– Нет, – ведьма покачала головой. – Их спасешь только ты сам.
– Как?
– Не знаю. Я лишь могу отсрочить их смерть до следующего лета.
– Спасибо и на том, – Иван облегченно улыбнулся. – Тебе нужно золото?
– Нет, – старуха сверкнул глазами и неожиданно попросила: – Отпусти Марфену.
– Что? – не понял Иван. – Но я же…
– Она все еще любит тебя… И я хочу, чтобы эта любовь умерла. Марфена должна стать ведьмой.
– Но что я могу?
– Вот! – колдунья протянула Раничеву корец с каким-то дурнопахнущим зельем. – Выпей. Ну, не бойся!
Выдохнув, Иван припал губами к корцу – на вкус все оказалось неприятно, но вовсе не так страшно, как можно было ожидать – колдовская смесь чем-то напоминала древнее плодово-ягодное вино за девяносто восемь копеек, которое Иван, будучи в отроческом возрасте, частенько пивал с такими же оболтусами-друзьями, балдея в беседке детского садика номер пять под музыку группы «АББА» или там «Бони М». Противно, но не смертельно. Особенно – с плавленым сырком.
– Ступай! – взяв корец обратно, усмехнулась ведьма. – Твои дети умрут через год.
Раничев поперхнулся.
– Если ты до того времен не закроешь то, что открыто… Кто-то, не ты, открыл это… Я не могу понять, что. Что-то неведомое. Ты знаешь.
– Разберемся, – зло произнес Раничев. – Еще один вопрос. Почему ты помогла мне?
– Ты отдал Марфену. Поверь, она будет хорошей ведьмой.
– Надеюсь, – кивнув на прощание, Раничев вышел из баньки… и нос к носу столкнулся с Марфеной – голой и с каким-то пустым взглядом.
Не сказав ни слова, она молча прошла мимо – хлопнула дверь. Раничев посмотрел ей вслед и хмуро качнул головой. Неужели и в самом деле отпустил? Как сказал Владимир Ильич… Нет, что-то совсем не хотелось шутить. Пройдя берегом, Иван поискал челнок, не обнаружил и шепотом позвал Проньку. К удивлению, отрок откликнулся сразу:
– Я тут, за кусточком.
И в самом деле, Раничев обнаружил парня сидящим в челноке в нескольких метрах от берега и почему-то голым.
– Ты чего это? – удивился Иван. – Купаться, что ли, собрался?
– Какое там купаться, боярин! – задрожав, Пронька обхватил руками озябшие плечи. – Марфена напала, раздела – еле ноги унес.
– Вот дурень, – искренне рассмеялся Раничев. – Коли уже раздела – зачем же уносить ноги? Эх ты, пионер, мать твою за ногу… Ну, греби к берегу.
Усевшись в челнок, Иван погрузился в себя, Вернее, в свои грустные мысли. Невеселым каким-то выдался нынче День пионерии, вот тебе и праздник. Хорошо, хоть кое-что вызнал.
На том берегу, у самой воды, ярко горел костер – видно, пацаны пасли лошадей в ночном или ловили рыбу – как говорится, «взвейтесь кострами, синие ночи!»… Утлый челнок с Раничевым и Пронькой медленно плыл вверх по реке, в черной воде отражались…
Глава 2Май 1405 г. Великое княжество Рязанское. Визит думного дворянина
Я прошу, хоть ненадолго,
Грусть моя, ты покинь меня…
«Песня о далекой Родине»
Р. Рождественский
…желтые усталые звезды.
Год, всего год жизни его малым детям накликала старая ведьма! И практически ничего, ничегошеньки, не пояснила, а только лишь туманно толковала про какие-то дыры, которые кто-то открыл, а нужно их закрыть – дыры во времени? Очень может быть, ведь именно они связаны с перстнем – подарком Тимура – и перстень же связан со зловещими пятнами на пальцах детей. Однако что же делать? Назад, в будущее, не пробиться – не помогают ни перстень, ни заклинание, да ад-Рушдия, старый магрибский колдун, и предупреждал, что талисман потерял свою силу. Ад-Рушдия… Вот кто, возможно, подскажет ответ! Он был в ставке Тимура, в Тебризе, а затем, скорее всего, последовал за повелителем в Китай, на пути в который – в Отраре – Тамерлан умер. Так где же колдун сейчас? Вернулся обратно в Тунис? Ага, прямо на ножи людям бея – правители не очень-то любят колдунов, да и вообще, ад-Рушдия слишком уж наследил в Тунисе – основал секту детей Ваала, устраивал кровавые оргии и похищения людей… нет, вряд ли колдун вернется на родину, скорее, останется в Самарканде… Значит, за год необходимо добраться туда! Что же, дорога знакомая… Только вот, знать бы наверняка – там ли колдун? Может, кто-то из купцов слышал о нем? Сейчас – в мае, июне, июле – пойдут караваны, значит, нужно поручить верным людям расспрашивать купцов и их слуг. Не может быть, чтобы ад-Рушдия совсем забросил свои колдовские штучки, наверняка промышляет старым – по городу должны ходить слухи, обязательно должны, магрибинец и сам будет их распускать – в рекламных целях, независимо от того, в каком городе он сейчас живет – Самарканде, Ургенче, Тебризе, Кафе… Всех! Нужно расспрашивать всех восточных купцов! Кому бы только поручить? Лукъяну? Нет, Лукъян – воин, и нужен здесь. Да и вообще, в вотчине лишних людей нет – страда, да и летом работы хватит. Одного-двух отроков, конечно, можно отправить, того же Проньку да еще кого-нибудь, но ведь этого мало… Ладно, придется нанять местных, с Угрюмовского рынка, каких-нибудь сбитенщиков, пирожников, служек. Ну, а если ничего не выяснится, все равно придется осенью – с возвращающимися домой караванами – ехать в Самарканд, ведь только там и можно будет отыскать следы черного магрибского колдуна.
Рассудив так, Раничев несколько успокоился – если верить колдунье, время у него еще было. Правда, не так и много… Иван усмехнулся. Ну, это смотря как сказать! За год-то много чего можно сделать, если не сидеть сложа руки.
Иван сошел с крыльца и, кликнув Проньку, велел седлать коня. Прокатиться, проехаться до рядка – не столько торговлишку посмотреть, сколько проинструктировать Онфима-приказчика – чтобы знал, что да у кого спрашивать. Выехал со двора – на этот раз не взял с собой никого, незачем – пустил коня мелкой рысью. Ласковое утреннее солнце паслось в вершинах берез, нежно-зеленых и клейких, вдоль оврагов начинала зацветать черемуха – близились черемуховые холода, могли и дожди пойти – успеть бы с севом. Подумав, Раничев свернул к полям – уже больше половины было засеяно, но много и оставалось – успели бы…
– Бог в помощь, работнички! – осадив коня на краю поля, прокричал Иван. Крестьяне на миг оторвались от работы, поклонились, старшой – Федот, кряжистый чернобородый мужик – подошел к боярину и, еще раз поклонившись, спросил:
– Пошто пожаловал, батюшка? Аль порученье какое есть, иль так, для пригляду?
– Черемуха зацвела, – прищурился Раничев. – Успеете с севом-то?
Федот вздохнул:
– Да ведь, как бог даст. Ежели постоит вёдро с седмицу – успеем, а ежели затянут дожди…
– Понятно, – кивнул Иван. – Вы вот что… Засаживайте пока самолучшие места, а всякую неудобь – заовражье да прочее – на потом оставьте. Задождит – так и черт с ней, с неудобью, потом засадим.
