И действительно, мировая общественность проливала и проливает горючие слезы в связи с исчезновением какого-нибудь вида насекомых или растений, что совершенно понятно. Но те же гуманисты молчали, когда с конца XX века планомерно уничтожали православный и русский мир, что привело сначала к унижению и фактическому развалу и закабалению Сербии, а затем к разрушению российской государственности.
Чабисов и его подручные должны были ответить за то, что произошло со страной в то время, когда они стояли у кормила власти. Причем ответить на открытом, представительном процессе. Это должен был быть своеобразный Нюрнберг, где вина обвиняемых доказывалась бы с помощью неоспоримых фактов, свидетельских показаний и материалов, подтверждающих ответственность подсудимых за развертывание геноцида против собственного народа, за приватизацию общественного достояния, за ограбление миллионов людей, за развязывание гражданской войны и за гибель страны. Сбором таких доказательств занимался главный идеолог Уральской Республики Тауберг Александр Николаевич. И его визит в Петербург был связан с получением сведений о ранних годах жизни и деятельности как самого Чабисова, выходца из этого города, так и его пособников, сформировавших в начале 90-х ту самую первую «питерскую группу» младореформаторов, которая и заложила основы уничтожения когда-то величайшей в мире державы. Сведения эти были настолько шокирующими, что те, кто пекся о безопасности Чабисова, приняли решение убрать Тауберга. К счастью, Гондалеву удалось спасти Александра Николаевича от пули киллера. Но от инфаркта он не сумел его уберечь. В результате венецианская резидентура получила только те сведения, которые касались финансовой составляющей деятельности младореформаторов, названий банков и номеров их баснословных счетов. После проверки резидентурой даже этого было бы достаточно для осуждения реформаторов за экономические преступления.
Но задача ставилась куда как более масштабная. Чабисов и его подельники, это не заблудшие чада, которые, да, ошибались, но которые искренне хотели превратить Россию в процветающую современную демократичную страну. Ну да, бес попутал. Немного присвоили себе. Но не судите, дяди, строго. С кем не бывает?
Нет! Антон Борисович с «дружиною» четко, грамотно и последовательно, проявляя недюжинный талант и смекалку, проводили в жизнь план по разрушению российской государственности. Объясняется это тем, что Чабисов был масоном. В самом хорошем смысле этого слова. Не бутафорным и потешным простачком, карабкающимся по нескончаемой лестнице масонских градусов, а настоящим генералом от масонерии, участвующим в разработке и осуществлении важнейших задач мирового правительства. Он один из немногих выходцев из иной среды сумел достичь высших постов в мировой сетевой организации, которая с начала XVIII века стоит у истоков всех самых больших в мире провокаций, направленных на подрыв суверенитета и независимости тех государств, которые оказывались на пути англичан, а точнее WASP'ов (белых англосаксонских протестантов), к всеевропейскому, а затем и к всемирному господству.
Поэтому суд над Чабисовым — это не суд над зарвавшимся чиновником, сумевшим открыть шлюзы вседозволенности и при этом не обидеть себя любимого. Это должен был быть суд над идейным врагом, над предателем, ставшим наймитом масонского закулисья, главным проводником идеи уничтожения русского государства и православия.
То, что за ним стоят мощные силы элиты англосаксонского проекта, было абсолютно очевидно. Еще будучи российским чиновником, Чабисов был избран членом правления крупнейшего банка клана Рокфеллеров, финансового остова WASP'овского проекта, а после развала России он был включен в список элит этого проекта и постоянно проживал в Англии, где его охраняли по самому высокому разряду. Он постоянно менял места пребывания и ночлега, вокруг него было создано три пояса безопасности. Достать его было практически невозможно. Но именно такая задача ставилась перед службой безопасности Уральской Республики. Не последнюю роль в ее решении должна была сыграть группа Дина — Артемьева. А тут какие-то проблемы…
— Давно ждешь? — Лазуренко приобнял Гондалева за плечи, давая тому возможность первым пройти в кабинет. — Заходи, заходи. У нас тут такое происходит! В Московии началось восстание!!!
Глава V
Восстание
(Москва. 2016)
Утром Кузьмич пришел в отделение на дежурство. Три дня запоя давали о себе знать. Руки тряслись, голова раскалывалась, во рту был привкус, будто в нем кошки ночевали. В тот вечер, после встречи с Ланой, он так и не вернулся домой, а, выпив у себя в кабинете заначенную бутылку коньяка, направился к знакомой мамке, где его, как всегда, ждали обильный стол, много выпивки и услужливая доступность приезжих красавиц. Жене он так и не позвонил. Перебьется. Пусть радуется тому, что он регулярно снабжает ее «нетрудовыми доходами». Мымра. Разомлев от изрядного количества спиртного и обилия молодого крепкого тела, он провел все эти дни в притоне, и теперь к телесным страданиям добавлялись душевные муки, вызванные чувством вины и осознанием собственной греховности. Он с нетерпением ждал, когда процесс сдачи-приема дежурства подойдет к концу, с тем чтобы поскорее привести организм в состояние относительного баланса и гармонии. Соответствующее лекарство было ему вручено утром заботливой сутенершей, с которой он в нарушение всех правил, сам того не желая, провел ночь.
Когда вроде все формальности были выполнены, подписи в документах проставлены, доклады начальству сделаны, зазвонил телефон, и дежурный офицер из главка дрожащим голосом (видимо, тоже с похмелья) сообщил, что органы милиции переводятся в состояние повышенной готовности в связи с беспорядками на юге и юго-западе столицы.
В это же время Светлана, которая заканчивала редактировать очередной опус своих не очень грамотных подопечных, услышала завывание автомобильных сирен и включенной сигнализации, а также звон разбитого стекла и громкие крики. Она подбежала к окну и увидела, как по улице несется ничем не сдерживаемая толпа, вооруженная монтировками, палками и цепями и крушащая все на своем пути.
Надо сказать, что на долю москвичей в том году выпало крайне тяжелое лето, такое же жаркое и сухое, как в 2010 году, и такое же ядовитое, наполненное угарным газом. Как и тогда, Москва оказалась в кольце лесных пожаров. Но если в 2010-м единое федеративное государство как-то могло бороться с этой напастью, то сейчас у Московии не было ни сил, ни возможности хоть как-то противостоять этой стихии. Выгорели подмосковные леса. Но не это было самым страшным. Сгорел на корню практически весь урожай. Люди не смогли собрать со своих шести соток достаточного количества прокорма для того, чтобы пережить зиму. И к весне в Московии начались проблемы с продовольственным обеспечением. Немалые средства, выделенные на закупку всего необходимого за рубежом, тут же были распилены чиновниками, что привело к резкому удорожанию потребительской корзины. Для того чтобы не допустить народного бунта, президент Московии распорядился открыть в Москве сеть социальных магазинов, где пенсионерам, ветеранам, многодетным и малоимущим гражданам товары отпускались бы со значительной скидкой. Но ретивые бюрократы и здесь постарались наварить два конца. В результате в магазины стали попадать продукты сомнительного качества, просроченные, а иногда просто испорченные. Последней каплей, переполнившей чашу терпения москвичей, стала партия тушенки, вызвавшая массовые отравления в двух районах Москвы. Люди вышли на улицу.
