиком, который разрабатывал надежные коды для начальника тайного отдела и в то же время расшифровывал коды, используемые в перехваченных посланиях. Именно Фелиппес прочитал небрежно зашифрованные послания шотландской королевы Марии Стюарт в период заговора Бабингтона.
Короче говоря, Уолсингем создал первую в мире профессиональную разведывательную службу. В качестве равноценной ему фигуры в то время можно считать только французского кардинала Ришелье. Других мастеров шпионажа подобного класса в истории вплоть до XIX века не встретишь.
Чтобы быть более точным, следует отметить, что многое было сделано в этой области шефом разведки генерала Кромвеля[27]— Джоном Турло, но в исторической ретроспективе я не нахожу, что он обладал теми же качествами — находчивостью, изобретательностью и дерзостью, которыми отличался Уолсингем. Ключом к успеху Турло в значительной степени явился внушительный денежный фонд, который находился в его распоряжении. Отмечают, что он расходовал более 70 000 фунтов стерлингов в год. Может быть, размер фонда несколько преувеличен, но документы свидетельствуют, что Турло платил своим шпионам неординарные суммы и вследствие этого ни разу не сталкивался с большими трудностями. Напротив, Уолсингем работал с весьма скромным бюджетом, поскольку королева неохотно развязывала свой кошелек и, как утверждают, ему зачастую приходилось платить своим агентам из собственного кармана. Справедливости ради заметим, что эти суммы были значительно меньше тех, которыми оперировал Турло.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
