Стоило усесться, как к нам подошел полноватый человек. К моему удивлению в достаточно чистом фартуке. А я-то думал, что здесь о чистоте и не знают.
— Что будете заказывать, уважаемые? — спросил он, смотря на Фореста.
— Мы будем по порции Пиола и ещё вина, — ответил тот. — У тебя есть Тушенское?
— Есть, последние запасы остались.
— А что так?
— Здесь не часто торговцы ездят, — виновато развёл он руками.
— Жаль. Давай, неси небольшой кувшин.
— Сейчас всё принесут, — толстячок вернулся к себе за стойку, отправив куда-то слугу.
— Эх, ну что ж, Серж, давай поговорим, пока на кухне возятся с нашим заказом.
— Давай, — я перевёл взгляд на Фореста, но потом плавно на девушку.
Миленькое личико: восточный тип глаз, небольшой носик, точеные губки, загорелая кожа и чёрные волосы, доходившие до плеч. Я даже залюбовался.
— Знаешь, я хоть всего лишь студент, но ни разу не слышал о таких случаях выздоровления, как у тебя, — отвлёк он меня, от созерцания приятного.
— А в чём дело?
— Дело в том, что ты должен был умереть ещё задолго до того как тебя привезли в ту деревню.
— То есть?
— А то и есть. С такими ранами не живут! А ты мало того, что выжил, так ещё полностью излечился почти за неделю и при этом сам.
Тут нас прервал слуга принёсший кувшин с вином и две кружки.
— Будешь? — спросил Форест, когда тот отошел. — Не самое плохое вино.
— Да, — ответил я. Он начал разливать напиток.
— Ну, так вот. Самое интересное в том, что я попробовал помочь твоему организму излечиться. Однако у меня это не получилось. Моя магия просто не подействовала. Она впиталась в тебя, как в губку.
— Это как? — становилось всё интересней и интересней. Особенно после слова «магия».
— Да, я и сам не знаю, — он отхлебнул из кружки. — Такого, даже мой наставник не припоминает. Ты пей, вино не самое плохое.
Только тут заметил, что сижу с кружкой в руках, так и не попробовав вино на вкус. Я поспешил это исправить.
«Хм, и правда, ничего так, вкусно».
— Так значит здесь есть магия? Расскажи о ней что-нибудь, — попросил я, снова переведя взгляд на незнакомку.
Одета она была во что-то непонятное из чёрной кожи с ремешками и железными пластинами, наверное, для защиты в бою. Однако это не портило её внешний вид, а только подчёркивало тело. На поясе висела перевязь с саблей в ножнах. Штаны свободного покроя, коричневого цвета, довольно таки крепкого вида. Мне бы такие! И высокие сапоги.
— А что о ней рассказывать? Магия, она везде одинаковая. Разве там, откуда ты родом, она другая? — Форест опять отвлёк меня от этого зрелища.
— Можно и так сказать. У нас считается, что магия, это детские сказки. Однако, то, как я здесь оказался, кроме как магией не назовёшь.
— Расскажешь? Хотелось бы узнать.
Тут нам принесли еды. Пиолой, оказался обычным пловом, что несказанно меня обрадовало, так как всегда любил его. За едой я рассказал своему новому приятелю историю как оказался здесь. Мне показалось, что в такой обстановке нужно заручиться чей-то помощью, а этот человек внушал доверия. Особенно его заинтересовал огонёк.
— Как он выглядел?
— Ну не знаю. Просто огонёк, небольшой такой, с палец где-то. Но больно, кололся зараза! Как током било и обжигало.
— Свет, какой свет от него исходил? — почему то это существо сильно заинтересовало Фореста. — Он был чисто-белый и ровный, или же красного оттенка как от костра?
— Скорее первое. Да, точно первое. Я ещё помню, что сначала удивился дневному свету под землёй, когда проснулся.
— Х-мм, интересно. Похоже, это был дух Света. Но всё равно непонятно. Эти создания никогда не появлялись на глаза людей. Ладно, что было потом?
— Ну, если о них знают, то значит появлялись.
— Возможно, но это не важно. Потом-то что было?
— А потом…
Но особенно его почему-то шокировало известие о пентаграмме и о том, что с нею сделал этот светлячок.
— Ты сможешь нарисовать на бумаге эти знаки? — взволнованно спросил он.
— Да. Я всё хорошо запомнил.
— Отлично. Вот тебе бумага, чернила и перо, — он достал из сумки все перечисленные предметы и положил на стол.
Отодвинув уже пустую тарелку, я взялся за перо и, окунув в баночку с чернилами, попытался изобразить то, что он просил меня. Получилось ужасно. Всё-таки это не это ручка и им очень неудобно орудовать. А от самого пера, так вообще под конец остались лишь ошмётки. Эх, а жалко, такое красивое перышко было. Нарисовав, я с довольным видом передал рисунок Форесту. На его лицо было страшно смотреть — настолько оно стало бледным.
— Печать Хаоса, — прохрипел он, беря листок трясущимися руками. — Не может быть.
Но я не обратил внимания на его слова, так как недалеко разворачивались другие события, более интересные. В помещение вошли три человека в доспехах, с мечами на поясах и, осмотревшись, направились к девушке. Она уже закончила с едой и просто сидела, облокотившись о спинку стула.
Подойдя к ней, один из них спросил:
— Леона Саж?
— А если я скажу, нет, — негромко ответила она. — То, что тогда будет?
Кстати, хороший вопрос! Однако её собеседника это не смутило.
— Леона Саж, вы арестованы за убийство лорда Галиона и разбойные нападения на его владения, — надо же, оказывается это местные блюстители порядка.
— Ну, лорд был изрядной скотиной. Так что, рано или поздно, его всё равно бы убили, — ух ты, а она оказывается, не так проста. Очень интересно. — А вот, разбойных нападений я не совершала.
— Сдайте ваше оружие и идите с нами. В противном случае мы применим силу.
Девушка поставила кружку на стол и резко встала. При этом её движении стражники отскочили в стороны, схватившись за рукояти мечей. Но из ножен вынимать их не стали, так как она примирительно вскинула руки, показывая миролюбие всем своим видом.
— Не нервничайте, мальчики, я сдаюсь.
Успокоившись, они убрали ладони с рукоятей. А старший из них, который разговаривал, протянул руку.
— Отдайте мне ножны, не вынимая сабли.
— Да-да, конечно, — она взялась за верёвочку держащую ножны и потянула.
Когда та развязалась, девушка перехватила левой рукой ножны и быстрым движением выдернула саблю. Первым же взмахом она лишила главаря кисти. Закричав от боли, он отпрыгнул назад и завыл, баюкая культю. В следующие мгновение девушка совершила быстрый выпад в сторону ближайшего стража закона. Однако тот оказался проворнее своего напарника и смог увернуться от её лезвия.
