Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25
При виде его у Ульяны полезли глаза на лоб: ежедневный подъем в 7 утра и зарядка в 7.15 никак не вписывались в планы на лето! Нет, разумеется, в Москве тоже приходилось рано вставать, чтобы успеть принять душ, накраситься и вовремя прийти к первому уроку. Но ведь не семь дней в неделю! А зарядка! Ульяна терпеть не могла выполнять эти мучительные гимнастические упражнения, несмотря на то что в школе танцев делать это приходилось постоянно. Сами танцы – дело другое, но скучные разминки и растяжки Уля не переносила на дух. В тот момент, когда она покидала ДЮСШ[2], едва ли не первое, о чем подумала Ульяна, было то, что отныне и навсегда с зарядкой покончено! Но сейчас, увидев это неприятное слово в распорядке дня и совсем уж отвратительные цифры «7.15» напротив, Ульяне стало не по себе.
– Ладно, – секунду спустя сказала она вслух, – ничего страшного, в первый день можно и не ходить. – И девушка, довольная этим решением, с наслаждением упала на кровать. Через минуту она спала как убитая.
Сладкий сон был нарушен так же внезапно, как и начался. Ульяна проснулась от громких криков вожатого Стёпы:
– Подъём! – орал Степан неприятным басом где-то в конце коридора. Каждый такой крик сопровождался довольно мощным ударом кулака в ближайшую дверь. Улина палата находилась у самой лестницы, и, услыхав сквозь сон призыв вожатого, девочка в страхе накрыла голову подушкой. Она вздрагивала при каждом отдаленном ударе кулака и обречённо ждала, когда Стёпа доберётся до её двери. Так ждут расправы над собой приговоренные к смертной казни преступники. План о прогуле зарядки провалился, даже не начавшись.
«Неужели так будет каждое утро?» – подумала Ульяна с ужасом.
– Подъём, королевна! – От удара Степана дверь распахнулась, и перед глазами Ули предстала улыбающаяся физиономия вожатого.
– Да встаю, встаю… – сонно огрызнулась девочка.
– А ты что, одна живешь? – будто не услышав, громко спросил Степан, с удивлением уставившись на вторую кровать, которая пустовала.
– Одна! И замечательно! – ответила Ульяна с вызовом.
– Нет, так не пойдет, – продолжал вожатый, – все живут по двое, исключений нет. Сегодня после обеда приедут последние девчонки, вот и поселим к тебе кого-нибудь! – весело заключил он и тут же снова заорал: «Подъём!!»
Ульяна, заткнув пальцами уши, поморщилась, и подумала: «Вот деревенщина неотёсанная, и так настроения нет, так ты еще с утра мне его портишь».
Делать нечего, пришлось идти на зарядку.
Позади корпуса, на большой площадке, покрытой потрескавшимся асфальтом, собралась целая толпа. Ульяна, все еще зевая на ходу, вклинилась в шеренгу между какой-то пухлой девочкой и высоким кучерявым блондином, весьма напоминающим взрослеющего ангелочка.
– Поаккуратней надо! – высокомерно протянул купидон, даже не взглянув на Улю, а пухлая девица демонстративно цокнула языком и нехотя подвинулась.
– Делай раз! – закричал уже знакомый голос. В середине площадки, широко расставив ноги, будто позируя скульптору, стоял неугомонный Степан. Он, по всей видимости, проводил в лагере и зарядки.
«Ну, просто отлично», – подумала девушка и нехотя начала делать растяжку.
Зарядка прошла мучительно. Наскоро приняв душ после километровой пробежки, Уля отправилась на завтрак. Американский стиль утреннего приёма пищи, включавшего в себя хлопья с молоком и горячие тосты с шоколадной пастой, к которым так она привыкла дома, почему-то автоматически засел в представлении о завтраке и в лагере. Девушка, предвкушая стакан грейпфрутового сока, весело шагала по направлению к одноэтажному зданию столовой, построенной, похоже, еще при царе Горохе. Каково же было ее разочарование, когда толстая повариха с добрыми глазами торжественно плюхнула на тарелку половник манной каши, политой подсолнечным маслом, пару яиц вкрутую и бутерброд с маслом.
Ульяна посмотрела на нехитрый набор с недоумением.
– А попить? – жалобно протянула она, намекая на долгожданный сок.
– Вон там, дочка, титан с чаем стоит, – указала повариха куда-то в глубь столовой.
Поморщившись, девушка медленно, как бы в знак протеста, поплелась к большому блестящему металлическому бочонку. Наполнив чаем гранёный стакан, она хотела было сесть куда-нибудь подальше от всех остальных, но оказалось, что мест за столиками в столовой ровно столько, сколько в данный момент работающих в лагере. И даже места тех немногих еще не успевших приехать ребят были заняты вожатыми. Покрутив головой, Ульяна заметила единственный свободный стул у столика, за которым уже сидели три девочки. Одной из них была та самая пухлая девица с зарядки, которая, к слову, даже не удосужилась переодеться.
Ульяна одарила всех троих искусственной улыбкой и села на место. Пухлая девочка вновь цокнула языком и сквозь зубы процедила:
– Понаберут тут всяких тощих…
– Что-что? – переспросила Уля, вспыхнув.
– Я говорю, откуда ты? С Москвы, что ль? – чуть громче, но ничуть не мягче допрашивала девица. Остальные девицы настороженно молчали. Они выглядели на первый взгляд по-деревенски скромно, но в глазах у обеих читалась такая же нелюбовь к городским жителям, как и у их грубоватого лидера.
– Из Москвы, – поправила Ульяна.
– Оно и видно, – довольно усмехнулась пухлая и закинула в рот целиком яйцо.
Ульяна фыркнула. Две другие девочки тоже было автоматически улыбнулись, но тут же нахмурились вновь.
– Што шмешного? – свирепо вытаращив глаза, прошамкала толстая девчонка с набитым ртом.
– Да ничего, – ответила Уля, продолжая улыбаться.
– Вот поглядим, как ты после полёвки пофырчишь, – дожевав яйцо, злобно пробормотала та.
Весь остаток завтрака Ульяна провела в молчании. Ее задели слова пухлой девочки, которую, кстати, по её собственному велению все называли Матильдой, хотя на самом деле она была просто Машей. Ульяне было не чуждо это соревновательное чувство, обычно присущее спортсменам. Ей всегда хотелось быть первой во всём: первой в танцевальных соревнованиях, первой на всех школьных конкурсах красоты, иными словами – побеждать всегда и везде. Уля поняла, что «полёвка» означает полевые работы, на которых, как видно, пухлая Матильда съела собаку, а может быть не только её. Так или иначе, новая знакомая решила проверить на прочность изнеженную столичную кокетку. Вызов был брошен, и Ульяна решила принять его во что бы то ни стало.
Матильда и две её подруги вполголоса обсуждали новеньких парней. Очевидно, девочки каждое лето проводили в этом лагере, и перемывать кости всем подряд было их излюбленным занятием. Ульяна понимала, что до нее очередь дойдет, как только она покончит с завтраком, а пока львиную долю внимания трех сплетниц занимал белокурый купидон.
– Это Стасик Загайнов, – торопливо рапортовала одна из подруг Матильды, покрытая с ног до головы рыжими веснушками. – Он – сын известного у нас в Перловке бизнесмена.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25
