И все же некоторые наилучшие воспоминания из всех, какие у него только имелись, некоторые из самых сладчайших моментов всей его жизни Уилл делил с Кейтлин. Даже если впереди их ничего не ждало, они были навеки связаны тем, что лежало позади. В каком-то смысле, размышлял Уилл, то же самое было верно для всех них — для всей той компании, с которой он вырос. Какой бы сейчас ни была жизнь каждого в отдельности, все они составляли часть ее фундамента. Их коллективный опыт представлял собой частицу его опыта, и так будет всегда, пусть даже он никогда никого из них больше не увидит.
Было без малого два часа дня, когда Уилл вывернул свою тойоту на Парментер-роуд. Окрестные кварталы были застроены в конце пятидесятых и начале шестидесятых. Именно так они и выглядели. Здесь преобладали одноэтажные дома и дома с полуэтажами, однако это по-прежнему был один из самых симпатичных районов Истборо — если, понятное дело, не считать участков высококачественной частной застройки, которые появились уже после того, как Уилл закончил школу.
Все дома хорошо содержались, все газоны были аккуратно подстрижены. Опрятные мамаши энергично вышагивали позади детских колясок. На подъездных аллеях дремали внедорожники. Мужчина лет шестидесяти с редеющими седыми волосами выгуливал желтого лабрадора. Собака настойчиво тянула старика вперед, угрожая свалить его с ног.
Уилл с трудом узнал дом, в котором он вырос.
По адресу Парментер-роуд, 76, стоял солидный дом с полуэтажом. Вокруг него располагался большой двор, а рядом с передней дорожкой — почти экзотичный треугольный садик. Из этого треугольника почвы торчали ягодные кусты и тонкие деревца в азиатском стиле. Однако все те кусты, что некогда росли перед фасадом дома, были выкорчеваны, и после них там остался один лишь дерн. Пара ясеней также исчезла. Да, у Уилла из-за этих проклятых деревьев чесались глаза, но ему все равно грустно было видеть голые клочки дерна на тех местах, где раньше стояли два ясеня. Нынешние владельцы также избавлялись от ставней и выкрасили весь дом в белый цвет.
Это было просто отвратительно.
— Мать моя женщина, — пробормотал Уилл себе под нос, тормозя и останавливая тойоту.
Долгое время он просто сидел в машине и таращился на дом. Вскоре в самом конце улицы с рычанием остановился автобус, вытряхивая из своего чрева учеников средней школы. Когда долговязый, рыжеволосый парнишка вдруг постучал в окно тойоты, Уилл аж подпрыгнул. Сердце его внезапно заколотилось, и он пристально воззрился на пацана.
— Привет, — сказал Уилл затем, опуская стекло. — Ты меня до смерти напугал.
— Может, вам чем-то помочь? Вы заблудились?
На вид широкоплечему парнишке было лет шестнадцать. Как раз в этом возрасте Уилл был убежден в том, что мир полон дерьма, и что в любой момент ему придется как следует дать этому самому миру под зад. Парнишка смотрел прямо в машину — на этого незнакомого мужика, который остановился у обочины дороги и вовсю таращился на его дом.
«Ничего удивительного, — подумал Уилл. — Скорее всего, пацан думает, что я сыщик или еще кто-нибудь в таком духе».
— Заблудился? — Уилл прикинул, не соврать ли ему парнишке, что он заблудился, после чего спокойно откатить в сторону. А затем сам себя удивил, сказав чистую правду. — Да не особенно. Вообще-то я раньше здесь жил. Это твой дом?
— Угу. — Лицо парнишки так и осталось бесстрастным, ровным счетом ничего не выдавая. Уилл задумался, были ли в то время он и его друзья такими же высокомерными наглецами, и решил, что были.
Уилл улыбнулся.
— Это место может много чего о себе поведать.
Возможно, все вышло из-за печальных ноток в голосе Уилла, выражения его лица или самих слов. Так или иначе, физиономия парнишки самым что ни на есть радикальным образом изменилась. Подозрительную хмурость сменила довольная ухмылка.
— Правда? — спросил пацан. — Ну, мне оно пока что ни слова не сказало.
— Может быть, оно хранит свои тайны, — предположил Уилл.
— Угу, — согласился парнишка. — Или оно просто обосрано тем, как круто мои предки его кастрировали, убрав все те ставни и все те кусты. Вообще-то они хотели, чтобы дом выглядел по-другому. По-моему, уродливо — это и есть для них по-другому.
Уилл громко расхохотался. Этот пацан эхом отразил те его мысли, которые ему хватило вежливости не высказать вслух. Долгое время они просто смотрели друг на друга. Уилл думал было представиться, но затем понял, что нет смысла. Здесь они встретились совершенно случайно. Было крайне маловероятно, что они встретятся вновь.
— Ладно, бывай, — сказал Уилл, трогая с места тойоту.
— Угу, — буркнул парнишка свое любимое словцо и слегка помахал рукой. — Вы тоже бывайте.
Уилл развернулся у подъездной аллеи Джинзлеров несколькими домами впереди, а по пути назад увидел, как парнишка входит в дом и захлопывает за собой дверь. Уезжая оттуда, Уилл задумался, не настанет ли когда-нибудь такое время, когда тот рыжеволосый пацан будет сидеть в своей машине у обочины Парментер-роуд и в ужасе глазеть на то, что какие-нибудь очередные владельцы сделали с его домом.
* * *
Весь день Уилл провел, просто бродя по городу. Он знал, что некоторые его друзья пораньше показались у Лайама на обед, но испытывал какую-то странную разновидность внутреннего покоя, которая заставляла его их сторониться. Вместо ирландской таверны Уилл зашел в книжный магазин «Эннис» и затерялся среди старомодных стеллажей с дешевыми книжками в бумажных обложках, просто просматривая названия. В конце концов Уилл отрыл там книжку Лена Дитона про Вторую мировую войну, и она стала его единственным приобретением. Первые две ее главы он прочел, сидя в «Сампане» с тарелкой супа «вонтон» и «цыпленком полководца Цао», отчаянно стараясь не набросать никакой еды в темно-синий свитер с треугольным вырезом на груди или на новехонькие синие джинсы, которые он по такому случаю надел.
После обеда Уилл оставил свою машину на автостоянке у торговой галереи и, перейдя через дорогу, оказывался у аптеки «Брукс». В свое время она называлась «Оско», а еще раньше — «Си-Ви-Эс». В возрасте девяти лет Уилл, пока его мамаша возилась в отделе косметики, однажды остановился в проходе, где торговали сладостями, нервно озираясь и убеждаясь в том, что никто за ним не наблюдает, после чего не на шутку заспорил сам с собой, не сунуть ли ему себе в карман батончик сникерса. В конечном итоге этот спор выиграла его совесть. Впрочем, хотя Уилл тогда ничего не украл, впоследствии он не раз ощущал вину за этот поступок.
Теперь же Уилл, желая избавить свое дыхание от жуткого запаха китайской пищи, купил себе Пачку альтоидов. Три штуки он прожевал мгновенно, а затем добавил еще две.
Когда Уилл вернулся в машину, готовый направиться к Лайаму, он вдруг обнаружил, что еще всего-навсего половина седьмого. Хотя он не хотел прибывать туда раньше времени, ему оставалось либо просто сидеть в машине, либо придумать себе еще какое-либо занятие. Ничего подходящего Уилл придумать не смог. Кроме того, от души насладившись осенним деньком, он вдруг обнаружил, что уже предвкушает вечерние события.
