— Он явился по адресу, если к тебе, — похвалила гусара Надя. — С тех пор, как ты занялась благотворителями, музей просто расцвел.
Варя довольно усмехнулась.
— Его зовут Александр Алексеевич Ястребов. Если фамилия отражает суть, он получит то, что хочет.
— Ястребов? — Надины брови полезли вверх. — Я знаю его жену.
— Она тоже гусар? — насмешливо спросила Варя, но при этом ощутила легкую печаль. Но почему? — спросила она себя. Ему под сорок или за сорок. Он может быть не просто женатым, а совершить такой поступок несколько раз. Хотя что-то говорило ей — вряд ли он из тех, кто не однажды предлагал руку и сердце. Он не из стаи Серафима.
— Тоже. — Надя махнула рукой.
— А ты откуда знаешь его жену? — спросила Варя.
— Кое-что и ты пропускаешь. — В голосе Нади слышалось удовлетворение.
— Например?
— Когда ты писала для меня резюме, ты не заметила, что я работала в закрытом институте на разъезде Дорадыковский?
— Ну, моя милая! Я как-то не подумала, что надо выставлять напоказ весь твой жизненный опыт. Он указал бы, прости, конечно, на твой… гм… зрелый возраст.
— А ты язва, Варвара Беломытцева. — Надя засмеялась, у нее было хорошее настроение. — Там-то мы с ней и работали. Тогда я служила референтом у ее начальника. Да и вообще все наши гусары оттуда.
— Весь военно-исторический клуб? — удивилась Варя.
— Конечно. А что им там делать, в этом Дорадыковском? Здесь-то, в городе, не знаешь, чем себя занять вечерами. У них и работа рядом с домом.
— Клуб придумал Ястребов? — спросила Варя.
— Наверняка. Они с женой закончили физтех, там все гении.
— А чего же он все-таки от тебя хотел? — спросила Татьяна, поворачиваясь к Варе.
— Билеты на благотворительный бал для всего клуба. Причем бесплатно.
— Что ты ему сказала?
— Что надо подумать.
Они допили вино, потом заварили чай покрепче.
— Чай китайский — я чувствую. — Татьяна втянула носом воздух.
— Родион Степанович разжился. Настоящий, из Китая, а если еще точнее, из Харбина. Его друг ездил на могилу матери.
— Друг твоего деда — китаец? — удивилась Татьяна. Она подула на челку снизу, волосы приподнялись и замерли.
Варя засмеялась.
— Жаль, ты не видишь себя, — сказала она. — Твоя челка повторила форму крыши китайского чайного домика.
— Заметно, что ты из отдела глубоких древностей, — ехидно проговорила Надя. — Даже я, бухгалтер, знаю, что Харбин был русским городом. Хотя и в Китае. Ну что, дамы, если чай настоящий, значит, можно по-настоящему и погадать на нем. — Надя потерла руки от предстоящего удовольствия. — Я только вчера перелистывала китайский трактат о гадании на чае.
— Так вот чем ты занимаешься вечерами? — Варя с любопытством посмотрела на Надю.
— Это мое… хобби. Я писала о нем в своем… резюме, которое сама составляла.
— С ума сошла. — Варя покачала головой.
— Я думала, что на это как раз клюнут.
— Ну ты ска-ажешь! Узнать о себе правду — то же самое, что добровольно подставить ягодичные мышцы жареному петуху! Чтобы он клюнул! — завопила расслабившаяся Татьяна. — Зачем им те, кто может знать о них то, чего знать не должны! Ты на самом деле не заметила такой глупости, когда читала ее резюме? — Татьяна повернулась к Варе.
— Если честно, я его не читала. Как не читали его те, кому она посылала. Там было четыре станицы!
— Ну ладно, обсмеяли со всех сторон, — вздохнула Надя. — Теперь, если хотите, расскажу вам все, чего вы не знаете о себе. Или, как теперь говорят, что вы хотели о себе знать, но не знали, как спросить. Давай свою чашку, Варвара. — Надя внимательно смотрела на темную поверхность чая. — Одна чаинка слева, две — справа. Счастливое предзнаменование. Успех в любви, работе, в деньгах.
— Прямо вот так — все сразу? — изумилась Варя. — Ты не врешь?
— Выйдешь за богатого, — фыркнула Татьяна, — сразу все получишь.
— Мне это не грозит. — Варя скривила губы. — Эту высоту я пропускаю.
— Значит, сама разбогатеешь, — смирилась Татьяна.
— И сама себя полюблю еще крепче, — насмешливо добавила Варя.
— Тихо, дайте сказать гадалке. — Надя подняла руку. — Финансовые дела у тебя, Варвара, поправятся, но, — вздохнула она, — только в будущем году.
— У-у-у… — разочарованно протянули Варя, а Татьяна поддержала ее.
— И еще, — добавила она, — никому не давай деньги в долг.
— А я как раз хотела стрельнуть пару сотенных. — Татьяна вздохнула.
— Не отдаст, — сурово свела брови Надя.
— Почему? — Татьяна вскинула брови, потом посмотрела на свой чай. — Ты это увидела в моей чашке? Вот сейчас возьму и выпью весь чай. — Она подхватила чашку и поднесла к губам.
— Пей, я уже все увидела. — Надя вздохнула. — Будешь, Татьяна, брать деньги взаймы.
— Ну да-а-а? — Татьяна отстранила чашку от губ и недоуменно уставилась на нее. — Где это видно?
— Здесь. Смотри, две чаинки всплыли с разных сторон. Справа, почти на дне, болтается помельче. Дурной знак. Твой любимый будет недоволен невниманием к нему. Поссоритесь. Неприятности на работе…
— Когда придешь на новое место, — процедила сквозь зубы Татьяна, — никому не гадай. Иначе придется рассылать новое резюме.
— Спасибо за совет, — кивнула Надя.
— А тебе самой что обещает чай? — спросила Варя у Нади.
— У меня весь чай лежит на дне. Видите, чаинки чуть-чуть приподнимаются. Мне надо готовиться к плохому и к хорошему.
— А если заварим по второй чашке? Мы переломим судьбу? — выпив залпом остывший чай, спросила Татьяна.
— Заварим еще раз, сама увидишь.
— Чтобы на новом месте не соблазняться гаданием, пей чай в пакетиках, — посоветовала Варя. — Хотя он проти-ивный. — Она поморщилась…
Они разошлись по домам, когда на улице толпились только столбы с бледно-желтыми фонарями, которые светили, как говорили суходольцы, только под себя.
Дворник расчистил тропу до остановки, поэтому Варя не начерпала снега в свои новые ботинки.
4
Она села в промерзший троллейбус, который надсадно взвывал и пробуксовывал на горке облысевшей еще в прошлом году резиной, вспоминала, как они с Надей готовили резюме. Что ж, все вышло удачно, она может себя поздравить.
…Однажды утром Надя Новикова пришла к ней в кабинет и сказала, что хочет уйти из музея.
— Мне будет жаль, — сказала Варя. Но, заметив, как плотно сжались ярко накрашенные губы коллеги, добавила со вздохом: — Что ж, тебе видней.
