– Знаешь, я не верю этому, – не согласилась Диана. – Подожди, пока узнаешь его получше, мама. Он замечательный человек.
Всю остальную часть пути в салоне машины царило напряженное молчание.
– Кажется, мы пригласили мальчиков больше, чем девочек! – воскликнула Диана, бросив последний взгляд на список гостей.
– Так и должно быть, – уверенно заявила мать. – Ни к чему, чтобы на нашем балу дамы оставались без кавалеров. Знаешь, когда я недавно вошла в гардеробную на вечере у Максвеллов, то, ты только представь себе, шесть, да, именно шесть девушек сидели и разговаривали друг с другом, потому что за весь вечер их никто не пригласил на танец. Бедняжки не могли вынести унижения и оставаться в танцевальном зале на виду у всех. Молодых людей было безобразно мало!
– Должно быть, они чувствовали себя ужасно, – сказала Диана, пытаясь представить себя на их месте. – Наверное, я уехала бы домой.
– Они не смели! Их матери пришли бы в ярость! Это означало бы, что они сами признали свое фиаско. Дай-ка мне, дорогая, список гостей, я еще раз взгляну на него.
Мэри Саттон, все еще в бархатном халате, хотя ее седые курчавые волосы уже были уложены вокруг изумрудно-бриллиантовой диадемы, села на край постели и стала просматривать список, включавший четыреста пятьдесят гостей. Одна фамилия обращала на себя особое внимание, как если бы она была написана крупными печатными буквами, – Гай Эндрюс. Мэри горько сожалела, что предложение было ему послано еще до того, как ее предупредили. Разумеется, подтверждение его согласия было также получено в числе первых. Мэри с тревогой посмотрела на дочь, понимая, что ее эйфория объясняется тем, что на вечере будет Гай. Диана выглядывала из окна спальни, на лице ее было написано возбуждение.
– Как все здорово! – воскликнула она. – Я так рада, что мы даем бал здесь, а не в Лондоне!
Стэнтон-Корт считался одним из самых красивых и величественных домов в Южной Англии и принадлежал семейству Саттон более трехсот лет. Диана здесь родилась и любила этот старинный дом из серого камня и обширные сады, простиравшиеся далеко вдаль. Сегодня, казалось, все словно бы ожило. С раннего утра целая армия садовников подстригала газоны, живые изгороди и пропалывала розарии. Затем появились электрики, чтобы осветить окружающий парк. Эта суета продолжалась весь день. Подъезжали фургоны и привозили раздвижные столы и сотни маленьких стульчиков для бара, которые складывались на террасе. Диане понравились красивые бархатные подстилки, привезенные вместе с мебелью.
– Куда разместить эти подстилки, мисс? – спросил ответственный за доставку служащий.
Диана радостно схватила их в охапку. Бархат был мягкий и приятный.
– Я покажу вам.
Она повела рабочих в бальный зал. Радость клокотала в ее груди, ей хотелось смеяться, хохотать. Жизнь была чудесной и удивительной. Можно было назвать ее даже божественной!
– Не хотите ли чаю? – Диана импульсивно повернулась к краснолицему потному мужчине. Ей было жаль его, потому что он не будет сегодня на балу.
– Спасибо, мисс. Нас четверо. – Он промокнул платком вспотевшее лицо.
– Я пойду и распоряжусь! – И она бросилась по коридору мимо портретов предков, жалея всех, кто не был таким же счастливым и везучим, как она.
Сейчас, когда Диана делала прическу в спальне, доносившиеся снизу звуки были глуше, но волновали нисколько не меньше. Торопливые шаги, приглушенные команды, звон серебряной посуды и хрусталя, выяснение отношений между их слугами и приглашенным обслуживающим персоналом. Наконец подошло время надевать новое бальное платье. Минна, немолодая няня, которая ухаживала за Дианой и ее братьями с младенчества, застегнула все крючки и завязала пояс, как делала и тогда, когда Диана была еще ребенком.
– Все нормально, няня?
Минна снисходительно кивнула. Ее славная леди Диана была прямо как картинка! У прозрачного белого кружевного платья юбка сделана в виде большого кринолина. Плечи девушки обнажены, тонкая талия затянута широким атласным поясом голубого цвета.
– Прямо как на портретах в галерее! – добавила Минна, имея в виду портрет Ромни, запечатлевший прапрабабушку Дианы.
Диана несколько раз крутнулась перед зеркалом, чтобы получить полное представление о том, как она выглядит, и потрогала каскад белых лент, которые парикмахерша приспособила так, чтобы волосы не падали ей на лицо.
– Ну как, сойдет? – озабоченно спросила она.
– Не то слово, любовь моя. – Минна похлопала Диану по руке. – Ты будешь первой красавицей бала. Желаю тебе хорошо провести время и не пить шампанского.
– Обещаю, няня! – Глаза ее блестели, щеки разрумянились от счастья. Наклонившись, Диана чмокнула Минну в дряблую щеку.
Внизу все уже было готово. Зал был обильно украшен белыми цветами. Диана остановилась, чтобы понюхать некоторые из них, едва сдерживая желание взять цветы в охапку и прижать к груди. Они пахли так божественно! Чарльз и его жена Софи уже спустились в ярко освещенную гостиную вместе с Мэри Саттон, чтобы выпить по бокалу шампанского до прибытия гостей. Джон все еще воевал со шпильками своей манишки. Снаружи садовники установили дополнительные фонари для освещения подъездной дорожки – от чугунных ворот до входа в дом. Оркестранты настраивали инструменты. Официанты укладывали бутылки шампанского в ведерки со льдом.
– Я слышу шум машины! – крикнул Джон, появляясь в гостиной.
Чарльз подошел к окну, из которого была видна подъездная аллея.
– Едут сразу несколько машин! – воскликнул он.
Диана окинула всех возбужденным нервным взглядом.
– Начинается, да? – ахнула она.
Подчиняясь строгим инструкциям матери, Диана танцевала со всеми молодыми людьми, которые толпились вокруг нее весь вечер. Однако она все время чувствовала присутствие Гая, стоящего возле бара, видела, что он не спускает с нее глаз, когда она с кем-то оживленно разговаривает и смеется.
В конце концов Диана больше не могла этого вынести и направилась к нему.
– Вы не скучаете? – спросила она с обеспокоенной улыбкой. – Вы что-то мало танцуете.
– Я ожидал, пока вы выполните обязанности хорошей хозяйки бала.
Почувствовав иронию в его словах, Диана сделала шаг назад и внимательно посмотрела на его лицо. Внешне Гай выглядел спокойным, хотя в глазах его читалось раздражение.
– Ах, вот оно что. Ну… – пробормотала Диана.
Внезапно он улыбнулся какой-то теплой улыбкой, и сердце у нее растаяло.
– Не беспокойтесь, Диана. Я все понимаю. Думаю, что вашей матери не обязательно было говорить мне, когда я приехал, что я не должен монополизировать вас.
Лицо Дианы вспыхнуло.
– Боже, какой ужас! Я очень сожалею. Маме не следовало этого делать.
