Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 179
Мало кто сомневался в том, что капитаном корабля станет Виктор Хассел. Ему было двадцать восемь лет, и он был единственным человеком в мире, который провел более ста часов в невесомости. Этот рекорд он поставил абсолютно случайно — два года назад вывел на орбиту экспериментальную ракету и летал вокруг Земли тридцать часов, прежде чем смог ликвидировать неполадку в механизме зажигания и сбросить скорость, чтобы вернуться на Землю.
Его ближайший соперник, Пьер Ледук, имел в своем послужном списке двадцать часов орбитального полета.
Еще трое вообще не были профессиональными пилотами. Арнольд Клинтон, австралиец, был инженером-электронщиком, специалистом по компьютерам и автоматическим системам управления. Астрономию представлял блестящий молодой ученый, американец Льюис Тэйн. Его длительное отсутствие на рабочем месте, в Паломарской обсерватории, уже требовало внятных объяснений. Пятым был командированный Управлением атомной энергетики Джеймс Ричарде, эксперт в области ядерных реактивных систем. Ричардсу исполнилось тридцать пять, и коллеги обычно именовали его Дедулей.
Образ жизни в «Яслях», как называли дом на Рочдейл-авеню те, кто хранил тайну, сочетал в себе элементы колледжа, монастыря и авиабазы. Яркость «Яслям» придавали личности пятерых «учеников» и ученых-гостей, которые непрерывным потоком являлись сюда, дабы пополнить их знания или порой с интересом получить эти знания обратно. Это была бурная, деятельная, но счастливая жизнь, поскольку у нее была задача и цель.
И лишь одно ее омрачало — близилось время принятия решения, и никто не знал, кто из пятерых останется в песках пустыни и проводит взглядом исчезающий в небе корабль, слушая, как затихает шум его двигателей.
Шла лекция по астронавигации, когда Дирк и Мэтьюз на цыпочках проникли в комнату. Лектор недружелюбно зыркнул на них, а пятеро слушателей даже не обернулись. Дирк постарался как можно более незаметно смотреть на них, в то время как его гид шепотом называл их имена.
Хассела он узнал по фотографиям в газетах, остальных он видел впервые. К удивлению Дирка, внешне эти люди совсем не были похожи друг на друга. Объединял их только возраст, интеллект и общий настрой, который можно было охарактеризовать как постоянную готовность. Время от времени они задавали лектору вопросы, и Дирк вскоре догадался, что обсуждаются вопросы маневрирования при посадке на Луну. Содержание беседы было настолько выше его понимания, что он вскоре устал слушать и обрадовался, когда Мэтьюз вопросительным кивком указал на дверь.
В коридоре они расслабились и закурили.
— Ну, — сказал Мэтьюз, — теперь вы увидели наших «морских свинок». Что скажете?
— Мне трудно судить. Хотелось бы пообщаться с ними в неформальной обстановке.
Мэтьюз выдохнул колечко дыма и проводил его внимательным взглядом, пока оно не растворилось в воздухе.
— Это будет непросто. Как вы можете догадаться, свободного времени у парней немного. Когда у них заканчиваются занятия, они, как правило, разбегаются по домам.
— Кто из них женат?
— У Ледука двое детей и у Ричардса тоже. Вик Хассел женился примерно год назад. Остальные холосты.
Дирку стало интересно, что думают обо всей этой затее жены астронавтов. Почему-то ему показалось, что по отношению к ним проявляется несправедливость. А еще он гадал, относятся ли будущие астронавты к предстоящему полету просто как к работе или ощущают то же невероятное волнение — другого слова он просто не мог подыскать, — какое в свое время испытывали основатели Межпланетного общества.
Они подошли к двери с табличкой: «ВХОД ВОСПРЕЩЕН! ТОЛЬКО ДЛЯ ТЕХНИЧЕСКОГО ПЕРСОНАМ!» Мэтьюз робко толкнул дверь. Она оказалась открытой.
— Какая халатность! — проговорил он, покачав головой. — И похоже, тут никого нет. Давайте войдем. На мой взгляд, это одно из самых интересных мест. Впрочем, я не ученый.
Это была одна из самых излюбленных фраз Мэтьюза. Судя по всему, он прятал за ней свой комплекс неполноценности. На самом деле и он, и Мак-Эндрюс знали о науке гораздо больше и только притворялись неучами.
Дирк вошел следом за Мэтьюзом. В помещении царил полумрак, но Мэтьюз нашел выключатель, и комната озарилась светом. Дирк ахнул от изумления. Он стоял в отсеке управления, окруженный штабелями измерительных приборов. Из мебели здесь были только три роскошных кресла, снабженных сложной системой наклонов и поворотов. Он протянул руку и прикоснулся к спинке одного из кресел, и оно начало мягко покачиваться вперед и назад.
— Ни к чему не прикасайтесь, — поспешно предупредил его Мэтьюз. — Нам сюда входить нельзя, если вы внимательно прочитали табличку на двери.
Дирк стал рассматривать ассорти приборов с почтительного расстояния. Предназначение некоторых из них он выяснил благодаря ярлычкам, но остальные выглядели крайне загадочно. То и дело на глаза попадались слова «ручное» и «автоматическое». Почти так же часто встречались слова «топливо», «температура двигателя», «давление» и «расстояние от Земли». Другие надписи — «Аварийное отключение», «Загрязнение воздуха» и «Засорение сопла» вызывали зловещие ассоциации. Третья группа надписей оставляла свободу для бесконечных толкований. «Перем. триг. синхр», «Нейтр. отсчет» и «Видеомикширование» — это были, пожалуй, самые типичные надписи из категории загадочных.
— Создается впечатление, — сказал Мэтьюз, — что этот дом того и гляди взлетит, правда? Разумеется, это всего- навсего имитация отсека управления «Альфы». Я видел, как будущие астронавты здесь тренируются. Знаете, зрелище просто завораживающее, даже когда абсолютно ничего не понимаешь.
Дирк сдавленно рассмеялся:
— Да, просто голова кругом. Отсек управления космического корабля в тихом лондонском пригороде…
— На следующей неделе тишине придет конец. Мы собираемся открыться для прессы, и нас, похоже, линчуют за то, что мы так долго таились.
— На следующей неделе?
— Да, если все пойдет по плану. К этому времени закончится последнее тестирование «Беты», и мы все будем паковать чемоданы перед отбытием в Австралию. Кстати, вы видели киносъемку первых запусков?
— Нет.
— Напомните мне, чтобы я вам показал, — это впечатляет.
— И какие успехи на данный момент?
— Семь километров двести метров в секунду при полной загрузке. Это чуть меньше орбитальной скорости, но до сих пор все получалось идеально. Жаль только, что перед полетом мы не имеем возможности испытать «Альфу».
— Когда это произойдет?
— Дата точно не назначена, но мы знаем, что старт состоится в то время, когда Луна будет входить в первую четверть. Корабль совершит посадку в районе Mare Imbrium рано утром. Возвращение назначено на поздний вечер, так что астронавты проведут на Луне около десяти земных дней.
— А почему выбрали именно Mare Imbrium?
— Потому что оно плоское, его карта составлена очень подробно, и пейзаж там один из самых интересных на Луне. Кроме того, именно там всегда приземлялись космические корабли со времен Жюля Верна. Думаю, вы знаете, что это название переводится как Море Дождей.
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 179
