Книга Халтурщики - Том Рэкман

Бетти потрясла свой хайбол и заглянула внутрь, выискивая под кубиками, льда последнюю каплю Кампари. Лео, ее муж, сидел за мраморным столиком кафе, закрывшись от нее итальянской газетой. Она протянула руку и постучала по газете, словно это была дверь его кабинета.

— Да-а-а, дрогая, — громогласно ответил он. Из-за воздвигнутой перед собой газетной стены он не осознавал, что их окружают люди и что всем слышна их отнюдь не тихая семейная болтовня; после стольких лет жизни в Риме Лео продолжал считать, что никто за границей не понимает английского.

— Отта так и нет, — сказала она.

— Верно, верно.

— Возьмем еще?

— Да-а-а, дрогая. — Лео поцеловал свою ладонь, потом сложил ее чашечкой и сделал вид, будто бросил гранату, взглядом проследил ее полет по параболической траектории над столом, — поцелуй попал прямо жене на щеку. — В яблочко, — объявил он и снова скрылся за газетными страницами. — Какие же все тупые! — сказал Лео, у которого от всех этих безумных репортажей уже кружилась голова. — Поразительно тупые!

Бетти подняла руку, подзывая официантку, потом она заметила Отта — он сидел за барной стойкой и наблюдал за ними. Ее кисть повисла в воздухе, затем медленно опустилась на стол. Бетти вскинула голову и одними губами проговорила: «Что ты там делаешь?» — уголки рта у нее подергивались, улыбка то появлялась, то пропадала, то появлялась снова.

Отт еще секунду понаблюдал за Бетти с Лео, потом встал с барного стула и направился к столикам в глубине зала.

Последний раз он видел ее двадцать лет назад в Нью-Йорке. Сейчас ей уже чуть за сорок, она вышла замуж, стала носить стрижки покороче, взгляд зеленых глаз смягчился. Но у нее осталась знакомая Отту привычка склонять голову в нерешительной улыбке. Почти угасший образ прошлого ярко вспыхнул перед глазами. Ему захотелось протянуть руку и дотронуться до нее.

Но вместо этого он пожал руку мужу Бетти и потом даже взял его за плечо — таким образом Лео — оба видели друг друга впервые в жизни — досталась вся теплота, которую Отт не мог себе позволить в отношении его жены.

Отт сел на бархатную банкетку рядом с Бетти, в знак приветствия похлопал ее по руке и с акробатической грацией скользнул за соседний столик — в пятьдесят четыре года он был все еще довольно ловок. Разглядывая Бетти с Лео, он стиснул сзади свою массивную шею, провел рукой по коротко, «под ноль» стриженным волосам, дотронулся до наморщенного лба. Выражение его светло-голубых глаз постоянно менялось и было то воинственным, то смешливым, то безучастным. Он потрепал Лео по щеке.

— Я рад, что приехал.

Так, в нескольких словах, он излил на них весь запас любезности — Бетти уже забыла, каков он.

Сайрус Отт прибыл из своего главного офиса в Атланте, оставив исключительно ради этой встречи бизнес, жену и маленького сына. Во время путешествия на корабле он ознакомился с их статьями. Лео, римский корреспондент чикагской газеты, был мастером клише, в его материалах описывалась та самая журналистская реальность, в которой потоки беженцев текли через границу, города выдерживали натиски бурь, избиратели ходили исполнять свой гражданский долг. Бетти работала внештатно в американских женских журналах, писала легкие юмористические очерки о жизни за границей и назидательные истории об итальянских подонках, соблазняющих молоденьких американок. Когда-то Бетти была амбициозна. Но добилась она немногого, о чем Отт очень жалел.

— Итак, — начал Лео, — позволь спросить, зачем же ты хотел нас увидеть?

— Я хочу поговорить насчет газеты.

— Какой?

— Собственной, — ответил Отт. — Я собираюсь издавать газету. Международную, на английском языке. Главный офис я открою в Риме, а продаваться она будет по всему миру.

— Да-а-а? — откликнулся Лео, подавшись вперед и отпустив коричневый вязаный галстук, который он прижимал к груди, чтобы скрыть, что на рубашке оторвана пуговица. — Интересненько, — добавил он, раскачиваясь, как маятник, и на месте оторванной пуговицы показались нитки. — Может, что и получится, — сказал он. — Вполне может быть. И тебе нужны люди?

— Вы. Вы вдвоем будете ей управлять.

Бетти подпрыгнула на банкетке.

— С чего ты вдруг решил открыть газету?

— Чем больше я об этом думаю, — перебил Лео, — тем больше мне нравится эта затея. Пока это еще ни у кого не получалось. В смысле, никому на этом еще не удалось как следует заработать.

Когда они расставались в тот вечер, трезвым был только Отт. Он пожал друзьям руки, похлопал Лео по плечу и пошел вверх по Испанским ступеням к отелю «Хасслер», в котором он остановился. А Бетти с Лео, спотыкаясь, пошли по Виа-дель-Бабуино домой.

Лео нагнулся к жене и прошептал ей на ухо:

— Он не шутит?

— Он всегда был человеком серьезным.

Лео этого не услышал.

— Никогда я еще не надирался с таким богачом, — сказал он.

Они дошли до дому и поднялись на четвертый этаж, держась за перила, как за веревку. У них была довольно большая для бездетной пары квартира, с высокими потолками и деревянными стропилами, но в ней было всего одно окно, что пьяному даже на руку. Бетти сварила кофе.

Внезапно посерьезнев, она сказала: «Будь со мной ласков». Она дотронулась до его скулы, где он не сбрил щетину — Бетти весь вечер смотрела на эти небрежно оставленные волоски.

В нескольких кварталах от их дома Отт сидел на кровати в отеле. Возможно, лучше сразу бросить эту затею, думал он. Возможно, следует оставить все как есть. Возможно, не стоит даже начинать с этой газетой.