— И то, и другое!
— Тогда лезь! — Роуан заметила на канате кровь. Когда скользишь вниз, неизменно сдираешь кожу с ладоней, и боль ужасная. — Лезь!
И блондинка вскарабкалась на все сорок мучительных футов.
— Теперь вниз. Шевелись. Давай! Давай!
Аккуратно перебирая руками, женщина спустилась, перекувыркнулась через рампу, и на перекладине Роуан увидела кровавое пятно.
Но она справилась. Все они справились. Роуан дала им минутку, чтобы перевести дух, постонать, растереть ноющие мышцы.
— Неплохо. Может быть, в следующий раз придется все это делать, когда ветер внезапно переменится и огонь захлестнет вашу зону безопасности. И тогда не советую дрейфить. Как тебя зовут, Барби?
— Либби. — Наклонившись, блондинка тыльные стороны окровавленных ладоней прижала к коленям. — Либби Райдор.
— Всем, кто может подняться по веревке с разодранными руками, — мое особое уважение! — Роуан открыла аптечку. — Обработаем раны. Если кому тоже надо, присоединяйтесь. А затем прихватите свое снаряжение. Полная выкладка. Для тренировки приземлений. У вас их тридцать.
Галл смотрел, как Роуан накладывает мазь на ладони Либби и ловко бинтует ей руки. Она что-то сказала, и Либби, несмотря на дикую боль, рассмеялась.
Он вспомнил, как девушка подгоняла группу на полосе препятствий, безошибочно держась на тонкой грани между оскорблением и безобидным подтруниванием, как сразу же замечала, кто замешкался, и всегда в нужный момент находила подходящее слово.
Потрясающее чутье и находчивость, достойные восхищения. И неслабый довесок ко всему, что восхищало Галла в Роуан Трипп.
Стройная блондинка. Ни одного изъяна во всех ее пяти футах десяти дюймах. Дядюшка назвал бы ее статной, размышлял Галл. А что бы сказал он сам? Пожалуй, просто сказал бы, что у нее сногсшибательное тело. Плюс огромные голубые глаза с тяжелыми веками и лицо, от которого невозможно отвести взгляд, а если и отведешь, то непременно захочешь взглянуть снова и снова. Потрясающая красотка.
Очаровательная красотка. И, видит бог, он честно старался сопротивляться ее очарованию. В общем, Галл притормозил и зашагал рядом.
— Как ладони Либби?
— Заживут. На площадке все теряют часть шкуры.
— И ты?
— Если не оставить свою кровь, как узнают, что ты здесь был? — Она повернула голову, изучая его глазами, наводящими на мысли об арктических льдах. — Откуда ты, знаток Шекспира? Кстати, я читала «Генриха Пятого».
— В основном из Монтерея.
— В Северной Калифорнии отличный парашютный пожарный отряд.
— Согласен. Я знаком почти со всеми. Пять лет работал лесным пожарным в Реддинге.
— Заметно, что ты из крутых парней. А в Мизулу перебрался, когда тебя объявили в розыск в Калифорнии?
— Обвинения сняты. — Галл улыбнулся, оценив шутку. — Я в Мизуле из-за Железного Человека[8]Триппа. — Ро резко остановилась, остановился и Галл. — Как понимаю, он твой отец?
— Верно. Ты знаешь его?
— Вернее, о нем. Лукас Железный Человек Трипп — легенда. В двухтысячном у вас тут был жуткий пожар.
— Да.
— Я тогда учился в колледже. Во всех выпусках новостей только о том пожаре и говорили. Я случайно увидел интервью с Железным Человеком прямо отсюда, с базы, после того как команда вернулась из пекла, где пробыла четверо суток. Лицо в саже, волосы засыпаны пеплом, глаза красные. Как будто он только что вышел из боя. Репортер задавал обычные идиотские вопросы. «Что вы там чувствовали? Испытывали ли страх?» А он не терял терпения. Видно было, что он еле держится, но он отвечал. А в конце сказал репортеру: «Парень, проще сказать так: огненная ведьма пыталась сожрать нас, но мы надрали ей задницу». И ушел.
Роуан помнила то интервью так же ясно, как Галл, и не только интервью.
— Так поэтому ты хочешь стать пожарным-парашютистом Мизулы?
— Считай это вступлением. Я мог бы рассказать больше за пивом.
— Не скоро у тебя появится время на пиво и житейские истории. Лучше поторопись за снаряжением. Сегодня у тебя еще весь день впереди.
— Предложение насчет пива остается в силе. История жизни — по желанию.
Роуан снова взглянула на него тем особенным взглядом, чуть повернув голову и слегка скривив в ухмылке уголки соблазнительно пухлых губ.
— Не вздумай за мной ухлестывать, крутой парень. Я не клюю на новичков, ходоков и прочих пожарных-парашютистов. Когда мне хочется поразвлечься и есть, на это время я выбираю гражданского. Такого, с которым могу — опять же, когда в настроении, — проводить долгие зимние ночи и которого легко забуду в пожарный сезон.
О да, и это ему в ней нравится!
— Ты могла бы сменить концепцию.
— Зря теряешь время, дружок!
Роуан гордо удалилась, а Галл ухмыльнулся ей вслед. Что ж, если он и потратит время зря, это его личное время. И не жаль потратить время на совершенно уникальный жизненный опыт.
Сначала их подтягивали на веревке и резко опускали на пыточном орудии по прозванию Шлеп, имитирующем жесткое, грозящее множественными переломами приземление. Галл выжил. Он поджимал ноги, группировался, шлепался на землю, собирая шишки и ссадины, но ничего себе не сломал. Он учился защищать голову и работать телом, чтобы сохранить его в целости и сохранности. Учился шевелить мозгами, глядя на стремительно несущуюся навстречу землю.
Когда техника приземления была отработана, наступил черед кроваво-красной вышки высотой с пятиэтажный дом. Парашют не прилагался.
На вышку поднимали по двое. Галлу выпало прыгать с Либби.
— Какие ощущения? — спросил он, летя на канате к верхней платформе, имитирующей кабину самолета с открытым люком.
— Как будто упала с горы, значит, не так уж плохо. А ты?
— Не пойму, то ли с горы упал, то ли на гору. — Галл улыбнулся Роуан, стоявшей на платформе. — Будет так же забавно, как кажется?
— Еще веселее, — с любезным злорадством пообещала Ро, прицепляя его, а затем Либби к подвесной системе. — Смотрите, вы приземлитесь вон там. — Она указала на холм из опилок с другой стороны учебной зоны. — Скорость наберется приличная. Почувствуете при приземлении. Итак, сгруппироваться, защитить голову, перекатиться.
Сквозь решетчатую маску Галливер хорошо видел холм из опилок… казавшийся отсюда очень маленьким.
— Понял.
— Готовы?
Либби сделала глубокий вдох.
— Готовы.
— Пошел.
Да, скорость приличная, подумал Галл, пролетая над учебной зоной, и едва успел мысленно повторить порядок действий при приземлении, как опилочный холм заслонил собой все остальное. Свалившись в опилки, Галл чертыхнулся, сгруппировался и покатился, обхватив руками шлем.
