Впервые история с похищениями происходила не где-то далеко, впервые он слышал о ней не в прошлом времени — все это творилось прямо здесь и сейчас.
Он мог сам, своими собственными руками пощупать следы похитителей, ощутить ауру их недавнего присутствия…
— Подожди его за дверью, Стив, — распорядилась княжна. Сейчас он выйдет и вы вместе отправитесь искать твоего ребенка.
Хотя бывший астронавт все еще горел жаждой мести, он успел несколько прийти в себя, и теперь,
в ответ на прямой приказ, неуклюже поклонился и вышел за дверь.
— Ну?! — повернулась княжна к Найлу. — Что ты скажешь на этот раз?
— Про что? — удивился правитель.
— Про историю Стива.
— Ну, — начал подбирать слова Посланник Богини, — это происшествие действительно отчасти похоже…
— Нет, — холодно оборвала его Ямисса, — на что это происшествие похоже, я и сама отлично понимаю. Ответь-ка лучше, откуда ты узнал, на чем улетели воры, и как они поворачивали под разными углами?!
— Я… догадался…
— Не лги. Хотя у меня нет слухового паука, но вранье от правды я и сама отличу.
— Ямисса…
— Что «Ямисса»?! — повысила голос княжна. Почему «Ямисса»? Я здесь кто — гостья? Вражеский лазутчик? Почему ты всегда скрываешь от меня все, что связано со страной? Меня по сей день запирают во время Праздника Мертвых, меня не пускают к Черной Башне, мне не говорят, что младенцы мужчин дворянской крови исчезают в лапах каких-то чудовищ, от меня скрывают события, известные каждому пауку, мои мысли читают, мой муж внезапно пропадает на целые месяцы, но меня ни одна служанка не считает нужным об этом уведомить! Я тебе кто — жена или наложница? Если ты все еще считаешь меня своей пленницей — тогда посади на цепь! Да-да, на цепь! Иначе я просто сяду на лодку и уплыву к своему отцу! Он меня хотя бы человеком считает, а не какой-то там животинкой домашней!
— Да подожди ты хоть минуту! — взмолился Найл.
— Минуту?! — княжна злорадно улыбнулась. Хорошо. Минуту я подожду. Но если за эту минуту ты не объяснишь мне, что здесь происходит — я немедленно отправляюсь в родовой замок!
— Ямисса, — попросил Найл. — Я обещаю, что вечером тебе все объясню. Подожди немного, хорошо?
— Нет! Немедленно!
— Но это слишком долго!
— Полминуты прошло.
— Хорошо, — сдался правитель. Я видел, как произошло похищение ребенка.
— Ты опять лжешь. Ты никак не мог этого видеть.
— Это нетрудно проверить, — Найл подошел к двери в коридор, распахнул ее и позвал: — Стив!
— Да, я здесь.
— Ты знаешь, я думаю, похитители сами слабо представляют, что такое самолет. Они имеют о нем лишь только самое общее поверхностное впечатление. Они знают, что в темноте окна светились, но не знали как, поэтому в самолете вместо окон оказались прожектора. Так?
— Точно, — кивнул пилот. Я даже Лойму разглядеть не мог.
— Они знали, какая длина пробега должна быть у самолета, знали, что он умеет летать, но не знали, с какой скоростью, и получилось так, что тяжелый лайнер передвигался просто-таки со скоростью бабочки…
— А еще они закрылков не выпустили! — Вскинулся внезапно Стив. — И шасси после отрыва не убрали.
Найл молча перевел взгляд на Ямиссу.
— Но… — княжна не менее красноречиво взглянула в сторону спальни, в которой Посланник Богини провел ночь.
— Вечером расскажу подробно, — еще раз пообещал Найл.
— Ладно, — кивнула наконец Ямисса, — пусть будет так.
* * *
Дом, облюбованный Стивом и Лоймой, одиноко стоял неподалеку от Запретных развалин. Никто и никогда не запрещал двуногим посещать эти места, но люди издавна бесследно исчезали среди поросших травою неглубоких ям, лишь формой напоминающих древние фундаменты. Тайна Запретных развалин открылась Посланнику Богини лишь во время бегства от жестоких северян.
Именно из этих ям выбрались и присоединились к колонне беженцев самки с новорожденными паучатами. Смертоносцы не хотели, чтобы хитрые двуногие знали, где их властители появляются на свет, и не желали, чтобы люди даже случайно забредали в эти места. Неизвестно, скольким сотням или даже тысячам людей довелось заплатить жизнью за излишнее любопытство или просто беспечность, но восьмилапые своего добились — от поросшего зеленью квартала и люди, и жуки-бомбардиры предпочитали держаться подальше.
Прозвище «Запретные» сохранилось за развалинами даже на время недолгого правления городом князем Граничным.
Хотя после возвращения Найла рожать паучихи отправлялись в Дельту, тем не менее, в развалинах между восьмилапыми по-прежнему творилось некое таинство, и они недолюбливали присутствия чужаков.
Но что поразительно — Стив, бывший астронавт, прилетевший с Новой Земли всего год назад и оставшийся на Земле старой случайно, лишь из-за увлечения обычной служанкой дворца правителя, стал таки для смертоносцев своим!
Пилот до мозга костей, не мыслящий своего существования без неба, он немедленно признал за гигантскими пауками право на разум — ведь они умели взмывать в звенящую голубизну на воздушных шарах! Однако сам астронавт поначалу вызывал у летающих пауков только презрение: рожденный двуногим рвется в воздух?
Его допускали в ангары возле Черной Башни только из уважения к Посланнику Богини, не скрывая отвращения.
Но очень скоро все изменилось, причем буквально за минуту — в полном соответствии с обычными человеческими нормами безопасности, Стив сделал
себе парашют-параплан, и предложил обзавестись такими же другим пилотам.
Паукам дали возможность летать без шаров! Понять истинное значение этого почти сакрального деяния дано только смертоносцам.
О, да, разумеется, инстинктивное стремление взмыть ввысь присуще всем восьмилапым. Даже не сотни, а миллионы, десятки миллионов лет жизнь любого юного паучка начиналась с того, что он сплетал себе небольшую овальную паутинку, забирался на нее и, дождавшись порыва ветра, перекусывал связующую с опорой нить. Путешественник взмывал в небо и отправлялся обживать новые земли: может, за километр, а может — и за сотни километров от места рождения. Это уже зависело только от капризов ветра.
После рождения Великой Богини, пауки стали стремительно набирать вес и размеры. Спустя пару столетий уже никакая паутина и никакой ветер не могли оторвать восьмилапых от земли. Дикие безмозглые пауки-верблюды, пауки-волки, тарантулы смирились со своей участью, но смертоносцы всегда тосковали по впитанному в плоть и кровь праву летать.
Они научились делать воздушные шары. Но огромные сооружения, воняющие порифидами и выделяемым ими летучим газом, своим медлительным движением мало напоминали легендарное легкое и изящное скольжение по ветрам.
