— Мама, что случилось?
Керри попытался оторвать ее руки от лица, но она, упираясь, продолжала рыдать. И вдруг он вспомнил, что несколько минут назад слышал телефонный звонок, но не придал ему значения. Должно быть, случилось нечто ужасное, что-то вроде…
— О Боже! — воскликнул мальчик, охваченный дурным предчувствием. — Мама… кто умер?
Не успела Эмили ответить сыну, как у него в голове пронеслась жуткая мысль: а что, если это отец? Живо представив его в гробу, Керри повесил голову, но тут же раскаялся в том, что допустил подобную мысль.
Эмили затихла, опустила руки и посмотрела на сына так, будто видела его в первый раз.
— Что? Кто умер? Что ты плетешь?
— Я слышал, как звонил телефон. Вот и подумал, что кто-то позвонил и сообщил…
Эмили засмеялась сквозь слезы и отчаянно замотала головой.
— Нет, конечно же, нет. С чего ты взял? Это звонила твоя бабушка и спрашивала, как мы тут поживаем, вот и все.
— Она пристает к нам как банный лист.
— Попридержи язычок, Керри. Не забывай: она твоя бабушка. — Эмили вытерла полотенцем мокрое от слез лицо. — И вообще я думаю, что она руководствовалась добрыми побуждениями.
— Тогда почему же ты плачешь?
— Люсиль этого не хотела. Просто так получилось, что… — Она указала на стопку бумаг. В самом большом из конвертов Керри узнал банковское отправление.
— Так в чем же, собственно, дело? — спросил он. — У нас плохие новости? Мы обеднели или что-то еще в этом роде?
От Эмили не укрылась тревога сына. Мальчик хотел казаться взрослым, но еще не вполне научился управлять своими эмоциями. Правда, он был умнее и смышленее своих сверстников, но жизненного опыта ему все же недоставало. Эмили нравилось, что сын вникает во все семейные дела и ведет себя так, словно уже готов взять на себя ответственность. Во всяком случае, с тех пор, как они остались вдвоем.
— Да, что-то вроде того, — уклончиво ответила Эмили, надеясь, что разговор на этом и закончится. Но не тут-то было. Поняв, что Керри не оставит ее в покое, она опустила голову. Мальчик подумал, что мать плакала неспроста. Он поднялся, обнял ее за плечи и сел рядом на стул. — Нет, ничего такого не думай, — сказала Эмили. — Нет никаких оснований для беспокойства. Просто… короче говоря… у меня возникли проблемы с оплатой задолженности за недвижимость, и поэтому…
— Сколько мы задолжали? — спокойно, но твердо осведомился Керри. Он был уверен, что если дело лишь в этом, то нет никаких причин для рыданий. Мать явно пытается запудрить ему мозги. — Итак, сколько же мы задолжали? — повторил он.
— За три месяца две недели и пять дней, — уныло ответила она. — А сколько именно, не знаю, не подсчитывала.
Керри взял со стола конверт, вынул официально оформленный документ и пробежал глазами то, что мог понять.
— Похоже, они неплохо умеют считать, — уныло заметил он.
По семейной традиции, Керри никогда не влезал в деловые отношения родителей и не испытывал в этом никакой потребности. Так его воспитали, и он ничуть не жалел об этом. Но сейчас мальчик понимал, что чрезвычайные обстоятельства требуют от него решительных действий. И если драгоценный папаша решил бросить их на произвол судьбы и тем самым обречь на нищету, он обязан вести себя как мужчина.
— А как насчет нашего сберегательного вклада? — поинтересовался Керри.
— Его уже нет. Ушел на оплату долгов.
— А твои инвестиции, личный пенсионный счет, депозитные вложения?
— Да, все это было, но сейчас об этом можно забыть.
— А где наши фамильные драгоценности? — не унимался Керри.
— Их до сих пор носит твоя бабушка Люсиль.
— В таком случае я готов пожертвовать своими накоплениями в Фонде развития «Диснейленда».
Эмили улыбнулась и ласково похлопала сына по плечу. Керри слегка отстранился. Ему, конечно, польстило, что мать откликнулась на его предложение, однако она попыталась превратить его просто в «сына», и это не понравилось Керри.
— Спасибо, сынок, — тронутая Эмили погладила его руку, — но я не думаю, что твоих сбережений хватит для решения наших финансовых проблем. Кроме того, они тебе самому пригодятся. Если нас, не дай Бог, все-таки вышвырнут из этого дома, не исключено, что именно на твои Деньги нам придется снять комнату где-нибудь на окраине города.
Керри уставился на мать, ощутив безотчетный страх. Он наконец-то осознал всю серьезность положения и убедился в том, что мать не шутит. Конечно, ее слова насчет комнатушки на окраине можно расценивать как преувеличение, но все же…
— Мама, неужели это возможно? Ты всерьез полагаешь, что нас могут вышвырнуть из дома?
На глазах Эмили снова появились слезы, а нижняя губа задрожала, что было красноречивее всяких слов. Все оказалось куда сложнее, чем предполагал Керри.
И давало ему еще один повод ненавидеть отца.
Керри не понимал этого, но почему-то во всех бедах семьи считал виновным именно его. Сперва он изменил матери со своей бухгалтершей, а затем и вовсе бросил семью. Харрис даже не поздравил единственного сына в день пятнадцатилетия в прошлом месяце!
А теперь еще и это.
— Нет, конечно же, они не станут этого делать… — Эмили отвела глаза. — Хотя, с другой стороны, они вполне способны что-то предпринять. Думаю, полностью исключать такую возможность нельзя. Но не волнуйся из-за этого, Керри. Все обойдется, вот увидишь. Мы как-нибудь выкрутимся из положения, правда?
Керри видел: мать изо всех сил пытается успокоить его, но предпочел бы, чтобы она сама не так страдала из-за случившегося. В конце концов если он действительно хочет быть мужчиной в этом доме, то должен сам решить все эти проблемы и избавить мать от лишних переживаний. Слезами делу не поможешь.
— Знаешь, что я тебе скажу? — вдруг оживился Керри. — Нам нужно немного пошевелить мозгами и составить какой-нибудь хитроумный план. — В потаенных уголках сознания Керри уже зарождался план решения этой проблемы. Эта идея еще не оформилась, но уже порядком испугала его. Мальчика снова охватил страх, но… — Какая сумма необходима для погашения долга?
Эмили невесело засмеялась.
— Много.
— Как много? — продолжал настаивать Керри.
— По меньшей мере три тысячи долларов, чтобы погасить долг по сегодняшний день.
Эта цифра потрясла мальчика. Только сейчас он сообразил, как глупо и по-детски наивно прозвучало предложение использовать его накопления в Фонде развития «Диснейленда», где было не более двухсот долларов.
— Да, ты права, — вздохнул Керри. — Это действительно немалая сумма. — Он старался не выказывать волнения, хотя похолодел от ужаса и ощущал мерзкую слабость в ногах. Отказаться от этого дома? Керри и представить себе не мог подобного исхода. Помимо воли он вдруг вспомнил, как в детстве, в праздничные вечера, бегал вниз и вверх по лестнице, потешал собравшихся на Рождество гостей своими выдумками и каждый раз с нетерпением ожидал, когда на пороге появится Санта-Клаус с подарками в огромном красном мешке. А еще Керри вспомнил свое любимое дерево на заднем дворе, в глубоком дупле которого так часто прятался летом. Под этим деревом были похоронены его любимые домашние животные, а рядом с ним находился небольшой уютный садик, где мама каждый год выращивала цветы. Он почти физически ощутил тонкий аромат благоухавших летом цветов, над которыми вились пчелы.
