– Монти, это ты? – Тодд ускорил шаг.
Неожиданно раздавшийся душераздирающий крик, прорезавший вязкую тишину помещения, заставил его остановиться.
– Помогите! Они повсюду! Они бегают по мне! Их тысячи! – Лысый человек в помятом костюме пронесся мимо Тодда. Его мертвенно-бледное лицо было искажено гримасой смертельного ужаса. Он судорожно стряхивал с себя что-то невидимое и отчаянно тряс руками. – Снимите их с меня! О ужас, скорпионы! Прошу, кто-нибудь! Снимите их!
Ничего, разумеется, на нем не было. Это была всего лишь галлюцинация, плод его безумного воображения. Тодд печально покачал головой, глядя на это.
– Тише, тише, успокойтесь, сэр, расслабьтесь, – негромко заговорил подоспевший к нему хозяин. Он растянул свои губы в широкой улыбке и протянул несчастному трубку. Маленький красный огонек горел между двумя склонившимися друг к другу головами мужчин. Лысый мужчина сделал несколько затяжек и постепенно затих.
Тодд продолжил свой путь к ширме. Он откинул занавеску, отгораживающую небольшой альков, и, переступив через длинные ноги мужчины, позвал:
– Монти!
Приглядевшись внимательнее, Тодд увидел того, кого искал. Виконт Монтгомери сидел, прислонившись к стене, слабый мерцающий свет газовой лампы вырывал из темноты его лицо. Судя по его виду, он был вполне адекватен, ни малейшего признака утраты контроля над собой. Единственным, что выдавало его состояние, был расстегнутый воротник и отсутствие шейного платка. Хью взглянул на Тодда в своей обычной, так хорошо знакомой другу манере, с легкой, чуть ироничной полуулыбкой на губах. Тодд от неожиданности моргнул, не совсем понимая, в чем дело. Может, Монтгомери пригласили вести какое-то тайное расследование? Если так, то Тодду придется приберечь лекцию, которую он готовился прочитать своему другу, до другого, более подходящего случая.
– Тодди! – воскликнул виконт Монтгомери. – Как странно видеть тебя здесь, старина. Я был о тебе лучшего мнения.
Обычно улыбчивый, Тодд счел шутку друга не совсем уместной и, вместо того чтобы улыбнуться, недовольно поджал губы.
– Я здесь вовсе не для того, чтобы потворствовать отвратительному пристрастию, и тебе это отлично известно, – недовольно заявил он.
Хью глубоко вздохнул. Его широкие плечи поднялись и безвольно опустились, и Тодду показалось, что несколькими часами раньше его друг все же получил одурманивающую дозу опиума. За свою потрясающую способность быстро восстанавливать силы ему следовало благодарить матушку-природу, наградившую его крепким здоровьем.
– Поднимайся, бездельник, – проговорил Тодд. – Ты так глупо тратишь все то, чем тебя щедро одарила природа при рождении. С твоим состоянием и тем образованием, которое ты получил, равно как и с твоим умом, ты многого мог бы добиться. Но ты отчего-то решил, что здесь тебе куда лучше. Твоя пагубная страсть к этому коварному зелью разрушит тебя, как уже разрушила жизни многих необычайно талантливых и одаренных людей. Твой мозг еще не тронут распадом, по крайней мере, мне, право, очень хотелось бы в это верить. Давай же, вставай! Кое-кому очень нужна твоя помощь.
Хью поднял на друга затуманенный взгляд, в котором промелькнула слабая заинтересованность.
– Что стряслось? – спросил он.
Хью не стал возражать, когда Тодд наклонился и попытался поднять его. Спустив с кушетки длинные ноги, Хью встал и, покачнувшись, прислонился спиной к голой кирпичной стене. В свете газовой лампы Тодд заметил, что зрачки ярко-голубых глаз его друга не больше крошечной булавочной головки, что явно указывало на то, что тот недавно принимал опиум.
– Способен ли ты пролить свет на дело, которое мне крайне важно распутать и которое занимает меня сейчас больше всего? Мне действительно очень нужна твоя помощь.
Хью откинул голову и уперся затылком в стену.
– Полагаю, что способен.
– Хорошо.
– Но я не хочу ввязываться в очередное дело, – добавил Хью, поморщившись.
Тодд кивнул. Каждое расследование Хью принимал слишком близко к сердцу. И если для сыщиков из Скотленд-Ярда любой исход дела – удачный или провальный – был лишь частью обычной каждодневной работы, то лорд Монтгомери подобной роскоши позволить себе не мог. Кроме таланта к разгадыванию, его побуждала к действию острая жажда справедливости. Слишком много зла было в этом мире. То, что он способен был сделать, Хью рассматривал как вклад в улучшение жизни, и потому всякую неудачу он воспринимал как личную трагедию.
Тодд многое знал о друге. Они немало работали вместе над множеством самых разнообразных дел. Тодд имел возможность наблюдать за тем, как великолепно выступает знаменитый лорд Загадка в зале суда, и восхищаться его способностью необычайно ловко сопоставлять данные с тем, чтобы докопаться до сути. Как адвокат Тодд знал о тех преступлениях, которые совершались в Лондоне. Если были известны все слабые стороны детективов из Скотленд-Ярда, которых куда больше волновало желание вписаться в почтенную, освященную временем и традициями систему, чем стремление распутать преступления и наказать виновных. Вот почему он понимал, что его надежду найти незаконнорожденную дочь графа Боумонта мог осуществить один лишь Хью Монтгомери.
– Нам требуется твоя помощь, старина, – сказал Тодд, поддерживая Хью, когда тот внезапно начал сползать по стене на пол.
На мертвенно-бледном лице Хью резко выделялась отросшая за сутки жесткая щетина, подчеркивавшая его впалые щеки. Тодд выругался сквозь зубы и – уже более внятно – сказал:
– Нам надо найти девушку.
Хью нахмурился:
– Девушку? Отлично! О какой девушке идет речь?
– О незаконнорожденной дочери Луизы Кэнфилд и лорда Боумонта. Ее похитили.
Эта информация вызвала у Хью неподдельный интерес.
– Когда это произошло? – слегка протрезвев, спросил он.
Тодд посвятил его в детали. Заканчивая рассказ, Тодд уже знал, что Хью у него на крючке. К тому же свой основной, убийственный аргумент Тодд приберег напоследок.
– Ей всего четырнадцать лет, Монти, – сказал он и многозначительно вскинул бровь, – Четырнадцать!
Хью прикрыл глаза и чуть поморщился.
– Понимаю, – протянул он.
Тодд знал, что играет не по правилам, задевая чувство вины друга. За те годы, что они были знакомы, Тодд хорошо успел узнать Хью – за бутылкой хорошего вина о чем только не поведаешь другу. Именно так Тодд узнал о случившейся много лет назад трагедии, боль от которой, не ослабевая, преследовала Хью многие годы. Это крайне странное происшествие произошло с дочерью одного из слуг отца Хью. Однажды у подножия скалы на самой границе их владений ее нашли мертвой. Ей было всего четырнадцать лет. Хью на тот момент было лишь двенадцать, и загадочная трагедия оставила неизгладимый след в душе впечатлительного мальчика. Это обстоятельство во многом и определило его интерес к занятиям криминалистикой.
