Ага, как же. Это привлечет еще большее внимание к его персоне. Какая прелесть! Люсьен поморщился.
– Не делай из этого проблемы: не хочу рисковать тем, что есть между нами, и выставлять это на обозрение всего мира. Кроме того… – Он положил ее руку на свой член. – Кроме того, таинственность меня возбуждает.
– Меня тоже, – выдохнула Элани, гладя его.
Еще бы нет! Если он скажет, что полезет в гниющее дерьмо, эта безответная размазня Элани проблеет «я тоже». Он нехотя улыбнулся.
– А кто такая Эбби? Твоя подруга?
Лицо Элани просветлело.
– Наш менеджер по развитию, и она – потрясающая: умная, веселая и вдобавок прекрасная подруга. У нас она три года, после того как Бриджет уволила…
Люсьен тут же перестал вслушиваться в глупую болтовню. Он сам провел расследование, чтобы выяснить все об Эбби Мейтленд, как, впрочем, и о других сотрудниках администрации музея, так что теперь на Эбби у него имелось толстое досье. Его очень заинтересовали ее фотографии и факты биографии. Отец Эбби несколько раз сидел, мать была алкоголичкой. А еще арест за распространение наркотиков, тоже весьма интересный момент.
Тем не менее, переступив через все, она переехала на западное побережье, потом окончила школу и начала новую жизнь. На вид она очень соблазнительна – эдакая полногрудая, высокого роста амазонка. Неоднозначное, полное проблем прошлое, казалось, делало из нее хорошую кандидатуру для выполнения его плана, но когда он внимательно изучил ее лицо на фото, то отказался от этой мысли.
Все дело было в ее глазах, излишне трезвых, чересчур осторожных. Ее, наверное, слишком часто обманывали. И хотя Люсьену очень легко удавалось изображать эмоциональное состояние обычного человека и девяносто девять процентов людей покупались на это, Эбби Мейтленд скорее всего принадлежала к оставшемуся проценту.
Помимо того, он предпочитал, чтобы его любовницы были более хрупкими, и в этом плане ему куда больше подходила миленькая блондиночка Элани Клейборн: она была наивной, доверчивой и такой глупой, что ему грозила смерть от скуки с ней. Пожалуй, ему нужно взять Эбби Мейтленд под прицел: тогда по крайней мере он мог бы поддерживать свою эрекцию в нужной кондиции.
– Она себе кого-нибудь подыскивает?
Элани замешкалась.
– Да нет, не думаю. Ее свидание сегодня кончилось ничем. Наверное, это тот парень, с которым договорился Дови. Дови – наш коллега; он всегда старается свести Эбби с мужчинами, которые соответствуют ее списку.
– Списку? Что еще за список?
– Да так, пустяки! – Элани нервно засмеялась. – Вообще-то она рассказала мне о нем по секрету, поэтому не хотелось бы…
– Я никому не скажу. – Люсьен пристально посмотрел Элани в глаза: – Ты ведь мне веришь, а?
Элани часто заморгала.
– Ну да, конечно. Из-за проблем с мужчинами в прошлом она выработала строгие требования к тем, с кем встречается.
– Деньги?
– Да, они должны быть обеспеченными. А еще ей нравится красиво поужинать, сходить в театр, на концерт, поговорить о высокой культуре. Мне удалось разговорить ее на предмет этого списка, но о прошлом она молчит, и я не могу осуждать ее за это.
– М-да, интересно… – Люсьен задумался.
И в самом деле, это было самое интересное, что поведала ему Элани за те три недели, пока трахается с ним.
Люсьен отложил в памяти пикантную подробность и, перекатившись, улегся на Элани. Потом он стал изображать страсть, что давалось с трудом. То, что он задумал, не сулило ему настоящего сексуального возбуждения, в котором он так нуждался. Риск, очень большая прибыль – все будет, и мысль, что он украдет золото пиратов, не могла не греть его. Но только из-за денег заниматься этим делом Люсьену не хотелось. Всю свою жизнь он был богат, но всегда, начиная с возраста скучающего, ищущего острых ощущений подростка, он заимствовал на семейных виллах своих друзей в Монако и драгоценности, и произведения искусства только для того, чтобы почувствовать, как гулко бьется сердце в момент кражи.
Со временем, повзрослев, Люсьен понял, чем отличается от других людей. Внутри у него была какая-то мертвая зона, какая-то эмоциональная недостаточность, которую он научился скрывать. К счастью, все это не сказывалось ни на уровне его интеллекта, ни на инстинкте самосохранения.
Если возникала необходимость в острых ощущениях, ему требовалось удовлетвориться чем-то очень и очень возбуждающим, но при этом на окружающих он производил впечатление милого, интеллигентного, симпатичного и успешного молодого человека.
Родители готовили его к тому, чтобы он мог занять место в отделе благотворительности большой компании «Хавертон корпорейшн», которая принадлежала его семье; еще бы: ведь он был самым добрым, самым отзывчивым членом семьи, раздавал деньги налево и направо, в то время как остальные Хавертоны хищно гребли их под себя.
Такая ирония недопонимания втайне забавляла Люсьена, и все же он пытался излечиться самостоятельно. Он перепробовал все, что только мог: наркотики, экстремальный спорт, замысловатый секс. Сексуальное насилие помогало ему больше всего. Убийство ради развлечения тоже было эффективно, хотя и хлопотно. Люсьену не нравилось пачкать одежду, и ему претил запах крови.
И все же любимым его занятием, дающим настоящее удовлетворение, осталось воровство. Ничто не могло сравниться с ним по чистоте возбуждения. Оно было самым лучшим средством против скуки, а Люсьен не боялся ни боли, ни тюрьмы, но до смерти ненавидел скуку.
Если бы Элани являлась женой директора музея или была его дочкой-тинейджером, если бы по какой-то причине ставки в игре взлетели вверх, тогда, соблазнив ее, он испытал бы приятно щекочущее чувство, которое окупило бы все затраты. Уверения в любви, которые он раздавал своим жертвам, подстегивали его, но только не с Элани. Ее было очень легко соблазнить, потому что она с первого взгляда влюбилась в него.
Перевернув Элани на спину, он грубо поцеловал ее, потом резко натянул ее волосы. Испуганный вскрик боли прибавил силы его эрекции.
Сдвинув ее голову к низу своего живота, Люсьен шлепнул ей членом по губам, заставляя открыть рот, а затем втолкнул его в теплую, влажную глубину, закрыл глаза и, двигая ее зажатой между кулаками головой, установил нужный ему ритм. Лучше, чем ничего, конечно, но она так раздражающе чмокала. Элани совсем не умела делать минет.
Он надеялся, что у Эбби это получится лучше, даже готов был поспорить на все пиратское золото.
Он представил, как трахает Эбби, а Элани, со связанными руками и ногами, вынуждена глазеть на них. Такая фантазия вызвала на удивление мощный оргазм, и он даже погладил Элани по узкой трепещущей спине в знак благодарности.
Давай, давай езжай не останавливаясь. Прямо домой. Даже и не думай вернуться назад к Эбби и удостовериться, что она на самом деле желала, чтобы ты предпринял еще один шаг в ее направлении, а потом – раз, и тут же ускользнула бы.
