Из рассказов Сциллы она уже знала, что ее сосед Ной Бренниган активно занимается своими делами. Каждое утро, отправляя детей к соседке, а Тимоти в школу, он остается в своем кабинете и напряженно работает.
Прознав о его специализации, некоторые из местных жителей уже обратились к мистеру Бреннигану за профессиональной помощью. Кто-то собрался пристроить к дому веранду, кто-то планировал расширить первый этаж, кто-то озадачился возведением хозяйственных построек.
Самого Ноя Дженнифер видела крайне редко. Они иногда перебрасывались парой фраз, не пересекая каждый своего двора. И это казалось и Ною, и Дженнифер лучшим способом поддерживать добрососедские отношения. Женщина знала, что благодаря ее помощи со Сциллой и Роуди у Ноя появилось больше возможностей наладить отношения с Тимоти.
— Дженни, мы ждесь, — прошепелявил Роуди, залезая к Дженнифер на колени.
— Я вижу, — проговорила она. — Рада вас видеть. Вы уже завтракали?
— Тосты с арахисовым маслом, — сообщила Сцилла.
— Пойдемте, дорогие мои, в гостиную. Скоро придут другие дети, а пока вы мне расскажите, как провели вчерашний день.
Дети уже по-хозяйски вели себя в ее доме, в кухне, в гостиной, в ванной комнате. Они со всей детской непринужденностью освоили ковры, диваны, пространства под лестницей и столами, закутки и закоулки, бегали, прятались, шалили.
Выходя с детьми из кухни, Дженнифер удивилась, увидев в холле Ноя Бреннигана, рядом с которым стоял и Тимоти.
— Доброе утро, Дженнифер, — тихо поприветствовал ее сосед.
— Доброе утро, Ной, — отозвалась Дженнифер, приблизившись к нему. — Проходите. Сварить вам свежий кофе? У меня еще есть для этого время.
— Да, если можно, — согласился Ной. Тимоти же напряженно молчал.
Дженнифер вернулась в кухню и принялась варить кофе, а сама думала о тех нескольких минутах во дворе дома Ноя под ясным ночным небом, когда они были непривычно откровенны друг с другом. В сущности, этот случай так и оставался единственным, когда им довелось побыть наедине.
Ной и Тимоти тихо вошли в кухню.
— Вам сделать бутерброды с сыром? — спросила хозяйка.
— Мне не нужно. А Тимоти очень любит сыр, — объявил Ной.
— Ты будешь? — переадресовала она свой вопрос мальчику.
— Нет, спасибо, — натянуто отказался тот.
Но Дженнифер все же достала из холодильника сыр, положила на разделочную доску и протянула нож Тимоти со словами:
— Нарежь, чтобы всем хватило.
После чего вернулась к приготовлению кофе.
Наступило короткое перемирие. Все были подчеркнуто вежливы друг с другом. Даже трехлетка Роуди, который потягивал молоко с крекерами, не шумел, проникнувшись этой атмосферой взаимной предупредительности. За столом если и заговаривали, то осмотрительным полушепотом.
К радости хозяйки дома, этим утром другие родители не спешили отдавать своих малышей под ее надзор.
Дженнифер, как ни старалась, так и не смогла отгадать, для чего Ной пришел сам и привел с собой старшего сына. Но она стремилась сделать так, чтобы обстановка не тяготила их обоих. А еще она позволила любящему отцу убедиться в том, что Сцилле и Роуди у нее действительно хорошо. Да и как он мог сомневаться в этом, когда дети сами рвались к ней каждое утро. Здесь они получали заботу ласковой женщины и общение со сверстниками.
Ной был уверен, что поступил правильно, вверив младших детей заботам Дженнифер Марч, и все же просыпался среди ночи в поту. Он действительно был связан с Тимоти одной болью, как это и предположила проницательная Дженнифер. Только он в отличие от сына загонял глубоко внутрь себя те переживания, которые Тим выплескивал наружу. Ной тлел, вместо того, чтобы вспыхнуть и перегореть.
Он застыл в молчании над недопитой чашкой. Дженнифер заметила это и, собираясь подлить еще горячего кофе, окликнула его:
— Ной?
— Не беспокойтесь, мисс Марч, я в порядке… то есть мне достаточно, — сконфуженно признался он.
Дженнифер ободряюще улыбнулась соседу, но поостереглась задерживать на нем свой взгляд, чтобы не спровоцировать новую вспышку гнева у бдительного восьмилетнего мальчика.
— Мисс Марч… Дженнифер, — обратился к ней Ной, когда та принялась убирать со стола, — я знаю, что у вас есть тариф. Но может быть, вы сочтете более желательным принять оплату натурой? Я, например, мог бы починить вашу веранду.
— Вы верно подметили. Веранда у меня обветшала. Дом чинили неоднократно, а до веранды как-то руки не доходили. Но вы ведь архитектор, а не столяр.
— Столярничество для меня не проблема, а удовольствие, — заверил соседку Ной Бренниган.
— Ну… — замялась Дженнифер. — В общем, как сами сочтете нужным, — с тяжелым чувством ответила она, осторожно поглядев сначала на Ноя, затем на его старшего сына.
— Что скажете, если я приступлю сегодня после четырех? — предложил ей Ной. — Я хотел бы сначала проверить, как Тим выполнит домашнее задание после школы.
— А материалы? — осведомилась Дженнифер.
— Со строительными материалами проблем не будет, — заверил ее Ной.
— Тогда у меня нет возражений, — ответила Дженни, поскольку ее веранда действительно нуждалась в капитальном ремонте.
— Я должен посадить Тимоти в школьный автобус, — объяснил Ной, собираясь уходить.
— Удачи в школе, — сдержанно пожелала женщина, в ответ на что Тим молча кивнул.
Ной Бренниган послал сына вперед, а сам задержался в кухне.
— Простите меня, — виновато произнес он.
— Я не понимаю, почему вы все время просите у меня прощения? — улыбнувшись, спросила его Дженнифер. — Не стоит этого делать. Мне не на что обижаться. Меня все устраивает, — сказала она.
— Папа, ты идешь? Мой автобус будет здесь с минуты на минуту, — напомнил о себе ожидавший в холле Тимоти.
— Да, я иду, сынок! — отозвался Ной. — А куда делись Сцилла и Роуди? — удивился он, оглядевшись.
— А в это время они смотрят «Улицу Сезам», — проинформировала Бреннигана воспитательница. — Странно, что до сих пор не ведут других детей, — тихо добавила она, посмотрев на часы.
Они больше ничего не могли сказать друг другу в это утро. И возможно, не должны были ничего говорить. Несколько лет назад Дженнифер, еще не знавшая потерь и разочарований, могла бы признаться самой себе в том, что влюблена в своего застенчивого соседа и поверила в то, что все возможно. Но сейчас она уже не была той Дженнифер, которую Марк насмешливо звал Поллианной из оптимистических книжек американской писательницы. Она была разведенной женщиной, похоронившей свое возлюбленное дитя.
А Ной Бренниган был не то брошенным, не то вдовым мужчиной, растерянным и желающим порвать со своим прошлым, но не нашедшим опоры в настоящем. И был он не один. Трое детей, старший из которых — озлобленный и безутешный восьмилетний мальчик.
