Она ругала себя на все корки за проявленную уступчивость и проклинала человека, свалившегося ей на голову из прошлого. Фелиция так увлеклась, что не заметила подошедшего Алекса.
- Ты такая красивая, когда злишься, что я позволил себе несколько лишних секунд заставить тебя ждать, чтобы полюбоваться тобой, - раздалось у самого ее уха. - Но, боюсь, в настоящий момент тебе будет трудно оценить этот пусть и неуклюжий, но искренний комплимент.
Фелиция, резко вскинувшая голову при первых звуках этого вкрадчивого голоса, увидела перед собой невинно улыбающееся лицо Алекса.
Проклятье! Откуда он явился? Второй раз за день ему удалось застичь ее врасплох. Она не сводила глаз с лифтов, а он снова подкрался незамеченным. Просто индеец какой-то!
Словно отвечая на ее невысказанный вопрос, Алекс пожал плечами.
- Я спустился по лестнице.
- По лестнице? - недоверчиво переспросила Фелиция. В прежние времена Алекс Криспин порой считал выше своих сил пройти от спальни до кухни.
Он усмехнулся, угадав ее мысли.
- Знаешь, в Новой Зеландии я пристрастился к пешим прогулкам. - Алекс вздохнул. - На какое-то время это стало моим спасением.
- Как мило, - проронила Фелиция, не желая выслушивать продолжение драматической истории и вдаваться в причины того, почему Алексу потребовалось спасение. - Вижу, ты решил обойтись без шампанского.
- Оно ждет нас в баре.
Интересно, что бы это значило? - подумала Фелиция, вставая. Может быть, Алекс с самого начала имел в виду, что мы пойдем в бар? Или же у него был другой план, в который он внес коррективы, поговорив со мной? Фелиции почему-то казалось, что второй вариант более вероятен.
Сидя за столиком с бокалом шампанского в руке, Фелиция внимательнее пригляделась к своему спутнику, появление которого вызвало откровенный интерес находившихся в баре женщин. Этот факт, впрочем, оставил Фелицию равнодушной - Алекс всегда привлекал внимание представительниц прекрасного пола, независимо от их возраста.
- Итак, Фелиция. - Он посмотрел на нее смеющимися глазами. - Твой вывод?
Она невольно напряглась, не в первый раз пораженная его проницательностью: этот мужчина читал ее мысли как открытую книгу. Но пусть думает, что хочет, от нее он помощи не дождется.
- Относительно чего?
- Относительно физических изменений, которые не укрылись от тебя, - беззаботно подсказал Алекс.
Он так беспечен, подумала Фелиция, только потому, что по-прежнему считает себя неотразимым.
- Мы оба стали на девять лет старше.
Алекс хмыкнул.
- Очень тактично сказано, но это не ответ на мой вопрос.
- По правде, я нахожу бессмысленным сам вопрос, не говоря уже об ответе, - пробурчала Фелиция.
Глаза Алекса блеснули.
- И каков он?
Фелиции с трудом удалось сохранить безразличие.
- Кто? - спросила она после паузы.
- Тот, за кого ты вышла замуж.
Фелиция холодно посмотрела на него и без колебания ответила:
- Энтони самый добрый, чудесный, заботливый и внимательный человек из всех, кого я знаю.
Похоже, ее ответ не понравился Алексу. Он нахмурился и, отпив шампанского, продолжил расспросы:
- Но каков он в постели?
Фелиция чуть не поперхнулась шампанским. Поставив бокал на стол, она негодующе посмотрела на своего собеседника и прошептала:
- Как ты смеешь? Кем ты себя возомнил? У тебя нет ни малейшего права...
- Все настолько плохо? - Ее эмоциональный взрыв ничуть не поколебал спокойствия Алекса.
- Как тебя понимать? - Фелиция уставилась на него, чувствуя, как пылают щеки, а руки начинают предательски дрожать.
- Ты обороняешься, рассержена. Слишком сильная реакция, - насмешливо объяснил он. - Сейчас скажешь, что доброта, внимательность и участие перевешивают тот факт, что муж не удовлетворяет тебя в постели.
- Вот здесь ты совершенно прав, - резко ответила Фелиция. - Я ничего больше не скажу ни об Энтони, ни о чем-либо другом. - Она встала, подхватила сумочку и смерила продолжающего сидеть Алекса презрительным взглядом. - Да, ты изменился за прошедшие девять лет. И определенно не в лучшую сторону!
- Ради Бога, Фелиция, сядь, - устало сказал он. - Хорошо, я вышел за рамки с этими замечаниями в адрес твоего мужа. Согласен, извини. - Пусть даже они и соответствуют действительности - это не было сказано, но, судя по тону Алекса, подразумевалось. - Приношу свои извинения. Все? Мир?
- Нет, не все, - процедила Фелиция, не собираясь уступать ему ни в чем, но все же села.
Алекс подался вперед и погладил ее по руке.
- А тебе не приходило в голову, что я, может быть, ревную? Ты же, в конце концов, считала меня таким чудесным!
Она покачала головой.
- Это было до того, как я выросла и научилась понимать простые истины. Например, не все то золото, что блестит.
Фелиция ощутила, как напряглись его пальцы, и поняла, что выстрел попал в цель. Алекс медленно убрал руку. Да, Фелиция оскорбила его, но ведь он заслужил это своими хамскими замечаниями в адрес Энтони. В свое время, когда ее жизнь рушилась, Энтони спас ее, и Фелиция не собиралась позволять кому-либо оскорблять мужа.
Фелицию также задела - в этом надо признаться хотя бы себе - фраза Алекса о ревности. Неужели он подумал, что обожание, которое она некогда испытывала к нему, оказалось перенесенным на Энтони? Может быть, она и впрямь ошибалась, и Алекс вовсе не был таким уж бесчувственным?
Впрочем, нет, решила Фелиция, его ревность продиктована, как и все прочие эмоции, только эгоизмом. Так было всегда, так есть и теперь.
- Я пыталась предупредить тебя, что это ошибка. - Фелиция улыбнулась одними губами. - У нас нет ничего общего. Возможно, и никогда не было. Так что встреча старых друзей не получилась.
- Старых любовников! - жестко поправил Алекс, и глаза его вспыхнули. - Не старайся изменить прошлое, Фелиция.
Она почувствовала себя так, словно ее ударили по щеке. Изменить прошлое? Да она хотела бы стереть его из памяти, перечеркнуть, выкинуть и забыть!
Любовники... Да, они были любовниками. Но за последние годы в Фелиции укрепилось намерение никогда не вспоминать об этом, не думать, не говорить.
Заметив ее состояние, Алекс попытался поправить положение:
- Пожалуйста, Фелиция, успокойся. Я обещаю, что постараюсь быть сдержаннее.
- Ты постараешься? - повторила она и покачала головой. - Тебе придется сделать усилие побольше. Если хочешь, чтобы я осталась!
Он горько усмехнулся.
- А тебе надо привыкнуть к тому, что я бываю груб, сам того не желая.
