Про это дело он Даше писать постеснялся, но зато придумал, будто видел во сне, как они венчаются в церкви. Даша ответила, что вообще-то брак — это не только священное таинство, но и экономический союз двух свободных личностей ради создания семьи и воспитания детей. А потому, прежде чем думать об этом, им надо встать на ноги, приобрести прочные источники дохода. Напомнила и о том, что Юрке надо осенью 1998-го в армию идти. Поэтому она сообщила, что было бы прекрасно, если б они с Юркой поженились в 2000 году, где-нибудь в декабре, после того, как Таран придет из доблестных рядов. Тогда бы их первенец — так и написала! — родился бы уже в ХХI веке.
Обо всем этом Таран вспоминал сейчас, сидя на лавочке напротив Дашиного подъезда. И хотя он знал, что там, наверху, в квартире 34, Даши нет, поскольку она еще не приехала из Москвы, от этих воспоминаний ему было тепло на душе. Тем более что она должна приехать завтра. Уже завтра!
Заботы Самолета
Иван Андреевич Седых, бизнесмен и владелец Центра бодибилдинга и шейпинга «Атлет», с которым час назад познакомился Таран, в это самое время вылезал из принадлежащего ему джипа «Шевроле-Блейзер» во дворе небольшого особнячка дореволюционной постройки, который изначально принадлежал какому-то известному в городе купцу и фабриканту, а при советской власти служил пристанищем для нескольких мелких госучреждений. В рыночную эпоху их упразднили, а особнячок приватизировала торговая фирма «Супермарин». В отреставрированном виде особнячок смотрелся очень неплохо. Наверное, расстрелянный большевиками купец мог бы на том свете порадоваться.
Во внутреннем дворике, куда автомобили въезжали через узкую арку-подворотню, Седых и его спутников встретил изящно одетый, чисто выбритый и коротко стриженный парень.
— Здравствуйте! — улыбнулся он, пожимая руки прибывшим. — Хозяин ждет. Сопровождающие могут подождать. Иван Андреевич, прошу вас!
Седых последовал за парнем без видимого удовольствия. Ему очень не нравилось наносить такие незапланированные визиты к начальству, каковым для него являлся здешний «хозяин». Во-первых, потому что у господина Седых был свой собственный и довольно напряженный график рабочего дня и каждое приглашение подобного рода заставляло что-то передвигать или вовсе откладывать. Во-вторых, потому что каждый такой визит обыкновенно вносил осложнения в размеренное течение жизни самого господина Седых и заставлял его напрягать мозги над теми проблемами, которые еще час назад его совершенно не касались. Наконец, в-третьих, каждый такой визит мог закончиться совершенно непредсказуемо, например, телесными повреждениями или даже летальным исходом. Легкие телесные Седых уже получал неоднократно, а от летального покамест Бог миловал. Но кто знает, что ждет на этот раз?
Аккуратный молодой человек проводил Ивана Андреевича по узкой лестнице в небольшую комнату без окон. Седых знал, что эта комната находится позади кабинета генерального директора «Супермарины» Василия Петровича Летунова. Но сюда, в эту комнату, господин Летунов должен был выйти не в качестве гендиректора торговой фирмы, а в качестве крутого авторитета областного масштаба, известного ближайшему окружению как Вася Самолет. А господин Седых в этой комнате превращался в бригадира Седого, которому группировка Самолета отдала на откуп «Тайваньский» рынок.
Секретарь-референт, которым числился молодой человек — Седой знал только, что его зовут Рома, — предложил гостю подождать в кресле у журнального столика. Ждать пришлось минут пять, и в эти минуты Седой наскоро прикидывал, что его может ждать. План по отстежке выполнен — тут претензий быть не могло. С ментами все в ажуре, никаких напрягов. Все точки функционируют нормально, деньги капают — какие проблемы? Выходило, что беспокоиться нечего. Но Вася — это Вася. У него есть нехорошая привычка озадачивать делами, без которых Седой запросто обошелся бы…
Дверь, ведущая в кабинет, открылась, и появился Вася Самолет в сопровождении Ромы. Грузный, меднолицый, жирноватый для своих сорока пяти. Седой встал.
— Привет, — прогудел Вася, протягивая Седому перстнятую лапу с седыми волосами на загорелых пальцах.
— Садись! Рома, сделай две рюмашки коньяка по-быстрому.
Рома быстренько нацедил две хрустальные стограммовые стопки «Наполеона», выставил на стол тарелку с нарезанным лимоном и испарился.
— Дел у тебя до хрена, Седой, — двигая густыми, как у Брежнева, но некрашеными седыми бровями, произнес Самолет, когда пригубили коньячку. — Понимаю, что не в масть тебе кладу, но жизнь заставляет. Потому что, если сейчас одного человечка не остановить, дальше может быть хуже, улавливаешь?
— Как скажете, хрестный. Наше дело солдатское. Хотя, конечно, лишняя мокруха сейчас не шибко желательна.
— Не спеши, — строго сказал Самолет, — покамест я мокрухи не заказывал и вообще ничего не объяснял. Слушай сюда. У тебя в районе живет один писака. Крылов Валентин, редактор экономического отдела газеты «Областной телеграф». Наверное, очень прославиться хочет — полез копать аж под администрацию. Пока еще глубоко не зарылся, но может нам наделать неприятностей. Улавливаешь? Мочить его пока не обязательно. Во всяком случае, со стрельбой и прочим шумом. Лучше всего, если его в подъезде или там во дворе отметелят. Если мужик умный, то, полежав пару недель в больнице, и так все поймет.
— А если упрямый окажется?
— Если это если… — буркнул Самолет. — Там увидим.
А пока думай, как организовать это дело. Учти, чтоб твоих «кадровых» бойцов при этом деле близко не было! Лучше всего, если это шпана какая-нибудь сделает, пьяная или накуренная — без разницы. Ну, и чтоб ни один из них напрямую ни с одним твоим мужиком не контачил. В том смысле, чтоб не знал, для кого все это надо. Улавливаешь?
— Извиняюсь, хрестный, у него семья есть? Жена, детишки…
— Ход мысли понял, но нажать на этом направлении не выйдет. Холостой, одинокий, родители померли. Постоянной бабы не имеет. Так что не мудруй, а делай как велели.
— Когда это провернуть надо? — спросил Седой.
— В ближайшие два дня, не позже. И вот еще что. Продумай, если сумеешь, чтоб этого журналюгу не просто отмудохали, но и малость замазали. Скажем, чтоб его там побили не просто так, а в пьяном виде из-за чужой бабы, девки и так далее. Вот тебе на него информашка: адрес, телефон, фотка, ну и еще кое-что. Если все провернешь как надо, получишь на бригаду пять кусков. Не сумеешь сделать чисто — обижусь и накажу. Ну, на этом все, дорогой. Коньячок можешь допить сам. Иди, работай!
Самолет поднялся, Седой торопливо вскочил и осторожно поручкался с боссом на прощание. Когда Вася величаво удалился в свой кабинет дела править, Седой глотанул единым духом остатки коньяка сперва из своей стопки, потом из Васиной.
— Прошу! — Рома пригласил Седого на выход.
Чуточку взбодренный коньяком, Седой спустился вниз и залез в свой джип.
— Куда едем, командир? — спросил водила, с беспокойством приглядываясь к озабоченной роже Седого. Уже бывали случаи, когда он уезжал от Самолета с фингалами и ссадинами. На сей раз на морде господина Седых никаких видимых повреждений не имелось. Но чуялось, что настроение у него отнюдь не приподнятое, несмотря на заметный запах дорогого и натурального коньяка.
