– Значит, вы – моя мать, – прошептала Диана пересохшими от волнения губами.
– Мы назвали тебя Дианой, – дрогнувшим голосом сказала Шейла. – В честь древней богини Луны.
Она осторожно накрыла ладонью руку Дианы, но та так же осторожно отвела ее назад.
– И что было дальше?
– Мы провели восхитительную неделю втроем. Восхищались тобой, каждым твоим движением. Ты и впрямь была очаровательной малышкой. А затем... Затем неожиданно вернулся мой муж. Узнав о твоем рождении, он едва не сошел с ума от ярости и сказал, что убьет меня, если только я не отдам дочь ее отцу. Вот так и получилось, что я отдала тебя Стаффорду, а тот увез тебя в Англию. С тех пор мы больше не встречались. Жизнь без тебя показалась мне настолько бессмысленной, что я начала буквально упрашивать моего мужа, чтобы он убил меня. Честное слово, мне было легче умереть, чем лишиться дочери. Но на мужа не действовали ни слезы, ни мольбы. Он сказал, что, если я не перестану, он убьет, но не меня, а тебя вместе со Стаффордом.
Глаза Шейлы наполнились слезами.
– Не может быть, – прошептала Диана, глядя на нее.
– Я уже говорила, что мой муж обладал тяжелым, но твердым характером. Это был человек жесткий, – сказала Шейла. – Мне известно, что некогда он, не задумываясь, убрал со своей дороги соперника. Убил его. Муж поклялся, что, если я сделаю попытку встретиться с тобой или хотя бы попытаюсь узнать что-нибудь о тебе, он убьет тебя. Мне было страшно. Я верила в то, что мой муж способен на это. И, разумеется, он был слишком мстителен, чтобы отпустить меня на все четыре стороны, – тогда я могла бы соединиться со своей дочерью и человеком, который был ее отцом! Нет, ему нужно было, чтобы я осталась с ним. Теперь он беспрепятственно мог превратить мою жизнь в ад. Это стало его любимым занятием, можно сказать, смыслом жизни. Унизить меня так же, как я унизила его! Око за око...
– А что вы сказали моему отцу?
– Рассказать всю правду я ему не могла. Боялась, что он встанет на мою защиту и мой муж его убьет. Я любила Стаффорда так сильно, что даже мысль о том, что он может умереть, была непереносима. Я сказала Стаффорду, что разлюбила его. Сказала, чтобы он забрал тебя и не делал больше попыток увидеться со мной. Никогда в жизни мне не было так тяжело, как тогда, но я справилась. Я заставила Стаффорда поверить мне.
– Как же он, должно быть, страдал все эти годы, – тихо произнесла Диана, – и как незаслуженно.
– Наверное, – согласилась Шейла. – Только и я не спала по ночам, думая о Стаффорде и о нашей маленькой дочурке. Но я не могла подвергать опасности ваши жизни.
Шейла умолкла, выжидающе посмотрев на Диану. Затем медленно подняла руку к горлу и вытащила из-за воротника платья золотую цепочку с подвесками. Одна из них была Диане знакома – так называемый картуш, небольшая овальная пластинка с выгравированным на нем именем. Такие картуши носили еще во времена фараонов. Вторая подвеска напоминала странно изогнутую рыбку.
– Я всегда ношу их, – сказала Шейла.
– Они говорят о чем-нибудь?
Она поднесла картуш ближе к глазам Дианы, и та прочитала имя, написанное на его поверхности древними иероглифами.
– Диана...
– Как видишь, ты всегда была рядом с моим сердцем, даже когда была далеко от меня, – сказала Шейла.
Диана почувствовала головокружение. Слишком сильным оказалось впечатление от всего услышанного и увиденного сегодняшним вечером. Неужели все это правда? У нее осталось сил на то, чтобы еще раз встретиться взглядом с Шейлой, снова увидеть – как в зеркале – ее глаза: темные, блестящие, слегка раскосые: точь-в-точь как у самой Дианы.
– Но вы никогда не делали попыток увидеть меня, – сказала Диана, продолжая смотреть в сторону. – Ни разу.
– Если бы ты только знала, как я мечтала тебя увидеть, – начала было Шейла, но Диана не дала ей договорить.
– Так почему же?
– Потому что итогом такой попытки стал бы скандал, губительный для нас обеих. Я не могла подвергать тебя такому испытанию и, стиснув зубы, продолжала оставаться в тени – даже после смерти моего мужа. Но, когда я узнала, что Стаффорд умирает в Египте, что-то переменилось во мне, и я решила разыскать его.
– Вы видели его? – спросила Диана, поворачивая голову к Шейле.
– Он был очень болен. Я ухаживала за ним как могла, но было уже поздно. Он умер на моих руках.
Слезы навернулись на глаза Дианы. Ей было жаль отца, но еще больше было жаль, что не она, а Шейла оказалась рядом с отцом в его смертный час.
– Перед самым концом Стаффорд кое-что сказал мне. Просил, чтобы я непременно разыскала тебя и передала его последние слова.
– Его... последние слова?
– Да. Он просил меня передать тебе, что сокровище существует.
– Сокровище?
– Да, это не миф.
«Он до самой последней минуты оставался ученым, – подумала Диана. – Даже из могилы говорит со мной как археолог».
– Это все? – спросила она.
– Нет. Сказал еще, что тебе нужно будет найти кошек Клеопатры. Статуи. Их три. Они укажут тебе дорогу.
Диана порылась в памяти и, не найдя там ничего подходящего, нахмурилась.
– Какие еще кошки? Я вообще ничего не знаю о статуях, принадлежавших Клеопатре.
– Я тоже ничего об этом не знаю, – ответила Шейла. – Его последними словами были: «Скажи ей... Александрия».
– Что это значит?
– Не знаю. Просто передаю то, что он сказал. Слово в слово. Он умер с этими словами, Диана, значит, они были очень важны для него. А чуть раньше, во время приступов лихорадки, он постоянно твердил о том, как вы вдвоем поедете в экспедицию. С этим желанием он и умер. Я думаю, тебе нужно исполнить его предсмертную волю.
Диана промолчала.
– Я приехала, чтобы передать тебе эти слова, – снова заговорила Шейла. – Поначалу я не хотела открывать свою тайну, просто хотелось взглянуть на тебя. Увидеть, какая ты стала. Но, встретившись с тобой, увидев тебя такой печальной, я не удержалась. Мне самой было так грустно. Надеюсь, все это не слишком потрясло тебя, после того, что ты уже пережила.
– Не знаю, – медленно сказала Диана. – Не знаю, что вам ответить, что думать обо всем об этом. Знаете, сколько раз я мечтала о том...
Она опять замолчала. Все это было невозможно. И говорить об этом было невозможно.
– Диана, ты вправе считать меня кем угодно, но запомни: все эти годы – ужасные, жуткие годы, я не переставала думать о тебе, любить тебя... Впрочем, я вижу, что обнять меня ты еще не готова.
– Не готова, – подтвердила Диана со странным выражением на лице. – Мне нужно время. Я в шоке. Я хотела бы обнять вас, назвать... матерью. Но я... Я не могу. Пока. Это все слишком неожиданно. И вы ни разу за столько лет...
