Мама поднялась со скамейки.
— Пойдем. Пора возвращаться и ставить чайник.
И прежде, чем я успела спросить ее еще о чём-ни-будь, она встала и решительно направилась к яхте. Мне оставалось только догонять.
Глава третья Этой ночью я снова выбралась в море. Я просто не могла удержаться. И на этот раз я решила заплыть подальше. Около пристани поверхность моря вечно покрыта пятнами мазута и разным мусором, а мне хотелось исследовать более чистые и глубокие воды вдали от берега.
Издали Брайтпорт казался совсем крошечным — жалкая кучка домишек, сбившихся вокруг подковки залива; на одном конце маяк, на другом — порт. Городок окружало слабое свечение — от желтых ночных фонарей, меж которых изредка мелькали белые огоньки фар.
Едва я обогнула нагромождение валунов на северной оконечности залива, как вода сразу же стала нежней и прозрачней, — словно переключили изображение с черно-белого на цветное. Толстые серые рыбины куда-то пропали; вместо них появились полосатые желтые и синие с длинными серебряными хвостами, а еще длинные зеленые с торчащими усиками и злыми ртами и какие-то оранжевые с плавниками в черный горошек — и все деловито сновали вокруг меня.
Время от времени я попадала на мелководье. В песчаном дне подо мной копошились мохнатые, похожие на палочки существа. Они были тонкие, как бумага, и полупрозрачные. Потом снова начиналась глубина, вода становилась холодной, песчаное дно сменялось подводными скалами. Тут я плыла осторожно — все камни были облеплены колючими морскими ежами, и я боялась, что зацеплюсь за них хвостом.
Вода снова потеплела — опять началось мелкое место. Тут я почувствовала, что устала. Поднявшись на поверхность глотнуть воздуху, я вдруг сообразила, что заплыла очень далеко от дома, — гораздо дальше, чем собиралась. Хвост еле двигался и ужасно болел — короче, необходимо было передохнуть. К счастью, довольно скоро я заметила большой плоский камень, выступающий из моря. Я забралась на него, положив хвост на камушки помельче. Через минуту он онемел, а потом превратился в ноги. Я смотрела как зачарованная — это по-прежнему казалось мне удивительным и страшноватым.
Прислонившись спиной к большому валуну, шевеля пальцами ног, я сидела и переводила дыхание, как вдруг издалека послышались какие-то странные звуки. Вроде бы пение, но без слов. Вокруг в призрачном лунном свете поблескивали мокрые камни, но я никого не видела. Может, показалось? Только вода хлюпала и шуршала галькой, то набегая, то отступая. И тут пение раздалось снова.
Но откуда?! Вскочив на ноги, я мигом взобралась на самый высокий валун и заглянула на другую сторону. И не поверила собственным глазам. Не может быть! Но она была там! Русалка! Настоящая! Точно такая, как их изображают в сказках. У нее были длинные белокурые волосы чуть ниже пояса, и она расчесывала их гребнем, напевая, и вертелась на небольшом камушке, словно пытаясь устроиться поудобнее. Хвост у нее был длиннее и тоньше моего — серебристо-зеленый, сверкающий в лунном свете, он мягко похлопывал по камням в такт мелодии.
Пела она всё одну и ту же песню. Дойдет до конца — и начинает по новой. Пару раз русалка брала слишком высокую ноту и тогда, хлопнув себя гребнем по хвосту, восклицала раздраженно: «Ну же, Шона, не фальшивь».
Я стояла, глазея и разевая рот, как рыба, выброшенная из воды. Мне ужасно хотелось с ней заговорить. Но как завести беседу с русалкой, поющей на камнях посреди ночи? Забавно, но в школе нас этому почему-то не научили. В конце концов я осторожно кашлянула, и она тут же обернулась.
— Ой! — воскликнула русалка, потрясенно уставившись на мои ноги. А потом, плеснув хвостом, исчезла в море.
Я торопливо сбежала к кромке воды.
— Постой! — закричала я. — Мне надо с тобой поговорить!
Она подозрительно оглянулась, уплывая.
— Я тоже русалка!
Ага, кто же мне поверит — с моими-то тощими ногами и купальником!
— Подожди, я сейчас докажу!
Я нырнула и быстро поплыла следом. Страх, вспыхнувший было, когда ноги слиплись и онемели, быстро прошел, и уже через мгновение я успокоилась и, легко взмахивая хвостом, заскользила сквозь водную толщу.
Но русалка продолжала удирать.
— Погоди! — снова крикнула я. — Смотри!
Как только она обернулась, я нырнула, выставила из воды хвост и замахала им что было силы. Когда я вынырнула, русалка смотрела на меня с величайшим изумлением и недоверием. Я улыбнулась, но она тотчас же снова нырнула.
— Не уплывай! — позвала я ее.
Но она, похоже, и не собиралась — она тоже выставила хвост из воды, но не замахала им как одержимая, а сделала несколько изящных движений, словно во время танца или занятий аэробикой. При свете луны ее хвост сверкал, как бриллиантовый. Едва она вынырнула, я захлопала — точнее, попробовала захлопать, потому что стоило мне вскинуть обе руки, как я тут же ушла под воду и чуть не захлебнулась.
Русалка, рассмеявшись, подплыла поближе:
— Я тебя раньше не встречала. Сколько тебе лет?
— Двенадцать.
— Мне тоже. Но мы с тобой в разных школах, да?
— Я в Брайтпортской, — ответила я. — С этого года.
— А, — она снова отодвинулась подальше.
— А в чём дело?
— Ну, просто я раньше никогда о такой не слыхала. Это русалочья школа?
— Ты что, учишься в русалочьей школе?
Это было похоже на сказку, и, хотя я давно уже сказок не читаю, всё равно звучало здорово.
— А что в этом такого? — обиженно поинтересовалась русалка, сцепляя руки на груди (и не проваливаясь при этом под воду, в отличие от меня!). — Где еще я, по-твоему, должна учиться?
— Да нет же, это здорово! — заторопилась я. — Я бы тоже хотела туда ходить…
Слова неожиданно полезли из меня, торопясь и обгоняя друг друга.
— Дело в том… я просто не так давно стала русалкой. Или я не догадывалась, что я русалка, или… не знаю, что… Я никогда раньше не погружалась в воду целиком, а когда погрузилась, это вдруг произошло, и я испугалась, но теперь я уже не боюсь, и жалко, что я не знала раньше…
Я подняла голову. У русалки был такой взгляд, словно я только что свалилась в море прямо с луны. Но я не отвела глаз, а вместо этого сложила руки так же, как она. Кажется, если всё время подергивать хвостом, то можно удержать равновесие.
И вот я дергала хвостом, сложив руки на груди, и смотрела на русалку. А она смотрела на меня. Потом я заметила, что у нее чуть-чуть подрагивают губы, как будто она с трудом сдерживает улыбку, и почувствовала, как у меня появляется ямочка на левой щеке. А потом мы обе расхохотались как сумасшедшие.
